Крейг Расселл - Мастер карнавала

Тарас Бусленко расслаблялся в одной из бань киевского района Лукьяновка. Кроме него в огромной парилке, выложенной кафельной плиткой, находился только один посетитель — толстый коммерсант с нависавшим над опоясавшим его полотенцем брюшком. Бусленко опустил взгляд на свой живот, и его охватил ужас, как только он представил, что с годами у него тоже нарастет такой вот жирок и он утратит свою, столь отменную сегодня, спортивную форму. Он просто не мог вообразить себя со старым обрюзгшим телом. Сейчас оно было литым и тренированным. Настоящее оружие. Он провел рукой по шрамам. Последний из них появился на плече: перехваченный швами и загнутый вокруг сплетения мышц. Самым заметным был рубец, оставшийся на животе слева после операции по извлечению пули. Он хмыкнул. Неудивительно, что он не мог представить свое тело состарившимся: шансов дожить до старости у него было не много.

Парилка находилась в подвальном помещении и была оформлена в турецком стиле — стены и пол блистали разноцветной плиткой. Да и все здесь явно напоминало хамом [4] Турецкая баня. . Приветом с Украины можно было бы считать лишь большое панно, обрамленное кафелем, изображающее мужчину, сидящего под деревом, на ветвях которого было развешено его оружие. Мужчина, покуривая трубку, играл на бандуре. Это был фольклорный персонаж, казак Мамай — легендарный и, не исключено, мифический защитник украинского народа. Патриот с большой буквы.

Не в меру располневший бизнесмен устало вздохнул, с трудом поднялся и вышел. Как бы на смену ему через несколько минут появились грузный мужчина средних лет и двое помоложе, такие же подтянутые и тренированные, как и сам Бусленко. Телохранители застыли у входа, а тот, что постарше, устроился рядом с Бусленко.

— Ты упустил его, — заметил Александр Маларек, глядя куда-то в сторону.

— Если он вообще там был, господин замминистра внутренних дел.

— Он был там, и ты это прекрасно знаешь.

— Да, я в этом уверен. Но кто-то нас предал. Кто-то из наших меня засветил, благодаря чему Витренко успел подготовить пути отхода.

— Да, это так, — подтвердил замминистра Маларек, по-прежнему отвернувшись. — Кротом оказался майор Самолюк.

— Командир штурмовой группы? — Петр Самолюк возглавлял спецподразделение «Сокол» уже почти пятнадцать лет. Бусленко всегда считал его надежным товарищем. — Вот черт! Его уже допросили? Между прочим, это дает нам неплохой шанс.

— Ничего подобного. Это абсолютно тупиковый вариант. Мы обнаружили его труп сегодня утром. Его пытали и перед смертью кастрировали. Они засунули ему гениталии в рот.

— Интересно, что он рассказал?

— Мы этого не узнаем. Но если бы он был одним из членов организации Витренко, то с ним бы так не поступили. В среде Витренко предателей нет. Они считают себя не преступниками, а военной структурой, беззаветно ему преданной. Думаю, что Самолюк просто польстился на крупную взятку. Возможно, его обуяла жадность и за молчание он попросил доплатить.

— Вряд ли. — Бусленко говорил, повернувшись к Малареку, продолжавшему смотреть прямо перед собой. — Никто не посмеет шантажировать Витренко.

— Он в Германии, — продолжил Маларек, будто не слыша Бусленко. Мучительная смерть Самолюка его явно не интересовала. — Наши источники сообщают, что он обосновался в Кёльне.

— Я не знал, что у нас есть источники в его организации, — удивился Бусленко.

— У нас их нет. Во всяком случае, никто не связан с нами напрямую. У нас есть информаторы из окружения Молокова. Подобраться ближе пока не удается. — Маларек вытер потное лицо ладонью. — Витренко торгует нашими людьми как мясом, майор Бусленко. Предатель самого низкого пошиба. То есть он ни во что не ставит Украину и унижает ее. Сейчас он базируется то в Гамбурге, то в Кёльне, но регулярно наведывается и на родину. По имеющимся сведениям, он сделал себе пластическую операцию и полностью изменил свою внешность. По мнению источников, фотографии, имеющиеся у нас, теперь абсолютно бесполезны.

— А мы знаем, когда он собирается навестить нас в очередной раз? Мы могли бы…

На это раз Маларек повернулся к Бусленко.

— Вряд ли на это следует рассчитывать. Василь Витренко передвигается как призрак. У него столько связей и осведомителей, что даже если он действительно приедет, то буквально растворится в воздухе еще до того, как мы об этом узнаем. И вот здесь нужен ты, майор. Преступления Василя Витренко позорят Украину. Мы не можем претендовать на уважительное отношение других стран к нашей молодой демократии, пока наше государство считают рассадником мафии. Витренко надо остановить. Навсегда. Достаточно ли ясно я выразился?

— Вы хотите, чтобы я направился в Германию без ведома и согласия немецких властей? Но это же означает нарушение наших и их законов! И у нас, и у них.

— Об этом как раз не беспокойся. Я хочу, чтобы ты взял с собой спецназовцев из группы «Скорпион». И не строй иллюзий — это миссия по выявлению преступника и его ликвидации. Я не хочу, чтобы ты привозил Витренко для проведения над ним суда. Я хочу, чтобы ты его закопал там же. Надеюсь, ты меня правильно понял?

— Более чем. И разумеется, если нас задержат, вы будете отрицать любую свою причастность к этому делу и оставите нас гнить в немецкой тюрьме?

Маларек улыбнулся:

— Как водится, мы никогда не встречались. И вот еще что… Я хочу, чтобы это было сделано быстро. Чем больше времени займет подготовка, тем вероятнее то, что Витренко обо всем узнает. К сожалению, в МВД на него работает больше народу, чем мы можем даже представить.

— Ну и когда мы выступаем?

— Я хочу, чтобы вы подготовились максимум за неделю. Понимаю, что времени подобрать и подготовить людей у тебя практически не остается, но и у Витренко не будет возможности сорвать операцию. Ты за это берешься?

— Я знаю человека, способного оказать помощь в скрытном подборе людей. Группа будет сформирована не только из бойцов «Скорпиона». Мне нужны специалисты разного профиля.

— Это твое дело. — Маларек пожал плечами. — Я просто хочу знать, можешь ли ты это сделать.

— Я могу это сделать.

После ухода замминистра и его телохранителей Бусленко еще какое-то время оставался в парилке один, разглядывая казака Мамая, намалеванного на противоположной стене. Тот отвечал столь же меланхоличным взглядом, и ничто в его облике не говорило о том, сколь тяжело бремя народного заступника.

— Для тебя это непростое решение, Йен. Я хочу, чтобы ты знал, как я это ценю. — Роланд Барц сделал пробный глоток, подержал вино во рту и кивнул официанту. Тот, получив одобрение, наполнил бокалы. — Я понимаю, что выход в отставку с поста руководителя убойного отдела нечто большее, чем просто смена работы… Я жду уже очень давно, Йен. Я согласился не беспокоить тебя, пока ты не завершишь очередное дело, но мне действительно нужен человек, способный заняться делами в зарубежных фирмах.