Александр Гаррос - Чучхе

Эмиль после этих слов смотрит на Андрея уже совсем с другим выражением — уже не делая вид, что просто не может уместить в голове степень подлости собеседника, а открыто враждебно — в упор.

— Знаешь, Эмиль, почему ты гораздо хуже меня? Мы оба считаем человека говном, причем говном полным и абсолютным, и оба извлекаем из этого убеждения деньги. Только я делаю это молча, а ты человеческую говенность еще и проповедуешь. Всей стране. «Ферма»! Может, кто-то и думает, что это просто хохма, когда городские дебилы пытаются ухаживать за свиньями. Но ты-то знаешь, что́ показываешь и доказываешь зрителю — и чем в итоге твои шоу так этому зрителю нравятся. Ты показываешь, что человек ничем не отличается от свиньи. «Похоть»! Конечно, быдлу интересно смотреть, сколько герои смогут выдержать супружескую верность! Но ему еще и приятно убеждаться в том, что человек — это животное, чье поведение определяется потребностями его члена. Они же не просто наслаждаются животностью героев — они сами получают индульгенцию быть животными! Что делаю я? Я просто стравливаю между собой заведомых ублюдков, а ты, Эмиль, — ты занимаешься растлением малых сих! Твое дело гора-а-здо гнуснее! С той самой точки зрения, с которой ты пытаешься так трагически на меня пялиться. Не надо, Эмиль. Не стоит…

На последних словах Андрей резким движением высыпает мелочь на столешницу — это та самая экзотическая «медь» из разных стран.

Обширное полутемное помещение, не то заброшенный заводской цех с остовами когда-то стоявших здесь агрегатов, не то запущенный склад с останками когда-то хранимых товаров… По помещению идет Артем. Его ждут Костя и еще один «боец» — невысокий, широкоплечий. «Боец» смотрит в сторону.

— Что случилось? — осведомляется Артем, подходя.

— Случилось… — Костя улыбается.

Артем переводит взгляд с Кости на «бойца», явно ощущая, что что-то не так. Костя смотрит на него с несколько застывшей улыбкой. «Боец», напротив, не смотрит. Артем замечает его руки — в кожаных перчатках с обрезанными пальцами. Быстро оглядывается. Сзади, в проходе — еще один «боец», тоже демонстративно «считающий ворон».

— Возник тут один чувачок… — говорит Костя. — Запись тут одну дал… Интересную…

Артем, широко улыбаясь, глядя на Костю и обращаясь персонально к нему, делает шаг к нему и «бойцу», стоящему чуть сбоку-справа:

— А чего за запись?..

Еще произнося эти слова, Артем пружинисто выбрасывает правую ногу — бьет «маваши» «бойцу» в живот. «Боец», однако, чуть присев, блокирует удар. И тут же бьет Костя — наносит прямой удар рукой в лицо. Артем падает на одно колено. Костя делает к нему шаг, занося руку для повторного удара. Артем, у которого из разбитого носа уже идет кровь, из положения полусидя бьет его ногой под щиколотку. Костя падает на спину. Артем привстает… Но «боец» в перчатках уже оказался за его спиной. Он накидывает на шею Артема что-то напоминающее толстую рыболовную леску.

Артем хрипит и пытается скрюченными пальцами вцепиться в нее. Бесполезно: «боец» тянет сильно, и леска сразу врезается в ткани. Перерезает сосуды, выдавливая кровь. Артем хрипит и дрыгается. Лицо его дико искажено. «Боец» жмет.

Костя встает на ноги, потирая отбитое при падении плечо, и наклоняется вплотную к лицу Артема:

— Блядь гэбэшная…

Глаза Артема закатываются, дрыганья переходят в агональные судороги. На лице «бойца» с леской — вообще никаких эмоций.

Андрей, полуприсев на собственном кухонном столе, запускает руку в карман. Извлекает позвякивающую горсть. Не глядя, перекатывает монетки в кулаке. Потом вываливает на столешницу, припечатывая сверху ладонью. Не отнимая ладони, другой — левой — нащелкивает на мобильнике номер:

— Ало, Анзори? Здравствуй. Да, отлично… Ты все еще хочешь мне чем-нибудь помочь? Да, представь себе. Есть такой человек — Эмиль Славин…

…Закончив разговор, он отключает телефон — и отнимает ладонь от монеток на столе.

Среди компактной россыпи экзотической мелочи он видит крышечку от пивной бутылки редкого нерусского сорта.

Эмиль с плоским кейсом в руках и чрезвычайно деловым лицом бодро идет через асфальтированную площадку к стеклянным дверям Останкинского телецентра. Впереди — снующий народ: разгар рабочего дня. Эмиль приближается к дверям. Собирается войти… Вдруг видит отражение чего-то в стеклянной плоскости. Замирает. Разворачивается. Медленно делает десяток шагов назад. Останавливается и пристально смотрит себе под ноги.

Эмиль неподвижно стоит на середине красочно и довольно вычурно — при помощи баллончика с люминесцентной краской — сделанной надписи:

РЛЩЕИ

Эмиль стоит. Мимо него через надпись идут в обе стороны деловитые люди.

Алиса — в самолетном кресле у окна. Она стягивает с головы наушники с синхронным переводом. Приподнимается. Сосед вопросительно взглядывает на нее.

— Прошу прощения…

Сосед с готовностью поджимает колени. Алиса пробирается в проход, лезет наверх — на полку — за своим штурмовым рюкзачком. Извлекает из него изящную косметичку.

…Алиса в туалете самолета. Мерное гудение близко расположенного двигателя. Алиса, надавив пальцем на соответствующую кнопку, плещет себе в лицо водой из крана. Вытирает лицо салфеткой. Сует руку в косметичку. На лице ее появляется чуть удивленное выражение — она нащупала там что-то, чего не должно быть. Она извлекает «неправильный» предмет. Это пивная пробка — старая, полустершаяся, от бутылки какого-то экзотического сорта.

Открывается дверь на лестничную площадку жилого дома — массивная, металлическая. Из двери показывается Андрей. Мельком глядит на молодого человека, стоящего к нему спиной, — молодой человек жмет кнопку лифта.

Андрей захлопывает дверь, начинает запирать многочисленные замки. Лифт приходит. Двери его раздвигаются. Молодой человек делает шаг в кабину, разворачивается, плавным движением извлекая из-под куртки ствол с глушителем, и дважды стреляет Андрею в спину. Андрей оседает, одновременно — на подгибающихся ногах — тоже разворачиваясь. Двери лифта начинают съезжаться, все более тесно обрамляя обращенное к нему лицо Андрея. Почти в последний момент перед тем, как створки сомкнутся, молодой человек стреляет Андрею в лоб. Голова политтехнолога откидывается, ударяясь затылком о квартирную дверь, над оправой стильных дорогих очков возникает черная дырочка. Створки смыкаются.

К той самой спасалке, где в свое время Андрей нашел Тима, подъезжает Эмиль на спортивном красном авто. Останавливает машину, вылезает, оглядывается, направляется к строению, видит забор, калитку, надпись «Спасательная станция № 9», трогает калитку, идет по дорожке к станции. Из будки столь же неторопливо появляется тот же барбос, с той же интонацией произносит то же самое «гав». Но на сей раз на звук этого «гав» объявляется буйно бородатый мужик хиппейско-митьковского разбора.