Джон Гришэм - Противники

— Готов присмотреться к ней получше.

— Думаю, вы ей нравитесь, но вам лучше поторопиться.

— Лучше оставить ее в покое. Спасибо, что позаботились обо мне.

— Не за что. Возвращайтесь как-нибудь повидать меня.

«А вот это вряд ли», — подумал Дэвид, когда они обменялись быстрым рукопожатием.

Уолли, лишенный водительских прав, оказался искусным штурманом. Где-то рядом с аэропортом Мидуэй он несколько раз заставлял Дэвида поворачивать в короткие переулки, которые привели их в пару тупиков, а потом настоял, чтобы Дэвид проехал два квартала не в ту сторону. Его указания сопровождались непрерывным монологом, произнося который он несколько раз повторил: «Я знаю это место как свои пять пальцев». Они припарковались у бордюра возле покосившегося дуплекса с закрытыми фольгой окнами, жаровней для барбекю на крыльце и огромным рыжим котом, охранявшим вход.

— А кто здесь живет? — спросил Дэвид, оглядывая обветшалый район. Два тощих тинейджера на другой стороне улицы, казалось, застыли от восхищения при виде его блестящей «ауди».

— Здесь живет милая женщина по имени Айрис Клопек, вдова Перси Клопека, который умер во сне восемнадцать месяцев назад в возрасте сорока восьми лет. Очень грустная история. Они как-то раз приходили ко мне проконсультироваться насчет развода, а потом передумали. Насколько я помню, он был довольно полный, но не такой огромный, как она.

Двое юристов сидели в машине и разговаривали, словно им не хотелось выходить. Только пара агентов ФБР в черных костюмах и на черном седане могла бы привлечь больше внимания.

— Так зачем мы здесь? — спросил Дэвид.

— Крейокс, друг мой, крейокс. Я хочу поговорить с Айрис и узнать, не принимал ли Перси перед смертью это лекарство. Если да, то вуаля! У нас будет очередное дело по крейоксу, обещающее от двух до четырех миллионов долларов. Еще вопросы есть?

О, десятки вопросов. У Дэвида в голове пронеслось множество мыслей, когда он понял, что они собираются навязаться с визитом к миз Клопек и допросить ее об умершем супруге.

— А она нас ждет? — поинтересовался он.

— Я ей не звонил, а ты?

— Вообще-то нет.

Уолли распахнул дверцу и выбрался из машины. Дэвид неохотно последовал его примеру и метнул недовольный взгляд на тинейджеров, восхищавшихся его машиной. Рыжий кот не желал покидать коврик у двери. Звонок не работал, и Уолли стучал все громче и громче, пока Дэвид с опаской осматривался вокруг. Наконец послышался лязг цепочки, а потом скрипнула дверь.

— Кто там? — спросила женщина.

— Адвокат Уолли Фигг. Я ищу миз Айрис Клопек.

Дверь открылась, и в створках стеклянной наружной двери перед ними предстала сама Айрис. Она оказалась такой крупной, как ее описал Уолли, и на ней было нечто вроде бежевой простыни с дырками для головы и рук.

— Кто вы? — спросила она.

— Уолли Фигг, Айрис. Мы встречались с вами и Перси, когда вы подумывали о разводе. Вероятно, года три назад. Вы приезжали ко мне в офис на Престон-авеню.

— Перси умер, — произнесла она.

— Да, я знаю. Примите мои соболезнования. Вот поэтому я и здесь. Хочу поговорить о его смерти. Мне интересно, какие лекарства он принимал.

— Какое это имеет значение?

— Дело в том, что сейчас рассматривается много исков в связи с приемом лекарств для снижения холестерина, болеутоляющих и антидепрессантов. Некоторые лекарства убили уже тысячи людей. И речь идет о больших деньгах.

Айрис молча рассматривала их.

— Дом в ужасном состоянии, — наконец сказала она.

Ну надо же, подумал Дэвид. Они последовали за ней на узкую грязную кухню и сели за стол. Размешав растворимый кофе в трех разных кружках с символикой «Чикаго беарз», [14] Профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге. она села за стол напротив них. Дэвиду достался хлипкий деревянный стул, готовый, казалось, развалиться в любую секунду. Айрис сидела на таком же. Поход до двери и обратно на кухню вкупе с приготовлением кофе утомил ее. На ее лбу выступила испарина.

Наконец Уолли догадался представить Дэвида миз Клопек.

— Дэвид учился на юридическом факультете Гарварда и только что пришел в нашу фирму, — сказал Уолли.

Она не протянула ему руку, да и мистер Гарвард не проявил инициативы. Ей было совершенно все равно, в каком университете учились Дэвид и Уолли и на каком из факультетов. Она тяжело дышала. В помещении пахло застарелой кошачьей мочой и никотином.

Еще раз выразив фальшивые соболезнования в связи с кончиной бедного Перси, Уолли быстро перешел к делу:

— Главным образом меня интересует лекарство под названием крейокс — препарат, понижающий холестерин. Принимал ли его Перси перед смертью?

Без колебаний она ответила:

— Да, он принимал его много лет. Я тоже раньше его принимала, но потом бросила, — ответила Айрис.

Уолли воодушевился, услышав, что его принимал Перси, но испытал разочарование, узнав, что от него отказалась Айрис.

— С крейоксом что-то не так? — спросила она.

— О да, с ним все не так, — ответил Уолли, потерев руки. И начал рассказывать о том, что обещало стать стремительным и весьма прибыльным делом против крейокса и «Веррик лабз». Он предъявлял самые выразительные факты и цифры из предварительного расследования, проведенного юристами по коллективным искам. Он сыпал цитатами из одностороннего искового заявления, поданного в Форт-Лодердейле. Он сумел убедить Айрис, что время имеет решающее значение, поэтому она должна немедленно нанять «Финли энд Фигг».

— Во сколько это мне обойдется? — спросила она.

— Это не будет стоить ни цента, — выпалил Уолли. — Мы возьмем судебные издержки на себя и заберем сорок процентов выигрыша.

На вкус кофе напоминал соленую воду. После очередного глотка Дэвиду захотелось плюнуть. Айрис же, судя по всему, смаковала напиток. Она отхлебывала кофе, потом перекатывала его в своем гигантском рту туда-сюда и лишь после этого глотала.

— Мне кажется, сорок процентов — это немало, — заметила она.

— Это очень сложный процесс, Айрис, против корпорации с миллиардами долларов и тысячей юристов. Взгляните на это так: прямо сейчас у вас есть шестьдесят процентов от ничего. Через год или два, если наймете нашу фирму, получите шестьдесят процентов от чего-то большого.

— Насколько большого?

— Сложный вопрос, Айрис, хотя я припоминаю, что вы обычно задаете сложные вопросы. Вот что мне всегда в вас нравилось. Сложный вопрос, на который я, если честно, не готов ответить, поскольку никто не может предугадать решение присяжных. Присяжные могут увидеть всю правду о крейоксе, разозлиться на «Веррик» и выдать вам миллион долларов. Или присяжные могут поверить лжи, которую сочинит «Веррик» и ее хитрые юристы, и вам ничего не достанется. Что касается меня, то я склоняюсь к тому, что можно выиграть около миллиона долларов, Айрис. Но поймите: я ничего вам не обещаю. — Он обратился к Дэвиду: — Ведь правильно, Дэвид, мы не можем давать обещаний по таким делам? Нет никаких гарантий.