Майкл Корди - Источник

— Росс! Ну слава Богу, наконец-то. Как там в Узбекистане?

— Все нормально. Я бы и больше данных собрал, да вот пришлось мчаться обратно. — Он взглянул на часы: десять двадцать две. — Где совещание?

Гейл забрала чемодан.

— В переговорной. Уже начали.

— Ты что, не сказала, что самолет задержали?

— Им плевать.

— А как же Билл Бэмфорд?

— Уволился. Все ушли, Росс, весь совет директоров.

— Что?! И дела не передавали?

Гейл заговорила шепотом:

— Их никто и не собирался принимать. Вся эта болтовня, что «Аласкон», мол, уважает накопленный нами опыт и рассчитывает на тесное сотрудничество, — чушь это все. Обычный захват. Билл Бэмфорд, Чарли Бордер и остальные просто уволились. Как раз сегодня утром забрали вещи и ушли.

— А ты?

— Я-то работу всегда найду. Сижу только из-за тебя. — Гейл улыбнулась. — Так что если соберешься уходить, предупреди.

— Честное слово, тебе скажу первой.

— Вот и отлично. А теперь отправляйся, если тебе, конечно, дорога твоя древняя нефть. Они там пленных не берут. — Гейл пожала плечами. — Да ты, собственно, и сам прекрасно знаешь.

— Ага, — скривился Росс.

Три года назад, когда его пригласили в «Эксплор», Росс работал геологом в одном из филиалов «Аласкона» — известной геофизической компании. Зарплату предложили хорошую, однако привлекало его в маленькой консалтинговой фирме совсем другое. В «Аласконе», одной из крупнейших нефтяных компаний мира, Росс многому научился, но руководству там не хватало гибкости, оно было высокомерным и избегало всякого риска. Новое начальство в отличие от старого дальновидно предложило ему заниматься поиском и разведкой месторождений. И вот Росс снова стал сотрудником «Аласкона», и радоваться тут нечему. Он еще раз провел рукой по волосам и направился по коридору к переговорной.

За дверью он услышал собственный голос. Росс остановился и стал всматриваться сквозь стекло. В приглушенном свете он увидел за столом троих аласконовцев: те смотрели на плазменную панель, где сам Росс объяснял свою теорию древней нефти. Веснушчатого мужчину с вьющимися рыжими волосами, тронутыми сединой, он не знал, как и второго: постарше, лысого и в круглых очках. А вот при виде третьего — блондина в темно-сером костюме — Росс совершенно пал духом. Во многом именно из-за Джорджа Андервуда он в свое время ушел из «Аласкона». Разглядывая бывшего начальника, приходилось признать: на нем костюм сидит и вправду безупречно.

На экране в черной пустоте крутился сверкающий шар жидкого пламени. Огромные метеориты раскаленными ракетами обрушивались на изрытую кратерами поверхность, оставляя новые шрамы и отметины. Казалось, никто и ничто не сможет выжить на этой обугленной планете — что уж говорить о зарождении жизни. Росс вновь услышал собственный спокойный и уверенный голос, поясняющий происходящее на экране: «Четыре с половиной миллиарда лет назад Земля была молода и покрыта океаном первобытного пламени, астероиды и кометы падали на ее поверхность, опаленную ультрафиолетовыми лучами, а извержения вулканов наполняли едва возникшую атмосферу ядовитыми газами. Но все эти астероиды и кометы, обрушиваясь на планету, несли с собой аминокислоты, без которых никогда не зародилась бы жизнь. Даже сейчас на Землю ежегодно падают метеориты общим весом сорок тысяч тонн. Внутри этих камней из далекого космоса обнаружено более семидесяти разновидностей аминокислот, восемь из них являются основными составляющими протеинов, которые содержатся в живой клетке».

Эффектная вспышка осветила экран.

«Семена жизни сыпались на Землю словно сперматозоиды, рвущиеся к яйцеклетке, и вот один из ударов высек искру: где-то на планете началась удивительная химическая реакция, породившая первые виды бактерий, которые, что не менее удивительно, успешно размножались. Сейчас мы можем утверждать, что все живое на нашей планете, в том числе и мы с вами, возникло в результате именно этой единственной вспышки четыре с половиной миллиарда лет назад».

Изображение на экране снова поменялось: появились фотографии окаменелостей из района Исуа в Гренландии и из Узбекистана, с плато Устюрт, по соседству с которым Росс как раз и работал последнее время.

«Эти окаменелости — останки ранних форм жизни, и именно они превратились в ископаемое топливо, то есть в нефть. Сейчас известно, что нефть можно обнаружить и в более ранних слоях, чем считалось раньше. Именно эту древнюю нефть нам и следует искать прежде всего».

— Подумать только, — заявил Андервуд, обращаясь к старшему из собеседников, — древняя нефть! Я-то полагал, вся нефть древняя — древнее не бывает.

Росс, раздраженный насмешкой, вошел в комнату.

— «Древняя нефть», Джордж, на четверть миллиарда лет старше всех ныне известных запасов.

Андервуд нажал кнопку на пульте, и на экране загорелся фирменный знак компании. Жалюзи открылись: за окном Верхний Манхэттен переливался в лучах майского солнца. Прежде чем пожать руку Россу, Джордж не отказал себе в удовольствии посмотреть на часы.

— Давно не виделись, — улыбнулся он. — Познакомься с моими коллегами.

Как выяснилось, рыжие волосы с проседью принадлежали Брэду Саммерсу, новому финансовому директору. Мужчину постарше звали Дэвид Ковач. Теперь он руководил «Эксплором» и отвечал за процесс вхождения компании в состав «Аласкона».

— Так значит, древняя нефть, — сказал Андервуд. — И ты, Росс, правда веришь в ее существование?

— Да, верю.

— А почему, доктор Келли?

Росс опустился на стул.

— На рубеже тысячелетий считалось, что возраст самых древних нефтяных месторождений составляет полтора миллиарда лет. Однако совсем недавно нам удалось обнаружить в Узбекистане залежи как минимум на двести пятьдесят миллионов лет старше. Углеводороды, из которых состоит эта нефть, — продукт жизнедеятельности существ, живших на Земле три миллиарда двести миллионов лет назад. Следовательно, в древнейших геологических слоях содержатся еще не разведанные запасы нефти, и ими до сих пор никто не занимался. Но конкуренты обязательно заинтересуются ими — это лишь вопрос времени.

Андервуд бросил взгляд на свои записи:

— Вы работаете над проектом вместе со «Скарлет ойл», вашим клиентом. По-моему, крошечная компания.

— Мы всегда работаем с небольшими фирмами — и здесь, и за рубежом. Им трудно самим вести геологоразведку, вот и обращаются к нам.

— И каковы шансы найти эту вашу древнюю нефть?

Росс улыбнулся:

— Весьма неплохие.

По статистике, шансы обнаружения обычных залежей нефти даже с новейшим оборудованием не превышают десяти процентов. Он вытащил из кармана пиджака портативный компьютер, открыл его и положил на стол. На экране появилась геологическая карта мира: формации, в которых могли обнаружиться запасы нефти, были выделены разными цветами. Россу всегда становилось немного грустно, когда он глядел на эту карту: тут были все знания человека о земной поверхности и о том, что таится под ней, а это значит, что в мире больше не оставалось загадок.