Джеффри Арчер - Одиннадцатая заповедь

Официант поклонился и продекламировал:

— «Когда же Тара [27] Тара — холм в Ирландии, игравший важную роль в ирландской истории. В частности, в первые пять веков нашей эры там был замок, в котором жили ирландские короли — в том числе король Кормак (правил в 254–277 гг.) — первый законодатель Ирландии. поднялась высоко…»

Тара покраснела, а Коннор рассмеялся. Официант озадаченно посмотрел на нее.

— Меня зовут Тара, — объяснила девушка.

Перед тем как убрать тарелки, официант снова поклонился. Пока Коннор расплачивался, а Мэгги надевала пальто, официант пригласил Тару выпить с ним в пабе, когда кончится его смена. Тара охотно согласилась.

Следующие два часа она провела, смотря по телевизору старый фильм, а в полночь спустилась вниз. Она пошла в паб, который предложил Лиам: он был всего в нескольких сотнях шагов от гостиницы, и когда Тара вошла туда, Лиам уже ждал у стойки. Лиам сразу же предложил ей насладиться пивом «Гиннес». Ее не удивило, что он временно нанялся работать официантом во время каникул (он учился на последнем курсе колледжа Троицы, где изучал ирландскую поэзию). Однако Лиам удивился, как хорошо Тара знает Йейтса, Джойса, Уайльда и Синга.

Через два часа юноша проводил ее до гостиницы, нежно поцеловал ее в губы и спросил:

— Сколько времени ты будешь в Дублине?

— Еще два дня.

— Ну, так давай не потеряем зря ни минуты.

После трех почти бессонных ночей она уехала в Килкенни, где родился Оскар Фицджералд, чувствуя, что может прибавить пару новых сведений к книге «Радость секса».

Когда Лиам нес чемоданы к взятой напрокат машине, Коннор дал ему хорошие чаевые и прошептал:

— Спасибо.

Тара смущенно покраснела.

В Стэнфорде на втором курсе у Тары был, если можно так выразиться, роман со студентом-медиком. Но только когда он сделал ей предложение, она сообразила, что не хочет провести с ним всю оставшуюся жизнь. Ей потребовалось гораздо меньше года, чтобы прийти к прямо противоположному выводу в отношении Стюарта.

Впервые они встретились, столкнувшись во время серфинга. Это была ее вина: она не смотрела, куда движется, когда он спускался с большой волны, и она врезалась в него. Оба взлетели в воздух. Когда он поднял ее, она ожидала, что он ее обругает.

Вместо этого он только улыбнулся и сказал:

— В будущем старайтесь держаться подальше от полосы скоростного движения.

Немного позднее она снова повторила то же самое — но на сей раз намеренно, и он это понял.

Он засмеялся и сказал:

— У меня есть два варианта: либо я начну давать вам уроки, либо мы пойдем пить кофе. Иначе наша следующая встреча будет в местной больнице. Что вы предпочитаете?

— Начнем с кофе.

В эту ночь Тара уже хотела переспать со Стюартом, а когда десять дней спустя она улетала, жалела, что заставила его ждать три дня…

— Говорит капитан. Мы начинаем спуск к Лос-Анджелесу.

Мэгги внезапно проснулась, потерла глаза и улыбнулась дочери.

— Я заснула? — спросила она.

— Как только самолет взлетел, — ответила Тара.

После того как они забрали свой багаж, Тара попрощалась с родителями и пошла на свой внутренний рейс в Сан-Франциско. Когда она исчезла в толпе пассажиров, Коннор шепнул Мэгги:

— Меня не удивит, если она вернется и первым же рейсом улетит обратно в Сидней.

Мэгги кивнула.

Они поспешили к своему внутреннему рейсу. На этот раз Мэгги заснула еще до того, как кончился инструктаж о правилах соблюдения безопасности. Пока они летели через всю территорию Соединенных Штатов, Коннор попытался на время забыть о Таре и Стюарте и сосредоточиться на том, что ему нужно сделать в Вашингтоне. Через три месяца его должны вычеркнуть из списка кадровых исполнителей, а он все еще не знал, в какой отдел его переведут. Он боялся, что ему предложат работу в штаб-квартире с девяти до пяти — читать молодым сотрудникам лекции о своем опыте работы. Он уже предупредил Джоан, что уволится, если ему не предложат чего-нибудь более интересного: он не создан для преподавательской работы.

В прошлом году ему намекали, что предложат один или два поста на передней линии, но это было еще до того, как его начальник уволился без всякого объяснения. Несмотря на свой двадцативосьмилетний стаж и несколько хороших характеристик, Коннор знал, что теперь, когда Крис Джексон больше не работает в компании, его будущее, возможно, — вовсе не такое радужное, как ему раньше казалось.

— Вы уверены, что Джексону можно доверять?

— Нет, господин президент, не уверен. Но я уверен в одном: Джексон терпеть не может — повторяю, терпеть не может — Элен Декстер, так же как вы и я.

— Ну, что ж, это хорошая личная характеристика, — сказал президент. — Что еще побудило вас обратиться к нему? Потому что если ненависть к Элен Декстер — это главное условие пригодности для этой работы, то кандидатов на этот пост хоть отбавляй.

— У него есть и другие качества, которые нам нужны. Вот его послужной список: боевой офицер во Вьетнаме, глава контрразведки, не говоря уже о его репутации на посту заместителя директора ЦРУ.

— Так почему он вдруг уволился, хотя ему предстояла такая многообещающая карьера?

— Думаю, потому, что его карьера была чересчур многообещающей, и он выглядел слишком серьезным претендентом на пост Элен Декстер.

— Если он сможет доказать, что она отдала приказ убить Рикардо Гусмана, он и будет серьезным претендентом на этот пост. Кажется, Энди, вы выбрали самого лучшего человека для этой работы.

— Джексон мне сказал, что есть кто-то лучше его.

— Так попробуем и его завербовать.

— Я тоже так подумал. Но выяснилось, что он работает в ЦРУ.

— Ладно, но, по крайней мере, он не знает, что Джексон работает на нас. Что еще он сказал?

Ллойд открыл папку и начал подробно рассказывать президенту о своей беседе с бывшим заместителем директора ЦРУ. Когда он закончил, президент спросил:

— Вы хотите сказать, что мне остается лишь сидеть и плевать в потолок, пока Джексон что-нибудь не выяснит?

— Таково было его условие, если вы хотите, чтобы он взялся за это задание. Но у меня такое ощущение, что Джексон — тоже не тот человек, который будет сидеть и плевать в потолок.

— Дай Бог, чтобы так, потому что Декстер очень уж действует мне на нервы. Будем надеяться, что Джексон даст нам достаточно длинную веревку, на которой мы ее повесим. И, кстати, давайте местом казни сделаем Розовый сад. [28] Розовый сад — сад при Белом доме.

Ллойд засмеялся.

— И тогда, вдобавок, мы получим еще несколько республиканских голосов за законопроект о безопасности на улицах и сокращении преступности.

Президент улыбнулся.