Урсула Познански - Эреб

— Я тебе кое-что принес.

Ник достал из куртки пакетик и медленно подошел ближе к кровати. Теперь он увидел лицо Джеми. Тот лежал с полуоткрытым ртом и оцепенело смотрел в стену.

Значит, все-таки. Ник почувствовал, что ему не хватает дыхания, и быстро отвел глаза.

— Эмили передает тебе привет. Она тоже скоро собирается тебя навестить. За последние недели столько всего произошло…

Взгляд Джеми все еще был прикован к стене. Правда, Нику показалось, что он увидел, как лицо друга чуть-чуть дрогнуло. Но, может быть, ему это лишь почудилось.

— Джеми, мне очень хочется знать, как у тебя дела. Мне безумно жаль, что я вел себя в тот день как последний засранец. Я тысячу раз мечтал о том, чтобы можно было все переиграть, и я бы тогда разговаривал с тобой совершенно иначе. Но, может быть, тебя порадует то, что с игрой теперь все кончено. Кончено не только для меня, а вообще.

Джеми улыбнулся? Да нет, не может такого быть.

— Если ты меня слышишь, если ты понимаешь хоть слово из того, что я говорю, то сделай что-нибудь. Пожалуйста! Прищурься или пошевели пальцем ноги в знак того, что слышишь.

Он среагировал? Он действительно среагировал? Ник закусил губу, наблюдая, как Джеми бесконечно медленно двигал правой рукой. Вот она немного приподнялась над одеялом, пальцы вытянулись.

— Классно получается, Джеми, — промямлил Ник. — Ты снова в норме.

Рука друга повисла в воздухе. Пальцы дрожали. Затем Джеми согнул их один за другим, кроме среднего. Он повернул голову, увидел Ника и ухмыльнулся.

— Кокс, глупая задница, ты меня пугаешь до смерти! — крикнул Ник, едва удержавшись от желания ткнуть Джеми под ребро или хотя бы броситься тому на шею. — Ты ведь снова в порядке, да? Боже, я так рад. Я думал, ты действительно… того…

— Я в порядке? Ты спятил? Меня мучают дичайшие головные боли, и ты понятия не имеешь, как клево, когда у тебя сломано бедро, — Джеми улыбнулся, но тут же зажмурился от боли. — Но зато я получаю бесподобные таблетки. Уже ради одного этого стоило так стараться.

— Идиот. Я видел, как ты лежал посреди улицы, и думал, что ты умер. В жизни не забуду эту картину.

Джеми снова нахально осклабился:

— Пришли мне ее копию.

Как выяснилось, он по-прежнему все помнил, кроме двух последних дней перед аварией. И к игре Джеми относился все с той же неприязнью.

— Эреб накрылся, — сказал Ник. — Ни один игрок не может войти в систему. После того как сражение было проиграно, все разом стали ходить мрачнее тучи. Все кончено. Баста. Финиш. Кое-кто из-за игры теперь здорово влип.

— А что случилось? Сервер упал?

— Нет. — Нику пришлось вспомнить, что Джеми не имел ни малейшего понятия о том, что же такое был Эреб и чего он добивался. — Знаешь, как выяснилось, это оказалась очень необычная игра. Она могла читать и понимать прочитанное. Думаю, она все время, пока шло сражение, непрерывно просматривала Интернет и ждала сообщения о том, что — как бы это выразиться? — ее враг мертв. Это сообщение не пришло, зато появилось другое. Вслед за тем она отключилась.

Джеми изумленно посмотрел на него:

— С ума сойти.

— Да уж.

Его бледное лицо казалось задумчивым. Не рано ли было говорить Джеми всю правду? Нет, подумал Ник. Чем быстрее все это останется позади, тем лучше.

— Послушай, — решился наконец он, — с тобой произошел вовсе не несчастный случай. Кто-то открутил тормоза на велосипеде, поэтому ты на бешеной скорости вылетел на перекресток. — Ник вздохнул. — Я знаю, кто это сделал. Если хочешь, могу сказать.

