Джон Гришэм - Противники

— Кто это? — послышался мужской голос.

— Дэвид Зинк. Ваш адвокат. Это вы, Клинт?

Это был он. Клинт открыл дверь и спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Я здесь, потому что ваша мать не явилась в суд. Мы отбираем присяжных, и федеральный судья несколько обескуражен тем, что Айрис пропустила заседание сегодня утром.

Клинт поманил его внутрь. Айрис лежала на диване под потрепанным стеганым одеялом, с закрытыми глазами, как кит, выбросившийся на берег. На кофейном столике подле нее были журналы со светской хроникой, коробка из-под пиццы, пустые бутылки из-под диетической содовой и три плошки с лекарствами, выписываемыми по рецепту.

— Как она? — прошептал Дэвид, хотя уже примерно представлял как.

Клинт удрученно покачал головой.

— Плохо, — ответил он так, словно она могла умереть в любую минуту.

Дэвид сел на грязный стул, покрытый шерстью рыжего кота. Он не желал терять времени, к тому же ему было противно там находиться.

— Айрис, вы слышите меня? — громко спросил он.

— Да, — ответила он, не открывая глаза.

— Послушайте, суд идет полным ходом, и судье действительно необходимо знать, придете ли вы завтра. Нам нужно, чтобы вы дали показания и рассказали присяжным о Перси. Это, можно сказать, ваш долг как его наследницы и представителя семьи, понимаете?

Она хрюкнула, выдохнула, и откуда-то из глубины ее легких вырвался болезненный стон.

— Я не хотела этого суда, — солгала Айрис. — Этот мошенник Фигг явился сюда и уговорил меня. Пообещал мне миллион долларов. — Она открыла правый глаз и попыталась взглянуть на Дэвида. — Вы приходили с ним, теперь я вспоминаю. Я сидела здесь и занималась своими делами, а Фигг пообещал мне все эти деньги.

Ее правый глаз закрылся. Дэвид напирал:

— Вы видели доктора сегодня утром в больнице. Что он сказал? Каково ваше состояние?

— Лучше вы мне скажите. Это все нервы. Я не могу идти в суд. Это убьет меня.

Дэвиду вдруг пришла на ум очевидная мысль. Их делу, если его все еще можно так называть, будет нанесен еще больший урон, если Айрис появится перед присяжными. Процессуальные нормы предусматривали, что в случае, если свидетель по какой-то причине не может дать показания в суде (смерть, болезнь, тюремное заключение), дозволено отредактировать письменные показания и представить присяжным. Как бы слабы ни были ее письменные показания, он не мог представить ничего хуже, чем выступление живой Айрис.

— Как фамилия вашего доктора? — спросил Дэвид.

— Которого из них?

— Не знаю, назовите одного. Того, с кем вы встречались сегодня утром в больнице.

— Я ни с кем не встречалась сегодня. Я устала сидеть в отделении экстренной помощи, и Клинт привез меня домой.

— За последний месяц это случалось уже раз пять, — язвительно заметил Клинт.

— Неправда! — воскликнула она.

— Она все время такое устраивает, — объяснил Клинт. — Идет на кухню, заявляет, что устала и у нее одышка, а потом я уже знаю, что она вызывает по телефону службу 911. Лично я сыт этим по горло. Вечно мне приходится тащить ее в эту чертову больницу и потом волочить обратно.

— Ну-ну! — Айрис открыла остекленевшие глаза, в которых, однако, светилась злоба. — Он был гораздо любезнее, когда ждал денег. Настоящий душка. Взгляните, как он сейчас издевается над своей бедной больной мамочкой.

— Прекрати звонить в 911, — попросил Клинт.

— Вы собираетесь давать показания завтра? — твердо спросил Дэвид.

— Нет. Я не могу выйти из дома, у меня не выдержат нервы.

— Это ведь не принесет никакой пользы, правда? — осведомился Клинт. — Это совершенно провальный иск. Тот, другой юрист, Шоу, говорит, будто вы, парни, такого наворотили с этим делом, что никто не выиграет.

Дэвид хотел ответить ему должным образом, но понял, что Клинт прав. Иск действительно был провальным. Благодаря «Финли энд Фигг» Клопеки попали в федеральный суд с безнадежным делом, и он вместе со своими партнерами плыл по течению и ждал конца.

Дэвид попрощался и поспешил уйти. Клинт вышел за ним, и пока они шли по улице, сказал:

— Если хотите, я могу прийти в суд и выступить от имени семьи.

Если появление в суде Айрис только навредило бы делу, то и выступление Клинта было бы весьма некстати.

— Я должен об этом подумать, — ответил Дэвид из вежливости.

Присяжные и так насмотрятся на Клопеков на видео, когда будут изучать показания Айрис.

— Есть хоть какие-то шансы на то, что мы получим деньги? — спросил Клинт.

— Мы боремся, Клинт. Шанс есть всегда, но гарантий нет.

— Хоть какая-то уверенность не помешала бы.

В 16.30 присяжных выбрали, усадили, привели к присяге и отправили домой с указанием вернуться завтра в 8.45. Из двенадцати человек оказалось семь женщин, пять мужчин, восемь белых, трое черных и один латиноамериканец, хотя консультантам по присяжным казалось, что расовая принадлежность не определяющий фактор. Одна женщина страдала средней степенью ожирения. Остальные были в весьма хорошей форме. Их возраст был от двадцати пяти до шестидесяти одного, все закончили среднюю школу, и трое — колледж.

Юристы «Финли энд Фигг» сели во внедорожник Дэвида и направились в офис. Они были измотаны и, как ни странно, удовлетворены, ибо, встретившись лицом к лицу с мощью корпоративной Америки, пока не сломались под ее натиском. Конечно, суд еще не начался. Ни один свидетель не дал показания под присягой. Никакие доказательства еще не были предоставлены. Худшее ждало их впереди, но на тот момент они были в игре.

Дэвид подробно рассказал о своем визите к Айрис, и все трое согласились, что лучше держать ее подальше от зала суда. Первоочередной задачей на сегодняшний вечер было получение письма от врача, которое удовлетворило бы Сирайта.

Им еще многое предстояло сделать за тот вечер. Они купили пиццу и взяли ее в офис.

Спокойствие понедельника и ненадолго забытый страх неминуемого поражения ко вторнику остались в прошлом. К тому времени, как команда «фирмы-бутика» вошла в зал суда, атмосфера вновь накалилась до предела. Начинался настоящий суд, и в воздухе чувствовалось сильное напряжение.

«Просто сделай это», — повторял Дэвид каждый раз, когда у него сводило желудок.

Судья Сирайт быстро поздоровался, особо приветствовал присяжных, потом объяснил, почему отсутствует миз Айрис Клопек, вдова и личный представитель Перси Клопека. Закончив, он произнес:

— Теперь каждая сторона скажет вступительное слово. Ничто из того, что вы услышите, доказательством не является. Скорее, речь пойдет о том, что юристы, как они полагают, докажут во время процесса. Предостерегаю вас не относиться к этим словам слишком серьезно. Можете продолжать, мистер Финли, от имени истца.