Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

Кристин передернула плечами и зажгла новую сигарету.

Флоресу хотелось расспросить ее, что ей было известно о Хьюзе Бремнере. У него так и чесался язык излить ей душу и поведать о тех невероятных приключениях, выпавших ему и Саре. Но он решил не делать этого, а потому, распрощавшись, ушел. Кристин, сохраняя невозмутимо-философское выражение лица, пожелала ему счастливого пути вслед.

Банни Бремнер никак не могла заставить себя взглянуть на железную кровать, на которой лежала несчастная Мэрилин. Бедняжка была без сознания и не могла двигаться, поэтому ее не стали привязывать к койке. Журналистка была полураздета и дрожала. Ее тело было покрыто порезами и кровоподтеками. Банни решила, что Мэрилин, судя по всему, уже давно лежит на пропитанном рвотой и экскрементами матрасе, и если у нее еще не поднялась температура, это неизбежно должно было произойти в ближайшее время. Было ясно, что, если ей срочно не оказать медицинскую помощь, она вполне может умереть.

Банни вспомнила, каким симпатичным было лицо Мэрилин. Теперь оно распухло до неузнаваемости. Что могло быть страшнее для миловидной женщины? Разве что прожить всю жизнь и состариться рядом с человеком, который не испытывает к ней ничего, кроме презрения.

Сама Банни была привязана к кухонному стулу. Веревки глубоко впились в ее запястья и лодыжки. Она сидела молча, не издавая ни звука, изо всех сил стиснув зубы. Как-никак она была родней самому Джону Хауленду, прибывшему в Новый Свет на «Мейфлауэре», [8] «Мейфлауэр» — название корабля, на котором группа переселенцев-пуритан прибыла в 1620 году в Северную Америку и основала поселение Новый Плимут, положившее начало колониям Новой Англии. а потому старалась не посрамить его честь, равно как и честь других родовитых предков. Она стала вспоминать, когда ей в последний раз приходилось испытывать физическую боль. Это было давно, когда она еще ездила верхом. Норовистый арабский скакун сбросил ее с седла, и она, падая, сломала руку. Поднявшись с земли, Банни села в машину, доехала до местной больницы, где ей наложили гипс, затем вернулась домой, снова оседлала скакуна и закончила прерванную конную прогулку.

Сейчас она лихорадочно пыталась разобраться в происходящем. Всю жизнь она прожила в кругу семьи, в полной безопасности. То, что она увидела здесь, в доме, могло быть делом рук только каких-то маньяков. Она не была готова к столкновению лицом к лицу с таким чудовищным злодейством.

Один из мужчин, которого, судя по всему, звали Сид, открыл ее бумажник.

— Господи, — вдруг выдохнул он, и Банни услышала в его голосе нотки неподдельного ужаса. — Миссис Бремнер, скажите, как зовут вашего мужа?

Почувствовав его страх, она произнесла как можно жестче:

— Имя моего мужа — Хьюз Бремнер. Он отправит вас в тюрьму за то, как вы обращаетесь с мисс Майклс и со мной. Думаю, для вас будет лучше, если вы нас освободите… Мисс Майклс необходима медицинская помощь. Если она умрет, вас будут судить за убийство.

Сид и его напарник вышли на улицу. Банни могла видеть их в кухонное окно и сумела уловить кое-что из их разговора. Похоже, они спорили о том, стоит ли звонить Хьюзу. Значит, они были знакомы с ее мужем?

Она ничего не могла понять. Было бы просто немыслимо даже предположить, что между двумя этими подонками, Хьюзом и ЦРУ есть какая-то связь. Банни отчаянно хотелось выпить — лучше всего неразбавленного шотландского виски, двойную порцию. Это помогло бы ей привести свои мысли в порядок. Она, однако, изо всех сил старалась не думать о выпивке — ей надо было найти способ помочь Мэрилин… и себе самой.

Хьюз Бремнер наслаждался обедом в салоне первого класса, когда позвонил Сид Уильямс и сообщил, что у него в руках находится не только Лесли Пушо, но и его, Бремнера, супруга.

Услышав об этом, шеф «Мустанга» на какое-то время лишился дара речи. Что ей надо было в этом доме? Глупая, пьяная мразь, подумал он. Тем не менее он сразу понял, что в этой ситуации единственным разумным решением было избавиться и от нее. Правда, это помешало бы ему осуществить кое-какие планы, которые он вынашивал с юных лет. Тогда он еще питал какие-то надежды и заставлял себя лебезить перед Банни. Но жена не оправдала его надежд, предала его так же, как американское правительство.

Бремнер не собирался больше видеться с Банни. После понедельника, добившись осуществления всего задуманного, он намеревался исчезнуть и получал немалое удовольствие, представляя себе свою супругу, брошенную в полном одиночестве в своем роскошном особняке, который всегда был для нее важнее, чем он, ее муж. Ему хотелось, чтобы она продолжала стариться и дряхлеть в одиночестве, зная, что он бросил ее, что она больше не нужна ему даже ради денег. Но сейчас об этом не могло быть и речи.

— У тебя есть виски? — спросил Бремнер Сида.

— Здесь нет, босс. — Сид был очень удивлен.

— Поезжай куда-нибудь, купи пару бутылок шотландского и дай Банни — пусть пьет, сколько хочет. Потом устрой в доме пожар. Постарайся, чтобы все выглядело как несчастный случай. Старая проводка или что-нибудь еще — тебе виднее, придумай сам. Сделай все это завтра утром. Если к этому времени запасные копии бумаг Мэйнарда нигде не всплывут, значит, их и не было.

— О’кей, босс. Сейчас как раз сезон пожаров. В горах стоит страшная сушь.

— Знаю.

Старая пьянчуга наконец отправится на тот свет, усмехнулся Бремнер.

Теперь Банни была не только связана, но и лишена возможности говорить. Незадолго до этого она предложила обоим типам миллион долларов, если они освободят ее и Мэрилин. Высокий, которого звали Фесс, был склонен принять ее предложение, но Сид вместо ответа запихнул ей в рот кляп.

Мужчины вышли на улицу, и она услышала, как они говорили с кем-то по телефону — должно быть, по сотовой связи. Затем Фесс сел в «вольво» и куда-то уехал, а Сид вернулся в дом. Банни смотрела, как он играет с компьютером в карты, пьет кофе, крутит рукоятки настройки радиоприемника. С кровати раздавались стоны Мэрилин. Он набросил на нее одеяло, но даже под ним было видно, что ее бьет озноб. Ее избитое, опухшее лицо горело, она страдала от страшной боли.

Вернулся Фесс, он принес три бутылки шотландского виски «Джонни Уокер» с черной наклейкой. Банни уставилась на них, не в силах отвести от выпивки взгляд, полный вожделения. Заметив это, мужчины переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Вытащи у нее изо рта кляп, — сказал Сид Фессу, стоя у стола и открывая одну из бутылок. — Подтащи ее сюда и развяжи ей руки.

Почувствовав запах виски, Банни невольно потянулась к бутылке, но тут же замерла, глядя на Сида и Фесса удивленными глазами.

— Откуда вы знаете? — спросила она наконец.