Кристиан Мерк - Под маской молчания

— Понимаю, понимаю. Выскочил откуда ни возьмись какой-то тип с неизвестными намерениями… — Морсби налил себе белого вина и выпил. — Побеседуем позже, дома, без спешки.

Виктор невольно оглянулся. Никаких подозрительных теней. Он заметил, что Морсби тоже не забывает следить за окружающими. Они одновременно улыбнулись. Официанты у телевизора взревели:

— Го-о-ол!!!

Виктор долил вина в бокал Морсби:

— Как вы меня нашли?

Морсби пожал плечами:

— Студенты хорошо знали, что вы общаетесь с этим старым бесом в Гарлеме. А что касается вашей теории…

— Вот именно, только теории.

— А практика? Проблема голода в третьем мире?

— Трудно сказать. Как минимум — преждевременно.

Морсби осушил второй бокал.

— Не-ет, сынок. Старик Мейер не зря включил вас в список выступающих. Вы не бойтесь, я не собираюсь красть вашу идею.

— Я отдаю ее бесплатно. Геном риса, подборки ДНК гибрида, применения…

— Знаю, знаю, — кивал Морсби. — Потому-то мне и интересно. — Он запахнул пальто, встал и протянул визитку, на которой кроме имени значился лишь электронный адрес. — Жаль Мейера. Если сегодня вам захочется меня увидеть, скажите Ансельмо. Он знает, где меня найти. — Виктор улыбнулся. Морсби уже известно, что имя старика из гостиницы знакомо собеседнику. — Будьте осторожны и не задерживайтесь здесь слишком долго.

Морсби метнул взгляд по сторонам и исчез. Виктор инстинктивно вскочил, чтобы последовать за ним, и столкнулся с новым посетителем, который упал сначала на стул, а со стула на пол. Он увидел на полу молодую женщину, замеченную утром в гостинице. Она ударила его по руке, когда он хотел помочь ей подняться, ухватилась за чудом оставшийся на месте стул, встала и уселась, пытаясь сохранить достоинство. Официанты вытаращили на них удивленные глаза.

Было на что посмотреть. Внешность молодой женщины казалась вызовом стандартам привлекательности. Пальто саваном облегало стройную фигуру. Темные мокрые волосы прилипли к голове, лицо скрывали громадные солнечные очки фасона «Джекки О.». Когда она открыла рот, озадаченность Виктора лишь возросла. Какой-то гибрид Смит-колледжа [12] Традиционно женский гуманитарный колледж в США. и чего-то совершенно этому колледжу чуждого, средиземноморского, произраставшего там, где имя Сильвии Плат [13] Сильвия Плат (1932–1963) — выпускница Смит-колледжа; автор стихов, отражающих прогрессирующее расстройство психики. не слишком хорошо известно.

— Какое изящество! Галантный кавалер, покоритель сердец!

— Извините милосердно, я не заметил…

— Слабое зрение. Сочувствую.

Чувствовалось, что кошка втягивает когти. Виктор стряхнул с рукава ее пальто хлебные крошки, и она криво усмехнулась. Виктор вспомнил: Салли похоже закусывала верхнюю губу, чтобы сдержать смех над какой-нибудь его глупостью. Сколько ей лет?

— По сути, это мне следует извиняться, мистер Талент. За навязчивость и безуспешное преследование. Я должна за два дня вас соответствующим образом подготовить. И сколотить резюме вашего выступления для прессы. Вы меня понимаете?

Он кивнул, пытаясь разобраться в ее акценте. Итальянский? Испанский?

Она улыбнулась, скинула пальто, и официант тотчас унес его в гардероб. Под пальто оказались брюки и тонкий свитер, тоже промокшие. Он заставил себя отвести взгляд от ее бюста и шеи.

— Как вы меня нашли? — Он прищурился. — Вы работаете с Уилбуром? Если да, то у меня уже есть собственный лаццароне. [14] Самодеятельный гид (ит.).

Женщина усмехнулась, постукивая коротко остриженными ногтями по бокалу, оставленному Морсби.

— Единственный мой знакомый Уилбур — овчарка отца. Я ненавидела его, потому что он постоянно линял. Консьерж направляет всех сюда, так как здешний шеф-повар — его племянник. Я и в номер к вам наведывалась, но на стук вы не ответили. Не слышали?

— Отсыпался после перелета.

Она пригубила вино, держа бокал обеими руками.

— Шепелявое «с», — произнесла она, ткнув пальцем в Виктора. — У меня тоже было. Корректируется дыханием. Перед тем как начать говорить, следует чуть оттянуть язык назад. Меня зовут…

— Арабелла Удинезе. И вы прекрасно знаете, что я Виктор Талент. Я получил вашу визитку.

Мейер как будто сидел рядом и подсказывал Виктору нужные вопросы.

— Можно взглянуть на ваши документы, мисс Удинезе? Формы ради.

Арабелла безмолвно протянула паспорт ЮНЕСКО и удостоверение переводчика Иституто Венето. Оба потертые, с голограммами.

— Я не привыкла сталкиваться с недоверием, мистер Талент, тем более со стороны людей, для которых институт старается сделать все возможное.

— Мой друг погиб, когда отправлял меня сюда. И ко мне на пароме уже приставал какой-то громила. Так что извините, мисс Удинезе. Кроме того, я не напрашивался на заботу вашего института.

Арабелла сжала губы, вынула из сумочки несколько листков с текстом:

— Я заготовила несколько ключевых фраз на итальянском для прессы. Тут же список враждебно настроенных репортеров. Из тех, что терпеть не могут кабинетной ученой братии. — Она встала. — Извините, если…

— Пожалуйста, присядьте. — Виктор почувствовал, что краснеет. — Не уходите. Мы не смогли…

— Мы все смогли. Наслаждайтесь Венецией.

— Только это мне все и советуют, — фыркнул Виктор.

— А вам она не нравится? — улыбнулась Арабелла.

— Выпейте еще, прошу вас.

Она села, улыбнулась и снова поднесла бокал к губам:

— Поганое вино.

— Теперь вы мой переводчик и дегустатор, — тоже улыбнулся Виктор. — А что вы скажете о грубияне из Нью-Йорка?

Она пожала плечами:

— Голос молодой, Новая Англия. «А» подчеркнутое, но не до снобизма. Школа, вероятнее всего. «Д» оглушаете, что указывает на Бруклин или Лонг-Айленд. Обезоруживающий смешок в начале фразы. Репортерам понравится.

Впечатленный Виктор растерянно улыбался.

Арабелла сжала бокал обеими руками:

— А почему вы так внимательно рассматриваете меня?

Черт, заметила! Проклятые очки…

— Я не разглядываю…

— Дыхание выдает. Сдерживаете дыхание. Вилка не звенит, хотя вы еще не доели. Я не упрекаю, просто хочу понять почему.

Она сняла очки и протерла их краем скатерти. Виктор наконец увидел ее глаза. Молочные зрачки с примесью зелени, глядящие сквозь него в вечность.

Слепая.

— Я многое могу определить по дыханию. Привычка.

В голосе ее вдруг проявились извиняющиеся нотки, оттенок жалости к себе. Она снова надела очки, но Виктор запомнил округлую выпуклость ее скул, миндалевидные глаза с длинными ресницами. А вздернутая уголком верхняя губа…

— Не протрешь очки — выглядишь неряхой. Ведь так?

Виктор чувствовал себя неуютно. Она с ним флиртует, одновременно наблюдая за ним, как за подопытным шимпанзе.