Джеффри Арчер - Одиннадцатая заповедь

Джоан пыталась привести в порядок свои мысли, когда ее обогнал большой зеленый грузовик, груженный песком, а затем он начал возвращаться в ее полосу, сразу же после того как обогнал ее. Она помигала фарами, но грузовик не отодвинулся в среднюю полосу, как она ожидала. Она посмотрела в зеркальце заднего вида и перешла в среднюю полосу. Грузовик сразу же стал переходить на ее полосу, вынудив ее перейти на левую полосу.

Джоан должна была быстро решить, нажать ли ей на тормоза или увеличить скорость, чтобы обогнать неосмотрительного водителя. Она снова взглянула в зеркальце заднего вида и с ужасом увидела, что ее быстро догоняет огромный черный мерседес. Она дала газу там, где дорога резко поворачивала влево и шла вдоль реки. Ее маленький фольксваген-жук понесся быстрее, но грузовик тоже прибавил скорость, и она не могла его обогнать. У Джоан не оставалось иного выбора, как выдвинуться влево, почти до разделительной полосы. Она снова посмотрела в зеркальце заднего вида и увидела, что мерседес тоже сдвинулся влево и шел прямо за ней, чуть ли не прикасаясь к ее заднему бамперу. Сердце у нее бешено колотилось. Не действуют ли грузовик и мерседес заодно друг с другом? Со лба у нее градом катился пот и заливал ей глаза, когда она поравнялась с кабиной грузовика, но, хотя она нажала акселератор до предела, она не могла его обогнать. Она посмотрела на кабину и попыталась привлечь к себе внимание водителя, помахав рукой, но тот упорно продолжал оттеснять ее машину влево, вынуждая ее замедлить скорость и пристроиться за ним. Она еще раз посмотрела в зеркальце заднего вида: мерседес был еще ближе к ней.

Перед ней поднялась задняя стенка кузова грузовика, и на дорогу высыпалась куча песка. Джоан инстинктивно нажала на тормоз, но потеряла управление маленькой машиной, которая по пологому травяному склону заскользила вниз к реке. Машина плюхнулась в реку, как камень, и, секунду продержавшись на плаву, ушла под воду. Остались лишь следы шин на берегу да пузырьки на воде. А грузовик вернулся на центральную полосу и продолжил свой путь по направлению к Вашингтону. Через несколько секунд мерседес помигал фарами, обогнал грузовик и умчался прочь.

Две машины, ехавшие в аэропорт имени Даллеса, остановились на дороге. Один из водителей выпрыгнул из машины и побежал к реке, чтобы посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь. Но когда он добежал до воды, фольксвагена уже не было видно. Другой водитель записал номер грузовика. Он вручил его первому полисмену, прибывшему на место аварии. Тот набрал этот номер на компьютере, который был у него на приборном щитке. Через несколько секунд он нахмурился.

— Вы совершенно уверены, что правильно записали номер, сэр? — спросил он. — Транспортный отдел Вашингтона говорит, что у него нет данных на этот номер.

Когда Коннора запихнули обратно в машину, он увидел, что начальник милиции снова ожидает его там. Его везли обратно в «Кресты», и Коннор не мог удержаться, чтобы не задать Большенкову вопрос:

— Интересно, почему нужно ждать до пятницы, чтобы меня повесить?

— Вам повезло, — усмехнулся тот. — Кажется, наш любимый президент хочет лично увидеть вашу казнь. — Большенков затянулся сигаретой. — А до пятницы у него нет ни одной свободной минуты.

Коннор криво ухмыльнулся.

— Я рад, что вы наконец-то обрели дар речи, мистер Фицджералд, — продолжал Большенков. — Потому что, я думаю, пришла пора объяснить вам, что у вас есть альтернатива.

Марк Твен как-то сказал об одном из своих друзей: «Если он не пришел вовремя, значит его нет в живых».

Когда наступило четыре часа, Мэгги стала каждые несколько минут смотреть на часы. К половине пятого она стала думать, что когда Джоан позвонила ей, она была слишком сонная и могла не понять, что та ей сказала.

В пять часов Мэгги решила позвонить Джоан домой. Ответа не было — только долгие гудки. Тогда она решила позвонить ей в машину и на этот раз она получила ответ: «Телефон временно неисправен. Попробуйте позвонить позже».

Мэгги начала ходить вокруг кухонного стола, уверенная, что у Джоан есть какие-то известия о Конноре. Это, должно быть, было нечто очень важное, иначе Джоан не стала бы звонить ей в два часа ночи. Может быть, Коннор позвонил своей бывшей секретарше? Или она каким-то образом узнала, где он? Сможет ли Джоан сказать ей, когда он вернется? К шести часам Мэгги решила, что произошло что-то чрезвычайное. Она включила телевизор, чтобы узнать точное время. На экране появилось лицо Чарли Гибсона. [44] Чарли (Чарлз) Гибсон (род. 1943) — популярный комментатор телевизионной компании «Эй-би-си», который в 1999–2006 гг. вел программу «Доброе утро, Америка».

— В следующие полчаса мы будем говорить о рождественских украшениях, которыми вы можете порадовать своих детей. Но сначала мы дадим слово Кевину Ньюмену, [45] Кевин Ньюмен (род. 1959) — в 1999–2006 гг. диктор последних известий телевизионной компании «Эй-би-си». который сообщит вам сегодняшние утренние последние известия.

Мэгги начала расхаживать по кухне, пока Кевин Ньюмен предсказал, что президентский законопроект о сокращении ядерного, биологического, химического и конвенционального орудия почти наверняка будет отвергнут Сенатом после того, как Жеримского избрали президентом России.

Мэгги уже хотела было нарушить многолетнее правило и позвонить Джоан в Лэнгли, когда под физиономией Кевина Ньюмена появилась длинная строка: «Авария на бульваре Джорджа Вашингтона. Столкновение фольксвагена с грузовиком. Водитель фольксвагена, как предполагают, утонул. Подробности с показаниями свидетелей — в 6.30». Слова проплыли по экрану и исчезли.

Пока продолжались утренние последние известия, Мэгги попыталась съесть чашку кукурузных хлопьев. На экране появился Энди Ллойд, объявивший, что перед Рождеством президент Жеримский нанесет визит в Вашингтон.

— Президент приветствовал эту новость, — сказал репортер, — и выразил надежду, что этот визит поможет убедить лидеров Сената, что президент России заинтересован в дружественных отношениях с Америкой. Однако лидер большинства в Сенате сказал, что он подождет, пока Жеримский обратится…

Услышав глухой стук о коврик у входной двери, Мэгги вышла в переднюю и подняла с пола семь конвертов. Она просмотрела их, вернувшись на кухню. Четыре письма были для Коннора; она никогда не вскрывала его писем, когда его не было дома. Одно письмо — счет за электричество; еще один конверт был, судя по штампу, отправлен из Чикаго, и в адресе буква «е» была со щербинкой: значит, это была рождественская открытка от Деклана О’Кэйси. На последнем письме адрес был написан рукой ее дочери. Она отложила другие конверты и вскрыла письмо от Тары.