Андрей Курков - Ночной молочник

– Да, – выдохнул не без удивления. – Редкая у вас профессия!

– Закончится молоко, буду другую работу искать, – легко произнесла Ирина.

– Вам? – Егор поднес кувшинчик с молоком к ее чашке.

Ирина кивнула.

«Тирамису» таял во рту. В кафе зазвучал негромкий джаз. Егор пил кофе, маленькой ложечкой черпал кусочки сочного пирожного и отправлял их в рот. И задумчиво смотрел на Ирину.

– Вам не обязательно быть такой открытой и искренней, – сказал он вдруг озабоченно. – Вы так легко о себе рассказываете!

Ирина пожала плечами. Ей было жарко в пальто, но не снимать же его теперь. Тем более, что у нее там, под пальто, совершенно безликая салатовая кофточка поверх розовой блузки и длинная шерстяная юбка, которой уже лет пять и никакое перекрашивание ей новую жизнь не подарит.

– Пятый, ты где? – прошипел механический голосок со стороны наушника.

– Район Дома офицеров, – ответил Егор.

– А тут одна беременная в черном пальто крутится, возле обзорной площадки. Может, та, что позавчера убиться хотела?

– Понял, – сказал Егор. – Последи! Я скоро!

– Вам надо уходить? – спросила Ирина.

– Нет. Хотите еще кофе?

Ирина не хотела.

– Знаете, Ира, – Егор наклонился над столом и перешел на шутливо-заговорщицкий шепот. – Я по работе могу узнавать секреты разных людей. Хотите узнать чей-нибудь секрет?

– Секреты? – переспросила Ира.

– Ну, кто, с кем, почему? Вы газетку «Бульвар» читаете?

– Читаю, – призналась Ира. – А про кого вы можете секреты узнать?

– Про кого хотите, кроме эсбэушников и военных.

Ира задумалась. Посмотрела внимательно в глаза Егора.

Его карие глаза были серьезнее, чем губы. На губах застыла шутливая улыбка.

– Знаете, – Ирина тоже улыбнулась. – Есть один секрет, который мне хотелось бы узнать.

Егор наклонился еще ближе к Ирине, чуть свою чашку локтем не перевернул.

– Я ведь на самом деле не знаю, кого своим молоком кормлю. У меня его сцеживают. А потом, видимо, этой мамаше или няньке передают. С гигиеной тут строго: каждые две недели медосмотр, все анализы… Даже самые-самые!.. Извините за подробности. А хотелось бы узнать про малыша. Ну, которого моим молоком выкармливают…

Егор широко усмехнулся.

– Хорошо, – сказал. – Пойдемте, покажете, где эта ваша молочная кухня!

Он бодро поднялся. Оделся. Вышли из тепла на морозец, и повела Ирина Егора показать те двери, за которыми у нее иногда дважды, а иногда трижды в день молоко забирают. Пальто застегивала на ходу, и платок свой нежно-изумрудный на ходу поправляла, расправляя его пуховые «крылья» на своих плечах под пальто.

Над Печерском ярко светило зимнее солнце, и под его лучами выпавший утром снежный пух оседал, тяжелел и приклеивался ко вчерашнему снегу, уже затвердевшему и ставшему хрустящей корочкой.

Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10

Дарья Ивановна дома у Вероники почувствовала себя уютно и расслабилась. Поплакала немного по покойному мужу-аптекарю, убитому ножом на том самом углу трех кафе, где они познакомились. Посетовала на судьбу. Похвалила кофе, сваренный Вероникой. Расспросила хозяйку о ее семейных делах.

Вероника была настроена на искренность, но только не на свою. О Семене сказала только пару слов, да и то слишком хороших, на что вдова аптекаря недоверчиво нахмурилась, но только на мгновение. А потом снова о себе и о своем продолжила:

– Он был сложным и замечательным, – в ее темных глазах прочиталась душевная теплота. – У него кабинет был в аптеке. Иногда звонит и радостным голосом: «Сейчас прибегу, дорогая! Вари кофе!» И кофе такой получался, как у вас, – она бросила на хозяйку многозначительный взгляд. – У меня такой кофе только для него получался. Когда себе или подруге варила – всегда хуже! Вы мужу кофе варите?

– Я?! – Вероника снова смутилась. Все-таки не была она настроена в этот день на расспросы, даже на самые обыденные. – Редко. И себе редко варю.

– Жарко у вас, – Дарья Ивановна прошлась взглядом по двум белым итальянским батареям. – А мы, когда ремонт делали, так и оставили старые, ребристые, из чугуна. Только покрасили их. У нас прохладнее. Вы знаете, что холод помогает продлевать молодость?

Она поправила на плечах пушистый мохеровый платок.

– Детей у вас нет? – снова спросила.

И тут вовремя скрипнула входная дверь. Вероника вскочила. Выглянула в коридор. Увидела мужа.

– Сеня, у нас гостья, – сказала.

Дарья Ивановна тут же засобиралась. Тоже в коридор прошла, шубу надела. Оценивающе на мужа Вероники посмотрела.

– Я там на столике визитку оставила. Позвоните! – сказала она, уже выходя из квартиры. – Следующий кофе выпьем у меня! Да, и ваш телефончик дайте!

Вероника быстренько записала ей оба свои номера – и домашний, и мобильный. Получила на прощание от гостьи еще одну приветливую улыбку. Зашла следом за Семеном на кухню.

– Ты что такой мрачный? – спросила.

Семен был скорее уставшим, чем мрачным. Он уже успел налить себе стопочку коньяка, но теперь смотрел замершим взглядом на жену, и в его взгляде не было добрых чувств.

– Переоденься, – попросила Вероника, осматривая его несвежий свитер и потертые джинсы. – Я постираю!.. У тебя проблемы?

– Кто это был? – холодно поинтересовался Семен.

– Жена аптекаря, которого убили. Помнишь, когда ты под утро пришел с пятном на рубашке…

Семена передернуло, словно от внезапного мороза. Он выпил коньяк, налил еще.

– Мне налей, – попросила жена.

Семен удивился. В его взгляде проснулись человечность и доброта. Он достал еще одну стопочку, наполнил ее и передал Веронике.

– Я с ней случайно познакомилась, – рассказала она Семену, пригубив коньяк. – Просто вышла на угол, а там женщина с парнем ругается. Смотрю, а у нее в руке маленький венок траурный и молоток. Оказывается, она в стенку гвоздь вбила, ну, там, где его убили, а охранник кафе ей венок вешать не дает. Говорит, что он будет клиентов отпугивать…

– И что?

– Она к хозяину пошла. И договорилась, что в рабочие дни венок висит, а на выходные она его снимает…

– Хм-м, – выдохнул Семен. – А у нас ЧП! Охраняли пикник Геннадия Ильича, а рядом кто-то охотился. Я послал своих людей, чтобы охотников от пикника «отодвинуть», а те по случайности или специально одного из моих в ногу дробью ранили. Отвезли раненого в районную больницу, а те сдуру милицию вызвали. Теперь милиция будет нервы трепать… Придется просить Геннадия Ильича вмешиваться, чтобы в покое оставили.

Разговор у Вероники с мужем неожиданно теплым оказался. Семен даже успокоить себя ей позволил. И переоделся во все чистое, хотя никуда идти пока не собирался. За окном наливался свинцовым морозом ранний зимний вечер. По краям оконного стекла поблескивали узоры.