Тим Уивер - Обгоняя смерть

— Почему?

— Я снова позвонил в банк, сообщил, что не получил дубликата, и меня попросили подтвердить адрес. Я назвал его…

— Но адрес у них оказался другой.

Кэрри посмотрел на меня и кивнул:

— Да. Алекс исчез четыре с половиной года назад, а потом вдруг сменил его.

— Его сменил Алекс?

Кэрри пожал плечами.

— Я позвонил в банк в третий раз, сослался на расследование, и они стали отправлять мне новые отчеты. Те же, что и прежде, — карточкой не пользовались. Но зарегистрирована она была уже не на Алекса, а на некую фирму.

— Какую фирму?

— «Голгофа».

— Это ее название?

— Черт его знает! Я получил из банка адрес, однако до сих пор не могу найти никаких следов. Нет ни отчетов о бюджетных поступлениях, ни компьютерного сайта, ни государственной регистрации — ничего. Если хотите знать мое мнение, это химера.

— То есть фасад для нелегальной организации?

Он снова пожал плечами. Я смотрел на него, пытаясь понять, почему он не хочет копнуть поглубже. Кэрри придвинул ко мне записную книжку и, подавшись вперед, ткнул пальцем в номер:

— Записывайте.

— Это часть номера его кредитной карточки?

— Нет. Телефон «Голгофы».

То была наземная линия связи, но без трехзначного междугородного кода, поэтому я не сразу понял, что это.

— Вы пробовали звонить по нему?

— Примерно сто тысяч раз.

— И никакого ответа?

Он покачал головой.

— Где они находятся?

— В Лондоне.

— Вы там были?

— Нет.

— Почему?

— Вы хоть что-нибудь слышали из того, что я говорил? Дело закрыто. Срок действия кредитной карточки истек, и год назад я три часа собирал осколки черепа Алекса в том треклятом поле.

— Вы говорили об этом Мэри?

— О чем?

— О том, что обнаружили.

— Нет. Какой смысл?

— Не думаете, что она имеет право знать?

— Что именно знать? Долго и упорно вглядываться в еще один тупик? Хватит об этом. Я ничего не говорил ей, потому что это никуда не ведет. Дело — если только оно существовало — закрыто. Конец.

И тут до меня дошло. Я понял, почему дело застопорилось: Кэрри не хотел открывать для себя новые, порочащие сведения об Алексе. Он любил своего друга. Был расстроен обстоятельствами его гибели. И не желал еще больше омрачать свои воспоминания о нем.

Однако я понял еще кое-что. Кэрри замалчивал часть этой истории, настоятельно требовавшую ответов.

— И где же в Лондоне находится это предприятие?

— В Брикстоне. Я сообщил подробности знакомому из столичной полиции, так он за живот схватился от смеха. Очевидно, там могут разве что торговать наркотиками.

Кэрри придвинул к себе записную книжку и положил ее в верхний ящик стола. Подняв глаза, он снова сощурился, словно что-то в моем лице его насторожило.

— Что? — спросил он.

— У меня есть еще один вопрос.

Он не шевельнулся.

— Честно говоря, скорее просьба об одолжении.

— Этой папки вам недостаточно?

— Собственно, я надеялся, что вы окажете мне кое-какую… техническую помощь.

— Как это понимать?

Я поднял полароидный снимок:

— С этой фотографией.

— А что с ней?

— Снимок, должно быть, сделал некто, познакомившийся с Алексом после его исчезновения, снимок полароидный, значит, этот человек касался его, когда…

— Нет.

Он догадался, к чему я веду.

— Мне только нужно проверить его на отпечатки пальцев.

— Только? Вы хоть понимаете, о чем просите? Втянуть сюда экспертизу, ввести это в компьютер, распечатать. Как думаете, что произойдет, если откроется, что я проталкивал личную работу?

— Понимаю, это трудно…

— Меня выпрут, вот что.

— Ну ладно, не нужно.

— Это невозможно. Выбросьте из головы.

— Я спросил на всякий случай.

— Это невозможно, — повторил Кэрри.

Но я видел отражавшуюся на его лице внутреннюю борьбу. Угли памяти об Алексе еще не погасли. В душе его до сих пор горело пламя. И у меня оставалась надежда, что этой фотографией займутся.

Двигаясь на восток, я видел, как впереди сквозь тучи проглядывает солнце. Но когда подъехал к дому Мэри, оно село. Наступил вечер.

Мэри открыла дверь, и я последовал за ней на кухню, а оттуда по крутой лестнице в подвал. Он был громадным, гораздо больше, чем я ожидал, и захламленным: коробки высились до потолка, словно колонны в вестибюле; у стен громоздилась всякая рухлядь; старый холодильник покрывал толстый слой пыли.

— Я иногда спускаюсь сюда, — сказала Мэри. — Здесь спокойно.

Я понимающе кивнул.

— Извини за беспорядок.

Я засмеялся:

— Если хочешь увидеть настоящий беспорядок, приезжай ко мне.

И тут сверху послышался голос:

— Где я?

Мы переглянулись. Это был Малькольм. Мэри направилась к лестнице.

— Извини, ради Бога. Вернусь через несколько минут.

После ее ухода я оглядел подвал. В углу за коробками стоял письменный стол, на нем лежал раскрытый альбом с фотографиями. Пыльный. Старый. Я подошел и перевернул несколько листов. Маленький Алекс играет в снегу, шлепает по кромке моря, ест мороженое на пристани. Часть фотографий выпала, оставив только белые прямоугольники на пожелтевших страницах.

В самом конце был снимок Алекса, Малькольма, Мэри и какого-то еще мужчины лет тридцати, симпатичного, с улыбкой от уха до уха. Одной рукой он обнимал за плечи Алекса, другой Малькольма. Мэри стояла с краю, как бы отдельно. В большинстве случаев по карточкам почти ничего нельзя узнать: люди улыбаются, обнимают стоящих рядом, позируют, даже если им этого не хочется. Фотографии могут скрывать самые серьезные разногласия. Но эта свидетельствовала: Мэри здесь явно лишняя.

Она неторопливо спустилась по лестнице.

Я повернулся и показал снимок:

— Кто этот человек?

— О! — произнесла она. — Давно я его не видела. Думала, мы сожгли все фотографии. — Но она улыбалась, разглядывая снимок. — Это Ал. Дядя Ал. Он был другом Малька.

— Но не твоим.

Мэри пожала плечами:

— Честно говоря, думаю, неприязнь была взаимной. Ал был богатым. Мы — нет. Он подарками завоевал их привязанность, и противостоять этому я могла, только держась поблизости к ним. Тратить деньги на меня ему не особенно хотелось.

— Он не был настоящим дядей Алекса?

— Нет. Малькольм работал у него.

— Он еще жив?

— Погиб в автокатастрофе. — Она чуть помолчала. — Как Алекс.

Я сунул фотографию обратно в альбом.

— Алекс когда-нибудь ходил в церковь?

— В церковь? — Мэри нахмурилась, словно вопрос застал ее врасплох. — В последнее время нет. Но когда был помладше, посещал нашу городскую. Был там членом молодежной группы. Завел нескольких хороших друзей.

— Поддерживал с кем-нибудь постоянный контакт?

— Алекс сблизился с одним из тех ребят… — Мэри умолкла. — Пытаюсь вспомнить его имя. Он руководил молитвами, иногда вел службу и все такое. Потом уехал в путешествие и больше к нам не вернулся. Однако, думаю, Алекс поддерживал с ним связь.