Майкл Корди - Источник

Сестра открыла портфель и, не обращая внимания на запечатанный пакет, который забрала в женевском банке, вытащила потрепанный листок, еще раз прочла несколько первых строк доклада доктора Келли и перекрестилась. Она уже позабыла, сколько раз теряла всякую надежду. Символично, что их встреча произойдет именно тут, всего в нескольких сотнях метров от Библиотеки Байнеке, где хранится сам манускрипт.

Она вошла в каменное здание, о котором говорил студент, и направилась к стойке администратора, за которой две девушки как раз собирались домой.

— Я могу вам помочь? — спросила та, что помоложе.

— Очень надеюсь. Где мне найти доктора Лорен Келли?

Девушка бросила взгляд на экран компьютера.

— К сожалению, доктора Келли последние несколько дней нет на месте, и когда она выйдет — неизвестно…

— Все в порядке, Мэйзи, я разберусь, — прервала ее коллега постарше и сочувственно улыбнулась, поправляя очки. — Мэйзи у нас новенькая. Вы ведь по поводу последних событий?

Сестра Шанталь в смятении ухватилась за распятие: очевидно, открытие доктора Келли уже наделало шума. Сестра полагала, что пока работа не закончена, она не вызовет большого интереса, а без помощи сестры Шанталь завершить перевод ни за что не получится.

— Может, вы знаете, как ее найти?

— Да, конечно. Где-то у нас на компьютере было название больницы.

— Больницы?

— Вы же по поводу того несчастного случая ее ищете?

Сердце сестры Шанталь словно сжала чья-то ледяная рука.

— Какого несчастного случая?

Женщина нахмурилась:

— Так вы ничего не знаете?

В нескольких милях оттуда Росс Келли все пытался свыкнуться с ужасным прогнозом доктора Гринблума. Он вышел из здания, как вдруг его потянуло зайти в маленькую церковь при больнице.

Если представить, что вся история Земли втиснута в одни сутки, то человечество возникло в их последние мгновения, поэтому было бы странно, если бы Бог создал человека по своему образу и подобию. Гораздо логичнее предположить, что сам человек, с его развившимся сознанием, создал Бога. Именно об этом наряду с другими вещами Росс и Лорен часто спорили, начиная с первого дня знакомства. Он завидовал душевному спокойствию, которое давала ей вера, и удивлялся тому, что верующие благодарят Бога за все хорошее и никогда не винят его в плохом.

Вера выручала и его мать. После выкидыша она не обвиняла, а, наоборот, искала Бога; и когда у нее обнаружили рак, молилась, чтобы Он дал ей силы. Даже отец находил утешение в том, чтобы смириться с суровой волей Вседержителя. А Росс смириться не мог. Ему хотелось верить, что в мире есть какой-то Божественный порядок — тогда смириться с чем угодно было бы легче, — но никаких подтверждений тому не находил. Последние несколько недель он молился за Лорен, однако ощущал лишь пустоту.

Духовные озарения случались с Россом не часто, и каждый раз источником служило какое-нибудь чудо природы: кристаллические образования в колоссальной пещере Лечугия или восход солнца в горах Озарк, неподалеку от отцовской фермы. Даже полная чудес история планеты не заставила его пересмотреть взгляды на устройство Вселенной и свое место в ней.

Если Бог и существует, то Росс не хотел тратить время на религии, пытающиеся его присвоить. Поразительно, что верующие — христиане, иудеи и мусульмане — яростно отрицают все прочие религии, при этом не понимая, как можно отрицать их собственную. Впрочем, кое-какую пользу из религии он извлек: еще мальчиком записался в церковный хор, где выяснилось, что в наследство от матери ему достался абсолютный слух.

Быть может, именно эти приятные воспоминания и подтолкнули его в пустоту и безмолвие больничной церкви. Внутри витал легкий аромат фимиама, а светлые деревянные скамьи, аккуратные белые стены и современные витражи в окнах обеспечивали надежное убежище от мирских забот.

— Вы позволите?

Росс подскочил и увидел в проходе между скамьями священника, показавшегося ему смутно знакомым.

— Конечно, это ведь ваша церковь… Только я неверующий.

Священник улыбнулся:

— Все мы во что-то верим. Вера отличает нас от зверей. — Он сел рядом. — И церковь эта — ваша. Ее, доктор Келли, построили именно для таких, как вы, — для людей, попавших в беду.

— Вы знаете, как меня зовут?

И вновь улыбка.

— Я восхищаюсь вашей супругой и ее работой. Она — я имею в виду вашу жену — заслуживает куда большей славы.

И тут Росс вспомнил.

— Вы были в библиотеке, когда Лорен рассказывала о переводе манускрипта.

Священник протянул руку:

— Отец Леонардо Торино. Да, я был на докладе, а теперь узнал, что случилось с вашей женой. Мне нужно поговорить с вами о ее исследовании. — Священник сделал паузу. — Можно, я объясню? Или лучше пока оставить вас одного?

После выступления Лорен откуда-то появились бесчисленные ученые, журналисты и просто дешифровщики-любители, которые требовали сообщить, поправится ли она и когда намерена опубликовать законченный перевод и остальные материалы. Кое-кто даже на пару дней разбил палатки рядом с их домом. Росс сменил номер телефона, и звонки прекратились, но по утрам все равно приходилось разбирать груды писем.

Два дня назад Боб Найт, глава факультета, где работала Лорен, потребовал предоставить ему файлы и записи, которые Лорен хранила дома, чтобы университет мог их проверить и завершить работу. Росс отказался, заявив, что завершать ее будет сама Лорен, и никто другой. Его злило, что все, словно стервятники, ждут смерти его жены, мечтая поживиться открытиями.

— Вас интересует манускрипт Войнича?

— Да.

— И чем же?

— Все просто. Я — генеральный настоятель Общества Иисуса, а судя по записям в архивах Ватикана, манускрипт Войнича был написан священником моего ордена, иезуитом, четыре с лишним столетия назад. Однако нам так и не удалось перевести текст и разобраться в иллюстрациях. Хотя оригинал манускрипта хранится в Йельском университете, мы все равно считаем его своим. Быть может, все, что в нем сказано, и правда аллегория, своего рода притча, но манускрипт Войнича — ценнейший документ, составленный нашим собратом, и мы хотим восстановить его смысл. Узнав, что ваша жена разгадала секрет манускрипта, я предложил ей воспользоваться нашими материалами, чтобы завершить перевод объединенными усилиями. Она отказалась — ее не устроили наши ограничения на публикацию. Я был очень расстроен, но с пониманием отнесся к ее позиции. Предложение осталось в силе. — Снова пауза. — Затем я узнал о происшествии и незаметно следил за развитием событий. И вот прибыл по делам в Америку и решил найти время для визита. Мне не просто объяснить… наш орден в долгу перед ней. Мы хотели бы вознаградить ее за услугу, оказанную церкви, как в этом, так и в ином мире. Разумеется, мы будем молиться за нее и позаботимся, чтобы душа ее попала на небо.