Джон Гришэм - Противники

— У нас четыреста дел? — спросил Оскар не то радостно, не то потрясенно.

Уолли отхлебнул диетической содовой и гордо заявил:

— У нас восемь смертельных случаев, разумеется, и четыреста семь несмертельных, и их число продолжает расти. Мне жаль, что эти мелкие дела причиняют много хлопот, но когда придет время заключения мирового соглашения и мы включим этих ребят в схему выплаты компенсаций, составленную Джерри Алисандросом, мы, вероятно, узнаем, что каждый несмертельный случай стоит всего-то сотню тысяч долларов или около того. Умножьте это на четыреста семь. Кто-нибудь хочет посчитать?

— Проблема не в этом, Уолли, — возразил Дэвид. — Посчитать мы и сами можем. Ты упускаешь тот факт, что не все эти дела могут стать потенциальными исками. Ни одного из этих клиентов не обследовал врач. Мы не знаем, действительно ли их здоровью был причинен ущерб, правда?

— Да, пока не знаем. Но мы и не подавали иски от их имени, верно?

— Не подавали, но эти люди, естественно, верят, что они наши полноправные клиенты и получат компенсацию. Ты нарисовал весьма радужную картину.

— Когда они покажутся врачу? — спросил Оскар.

— Скоро, — бросил Уолли, повернувшись к нему. — Джерри как раз пытается нанять доктора здесь, в Чикаго. Он осмотрит каждого пациента и составит заключение.

— И ты полагаешь, у каждого найдется законное основание настаивать на подаче иска? — спросил Дэвид.

— Я ничего не полагаю.

— Сколько будет стоить проведение обследования?

— Мы не узнаем, пока не найдем доктора.

— Кто платит за обследование? — спросил Оскар.

— Группа по судопроизводству по крейоксу. Коротко говоря, ГСК.

— А мы связаны какими-либо обязательствами?

— Нет.

— Уверен?

— Что это еще такое? — злобно прорычал Уолли. — Почему все на меня наседают? На первой встрече сотрудников фирмы речь шла о моей девушке. Теперь — о моих делах. Мне не нравятся встречи фирмы. Что с вами, ребята?

— Мне надоели люди, которые постоянно звонят по телефону, — произнесла Рошель. — Это вообще не прекращается. У каждого своя история. Кто-то плачет, потому что вы запугали их до смерти, Уолли. Кто-то просто заходит и хочет, чтобы я подержала их за руку. Они все думают, что у них проблемы с сердцем из-за вас и Управления по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами.

— А что, если у них и правда проблемы с сердцем, причем по вине крейокса, и мы сможем заработать для них немного денег? Разве не этим должны заниматься юристы?

— Как насчет того, чтобы нанять помощника юриста на пару месяцев? — довольно резко предложил Дэвид и приготовился к отпору критики. Пока остальные молчали, он продолжил: — Мы можем посадить его или ее в кладовой наверху и отправлять все дела по крейоксу туда. Я помогу ему или ей разобраться с компьютерными программами, связанными с делами по крейоксу и системой подачи дел, так чтобы он или она могли следить за каждым делом. Я буду курировать этот проект, если хотите. Все телефонные звонки по крейоксу будут переадресовываться в новый кабинет. Мы разгрузим Рошель, а Уолли займется тем, что у него получается лучше всего, — поиском дел.

— Мы сейчас не в том положении, чтобы кого-то нанимать, — заявил Оскар, как и ожидалось. — Наш денежный поток куда меньше обычного из-за крейокса. А поскольку ты пока не приносишь дохода и даже близко к этому не подошел, я добавлю, что, по-моему, ты не в том положении, чтобы предлагать потратить еще больше денег.

— Понимаю, — согласился Дэвид. — Я просто сделал предложение о том, как организовать деятельность фирмы.

«Тебе вообще повезло, что мы тебя наняли», — подумал Оскар и чуть не произнес это вслух.

Уолли идея понравилась, но в тот момент ему не хватило духу противоречить старшему партнеру. Рошель была восхищена храбростью Дэвида, но не собиралась давать комментарии по вопросам, связанным с накладными расходами.

— У меня есть идея получше, — сказал Оскар Дэвиду. — Почему бы тебе не стать помощником юриста по крейоксу? Ты и так сидишь наверху. Ты кое-что смыслишь в судебных компьютерных программах. Ты всегда ноешь, говоря, как надо организовать работу фирмы. Ты давно требуешь внедрить новую систему регистрации. Если судить по твоей ежемесячной общей выручке, выходит, что у тебя полно свободного времени. Это сэкономит нам кучу денег. Что скажешь?

Все это было так, но Дэвид не собирался сдаваться.

— Ладно, тогда какова моя доля от компенсации?

Оскар и Уолли переглянулись, пытаясь обмозговать его слова. Они еще не решили, как поделят деньги. Ходили разговоры о премии для Рошель и для Дэвида, но о реальном дележе трофея — ни слова.

— Нам нужно будет это обсудить, — заявил Уолли.

— Да, этот вопрос должен решаться партнерами, — добавил Оскар, как будто статус партнера в их фирме был сродни принадлежности к эксклюзивному клубу власть имущих.

— Что ж, поторопитесь с решением, — вставила Рошель. — Я не могу отвечать на бесконечные звонки и регистрировать все дела.

Раздался стук в дверь. Диана вернулась.

Генеральный план Ройбена Мэсси по улаживанию последней неприятной ситуации с лекарством был сорван смертью сенатора Кирка Максвелла, которого в коридорах «Веррик» теперь саркастически называли Придурок Максвелл. Его вдова не стала подавать иск, но ее юрист-пустозвон в полной мере насладился своими пятнадцатью минутами славы в свете софитов. Он с радостью соглашался на интервью, даже умудрился попасть на несколько ток-шоу на кабельном телевидении. Он покрасил волосы, купил пару новых костюмов и зажил жизнью, о которой мечтали многие юристы.

Акции «Веррик» упали до 29 долларов 50 центов за штуку, что стало самой низкой ценой за последние шесть лет. Два аналитика с Уолл-стрит, которых исступленно ненавидел Мэсси, рекомендовали избавляться от акций компании. Один из них написал: «Хотя крейокс продается всего шесть лет, выручка от его продажи составляет четверть дохода „Веррик“. Теперь, когда его изъяли с рынка, ближайшее будущее компании представляется туманным». Другой заявил: «Эти цифры приводят в ужас. При миллионе потенциальных исков по крейоксу „Веррик“ погрязнет в болоте судопроизводства по коллективным гражданским искам на следующие десять лет».

По крайней мере про «болото» он верно подметил, пробормотал Мэсси, пролистывая утреннюю финансовую прессу. Небо над Монтвиллом было туманным, в его бункере царила напряженная атмосфера, но он сам, как ни странно, весьма неплохо себя чувствовал. По крайней мере раз в неделю, а по возможности, и чаще Ройбен Мэсси позволял себе съесть что-нибудь на завтрак. Но сегодня завтрак обещал стать особенно приятным.