На лице Джеми отчетливо прописалось недоверие. Он приоткрыл рот, снова закрыл и отвернулся к стене.

— Я не могу вспомнить, что тогда произошло. И пару дней перед аварией тоже не могу вспомнить. Наверное, мне хотелось бы узнать, что там было. — Он потрогал шов на голове. — Это все из-за игры?

— Да.

— Понимаю. Я подумаю. Может быть, я и захочу об этом узнать, но попозже, — он скорчил рожицу. — Но меня другое интересует. Может такое случиться, что я встречу того человека на школьном дворе и по-дружески поделюсь с ним половинкой сэндвича?

Ник покачал головой:

— Нет.

Бринна и впрямь сменила школу. В полицию, насколько было известно Нику, она не пошла.

— Долго ты будешь тут лежать? — спросил он.

— Ну, какое-то время это еще продлится. Потом я должен буду отправиться в реабилитационный центр, ко всем этим старым бабкам, которые поломали всякие там шейки бедер. Мне самому интересно, как им понравится моя прическа.

Мозг Джеми, включая его центр остроумия, был не поврежден. Нику хотелось петь от радости.

— Когда ты снова будешь в порядке, нужно будет тебя кое с кем познакомить. Вы обязательно понравитесь друг другу.

— Девчонка?

— Не совсем. Но этот кое-кто — такой же юморист, как и ты, только куда больше твоего любит пить чай.

Два дня спустя состоялась еще одна встреча. Ее организовала Эмили, поскольку посчитала, что нужно довести все до конца.

— Для многих это тяжело, — сказала она. — Игра оборвалась слишком резко и оставила после себя огромную дыру.

Ник согласился: он и сам еще хорошо помнил, какую пропасть оставила эта игра в нем самом. Кроме того, встреча с бывшими игроками оказалась как нельзя кстати для осуществления одного давно задуманного им плана.

С помощью мистера Уотсона Эмили с Ником зарезервировали за собой конференц-зал в молодежном центре и вывесили объявления во всех школах, где, как они знали или хотя бы догадывались, были люди, увлекшиеся игрой.

Но такого огромного наплыва народа Ник не ожидал. Когда он вошел в конференц-зал, все стулья давно уже были заняты, многие люди сидели на полу. Он попытался пересчитать присутствующих, но сбился, не добравшись и до половины. В всяком случае, их было точно больше ста пятидесяти. Вскоре, несмотря на холодный ноябрьский вечер, пришлось открыть окна, поскольку в помещении стало трудно дышать.

Ник выступил вперед и подождал, пока стихнут разговоры вокруг.

— Привет, — сказал он. — Я Ник Данмор, но многие из вас со мной незнакомы. Как и вы, я тоже играл в Эреб, и мне, честно говоря, это нравилось. Тем не менее — и вам сейчас остается только поверить мне на слово — хорошо, что игра закончилась. Но прежде чем я объясню вам, что в действительности скрывалось за Эребом, нам надо все-таки представиться. Правила уже не действуют. Значит, так: в игре я был Сарием, темным эльфом, и достиг восьмого уровня.

Кое-кто рассмеялся:

— Сарий? Да ладно, неужто правда? Ты был Сарием?

Тотчас появились и первые желающие выступить со своими рассказами, воспоминаниями и анекдотами. Ник с трудом сумел их удержать:

— Подождите! Сначала нам надо поговорить еще кое о чем важном. Послушайте: вероятно, вы все читали в газетах, что произошло. Ортолан не чудовище, он вполне обычный человек. Да, отнюдь не симпатичный, но все-таки человек. Через пару дней его выписывают из больницы, и тогда он, скорее всего, продолжит заниматься тем, чем занимался. — Так, его все слушают. Отлично. — У Эреба была только одна цель — рассчитаться с мистером Ортоланом за все его свинство. Это не удалось, что, с одной стороны, хорошо. Но с другой стороны, он не должен выйти сухим из воды.