Эд Горман - Бегущие во мраке

– Тебя проводить?

– Шутишь? Тогда ты ни за что не поверишь, что я пошла на поправку.

– Уверена?

– Абсолютно.

Тетя Эллен дотронулась до руки племянницы.

– Я знаю, что он полгода назад снова запил, Джессика, но мне кажется, на нем рано ставить крест. Серьезно.

– Да я понимаю, тетя Эллен, просто…

– …боишься. И я тебя за это не виню. Но по крайней мере, попробуй дать ему еще один шанс.

Майкл покорил сердце тети Эллен при первой же встрече. Он выжал максимум из того факта, что на одну восьмую был ирландцем. Как сказала потом Джессика, осталось только станцевать джигу.

– И подумай насчет полицейской охраны. Дэвид Джерард – настоящий зверь.

– В этом я не сомневаюсь. – Джессика старалась не думать о несчастных, которых он замучил и убил за последние восемь лет. – В этом я не сомневаюсь ни на секунду.

Ресторан «У Макса», расположенный в двух кварталах от здания суда, имел репутацию отличного места, чтобы обсудить что-нибудь за чашечкой кофе. А учитывая, что его завсегдатаями в основном были журналисты и адвокаты, тут только и делали, что обсуждали и спорили. В ресторане стояли пять столиков – за каждый можно было усесться вчетвером – и барная стойка. Ходила шутка, что Макс красил свое заведение примерно с той же частотой, с какой случалось полное солнечное затмение. В это десятилетие стены были горчично-желтыми, на полу доживал свой век истрепанный красный линолеум. У Макса работали трое официантов, необъяснимо похожие друг на друга, хоть и не родственники, и две официантки – в коллекции каждой примерно по четыре тысячи способов познакомиться с клиентом. На кухне трудились двое поваров, черный и белый, в совершенстве овладевшие искусством превращать обычные гамбургеры и омлеты в настоящие произведения кулинарного искусства. Что же до самого Макса, то он ежедневно занимался тем, что совершал один из самых беспардонных грехов (причем это сходило ему с рук!): давал людям советы независимо от того, нуждались те в них или нет. Весь секрет в том, что он давал советы в такой форме, что злиться на него было невозможно в принципе.

По утрам здесь просто восхитительно пахло свежесваренным кофе и булочками с корицей, только что из духовки. Макс всегда считал, что булочки должны выпекаться прямо у него в ресторане и подаваться свежими.

– Когда будешь сегодня выступать, Джессика, начал Макс в своей манере, – не отступай только потому, что перед тобой священник. Я сам католик – с фамилией Кардини кем же мне еще быть? – но знаю: если у него на шее белый воротничок, это еще не значит, что он безгрешен. Папа, говорят, непогрешим, да и в это я с трудом верю, а уж простой священник… Поняла меня, подруга?

– Поняла, Макс.

Джессика старалась совместить два дела: вежливо выслушать советы Макса и доесть яичницу с беконом. Она решила заскочить к Максу, потому что предчувствовала, что день сегодня получится длинный, и вряд ли ей удастся лечь спать раньше полуночи.

Но ей нужно было торопиться.

– Точно поняла? – переспросил словоохотливый хозяин, вытирая руки о белоснежный фартук. (Кстати, еще одно достоинство заведения Макса – нигде не было ни пятнышка).

– Точно, Макс.

Внимание Джессика привлек один из официантов. Он подошел к прикрепленному к стене за стойкой телефону, затем помахал трубкой в сторону Макса.

– Меня? – спросил хозяин.

Официант отрицательно покачал головой и качнул трубкой в сторону Джессики:

– Мисс Дэннис.

Неприятности.

Это первое, о чем подумала Джессика. Никто не позвонил бы ей сюда, если бы все было в порядке. Похоже, предстоят большие неприятности.

Она решила сразу же и расплатиться, поэтому подхватила сумочку, пальто из верблюжьей шерсти, десятидолларовую купюру и подошла к стойке бара. Расплатившись и оставив сдачу на чай, девушка обошла стойку и взяла трубку.

– Да?

– Извини, что отвлекаю тебя, Джессика. Уверена, ты хотела бы немного передохнуть перед тем, как попасть сюда сегодня утром.

– Все в порядке, Сэм. Что стряслось?

– Детектив из отдела убийств по фамилии Рибикофф только что звонил и сказал, что к тебе, Уорду и Каллигану сегодня будет приставлена вооруженная охрана. Каждого из вас будет сопровождать офицер полиции.

Джессика рассмеялась.

– Интересно, это тетя Эллен ему подсказала?

– В смысле?

– Не бери в голову.

– В общем, выгляни в окно.

– Из окна ресторана?

– Ага.

Стекло запотело – воздух сегодня был достаточно влажным, – но улицу было видно довольно хорошо.

– Смотрю.

– Видишь высокого чернокожего мужчину в пальто? Ну, такой, с проседью.

Поначалу она его не заметила, но потом разглядела силуэт возле дальнего окна.

– Ах, да, вот он.

– Его зовут Флинн. Полицейский инспектор, работает у детектива Рибикоффа. Будет тебя защищать. Когда выйдешь из ресторана, подойди к нему и спроси какие-нибудь документы. Остаток дня он будет ходить за тобой как приклеенный.

– Но мне нужно поставить машину да и вообще много чего еще сделать.

– Теперь у тебя появился попутчик. – Сэм помолчала. – Детектив Рибикофф сказал, что, возможно, Дэвид Джерард попытается свести с тобой счеты.

Вокруг царила суета зарождающегося рабочего дня. Официанты и официантки начинали передвигаться по залу с крейсерской скоростью, звоночек – «заказ готов» – на кухне раздавался все чаще и чаще, а сам Макс был настолько занят, что у него уже не было времени давать всем свои бесплатные советы.

– Ты здесь?

– Да-да, – сказала Джессика. – Просто пытаюсь все это осмыслить.

– Похоже, длинный денек намечается.

– Да уж.

– Не забудь, через пятнадцать минут у тебя встреча с Алом Де Уиттом.

– О, черт! – простонала Джессика. – Я и думать забыла про этого козла.

Ал Де Уитт был главным свидетелем по делу, которое вел один из помощников Джессики. Проблема заключалась в том, что ни ее помощник, ни сама Джессика не верили ни единому его слову.

Некоторые врали, чтобы смягчить себе приговор, другие лжесвидетельствовали, чтобы преувеличить важность своей роли. Ал Де Уитт принадлежал к последней категории.

– Пойду познакомлюсь с инспектором Флинном, – сказала Джессика. – Еще увидимся.

Майкл Шоу вышел из машины, поспешно закутался в плащ и оглядел стоянку.

Перед ним стоял мотель, какие любят воспевать авторы песен в стиле кантри – ветхое одноэтажное здание с белеными стенами. Двадцать четыре номера, к двери каждого подъезжаешь прямо на машине. Цифры на дверях большей частью были приколочена криво. Половина дверных ручек вышли из строя. Стекла окон кое-где пошли трещинами, их заклеили скотчем.

Номера мотелей всегда были местом супружеских измен, потасовок, грабежей, торговли наркотиками; детской комнатой для грустных малышей, чьи мамы и папы решили провести время в одном из ближайших баров; притоном для беженцев, незаконных иммигрантов и опасных психопатов всех разновидностей. Каждую ночь в одном из таких мотелей разбивались сердца, а подчас и головы.