Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

Когда Лесли оплатила счет, миссис Бремнер сказала:

— Ну что ж, теперь у меня тоже есть свой маленький секрет, не так ли? И этот секрет — вы. Как вас зовут, милая?

— Мэрилин Майклс.

Этим псевдонимом Лесли подписала первую статью о Саре Уокер. В тот самый момент, когда она назвала это имя, у нее появилась неожиданная мысль: не могло ли получиться так, что Сара Уокер, она же Лиз Сансборо, ухитрилась сбежать? Может быть, именно поэтому она и оказалась в Париже?

Когда женщины вышли на улицу, Банни сказала:

— Сегодня суббота, и нас, присяжных, собрали на экстренное заседание, которое наверняка закончится рано. Возможно, мы даже придем к какому-то решению. Но в любом случае, может быть, встретимся в три часа и выпьем? Мне было так приятно с вами поболтать.

Лесли с готовностью согласилась, после чего супруга Бремнера улыбнулась и застучала своими каблуками в сторону здания суда. Распрощавшись с Банни, Лесли вернулась в супермаркет и отправила редактору факс, в котором внесла в свою статью некоторые поправки, касающиеся возможного бегства Сары Уокер в столицу Франции. Она также попросила редактора отправить материалы по Саре Уокер знакомому коллеге в «Интернэшнл геральд трибюн», газету, которая издавалась в Париже и распространялась главным образом там же.

Было время ленча. Сидя у себя в кабинете, Бремнер поглощал разложенные перед ним на подносе ломтики мягкого сыра, яблоки и крекеры из пресного теста, когда раздался телефонный звонок. Он снял трубку и услышал голос пользовавшегося его особым доверием компьютерного оператора. Тот говорил с ним из штаб-квартиры корпорации «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» на окраине Вашингтона.

— Сэр, у нас появилась ниточка, которая может вывести нас на ту самую женщину, Лесли Пушо — кажется, так ее зовут?

— Отлично. Слушаю, — сказал в трубку Бремнер, радуясь, что поиски наконец-то дали хоть какой-то конкретный результат.

— Компания «Голд стар кредит рисорсиз» вчера вечером дала авторизацию на оплату ею по кредитной карточке аренды домика в штате Виргиния сроком на месяц.

Бремнер улыбнулся:

— А где конкретно?

— С выяснением точного адреса возникли проблемы, сэр. Мы пока что не смогли связаться с владельцем агентства недвижимости, поскольку его нет на месте. Он вскоре должен вернуться.

— Как его зовут?

Названное оператором имя — Джеймс Карр — было знакомо Бремнеру. Это показалось ему странным, но он не стал додумывать свою мысль. Все остальное не важно, даже то, что точный адрес пока еще не установлен. Теперь он был уверен, что пребыванию Лесли Пушо на свободе, как и ее жизни, пришел конец.

Под жаркими лучами парижского солнца Сара Уокер пересекла обсаженный деревьями бульвар Сен-Жермен, затем пробралась сквозь шумную толпу студентов, протестующих против объявленного вчера центральным банком страны — Банк де Франс — повышения процентных ставок. Молодые люди держали в руках плакаты и громко призывали прохожих присоединиться к ним. Над возбужденной толпой молчаливо и торжественно высились особняки восемнадцатого века, обиталища столичной аристократии.

Сара остановилась у газетного киоска и купила «Интернэшнл геральд трибюн». Она быстро просмотрела газету в поисках фотографий Флореса и своей собственной, но не нашла их. Вздохнув с облегчением, она отошла от киоска, обыкновенная парижанка в джинсах и ковбойской рубашке, с рюкзаком за плечами. Ее немного забавлял тот факт, что в городе, имеющем репутацию законодателя мод и славящемся в этом смысле своим снобизмом, джинсовая одежда была наиболее употребительной и неизменно популярной.

Сара и Флорес, прибывшие в столицу Франции час назад, ничего не изменили в своей внешности. Проведя перед этим две ночи без сна, они в течение всего перелета в Копенгаген отсыпались в креслах. До Парижа они добрались к пяти часам вечера, воспользовавшись скоростными поездами и такси. Регистрироваться в гостинице под именами, указанными в их паспортах, было рискованно: ведь, как они и предполагали, на автомобиле, арендованном Флоресом в «Голд стар» в Денвере, был установлен электронный маяк, а следовательно, Гордон мог выйти на женщину, сделавшую им документы.

У Ашера был резервный паспорт, но Сара такового не имела. Поэтому он решил, что поселится в отеле, где однажды уже жил, находясь на нелегальном положении. Флорес надеялся, что отель не контролируется Лэнгли и ему удастся пристроить Сару, не регистрируя ее. В ближайшее же время он собирался прояснить вопрос с «Голд стар рент-э-кар».

У Сары были свои дела. Войдя в телефонную будку, она набрала номер своего старого приятеля Блаунта Мак-Ко. Он был независимым репортером и сотрудничал с европейскими журналами, публиковавшими сенсационные материалы, касающиеся всего на свете — от королевских покоев до разборок подпольных дельцов. Преуспев в подобной работе, приятель Сары завоевал себе репутацию европейского «короля скандалов».

— Алло? Алло? — раздался в трубке его голос.

— Твой ангельский голосок ни с чьим не спутаешь, Блаунт! — со смехом пропела Сара.

— Сара? Господи, неужели это ты? Откуда звонишь?

— Из Лос-Анджелеса, — ответила Сара, решившая, что будет лучше, если Мак-Ко не увидит ее лица.

— Немедленно убирайся из этой клоаки. Тебя не тошнит от тамошних пальм? Они до того нудные и однообразные.

За дверью телефонной будки студенты сдирали с себя одежду, готовясь провести манифестацию в парижском стиле. Сара на мгновение улыбнулась, подумав о том, какой отличный материал можно было бы сделать об этом для «Ток». Она сжала кулак и уперлась им в аппарат. Она говорила по-прежнему шутливо, но на душе у нее скребли кошки.

— Блаунт, я звоню тебе, потому что у меня есть один эзотерический вопрос, на который можешь ответить только ты.

— Давай твой вопрос. Эзотерический, эротический — какой угодно.

— Но, может быть, ты не знаешь ответа.

— Ладно, если я не смогу ответить сразу, я все тебе разузнаю.

— Именно это я и хотела услышать. Итак, вопрос: что означает фраза «Je Suis Chez Moi»?

— «Я дома».

— Ну да, это перевод. Но у этой фразы может быть скрытое значение. Она выгравирована на корпусе очень дорогой ручки фирмы «Кросс», и каждое слово начинается с заглавной буквы. Гравировка очень маленькая, почти незаметная. Выглядит так, как будто предназначена для тайного любовника, но у меня предчувствие, что она должна служить напоминанием о событии или, может быть, о какой-то организации.

— И ты думаешь, что я разберусь во всей этой загадке, в которой, возможно, замешаны чьи-то чисто личные дела? — с сомнением спросил Блаунт.

— Я всегда верю всему, что ты мне говоришь, а ты только что сказал, что если не знаешь ответа, то попробуешь его прояснить.