Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

— А что, если кто-то все же что-нибудь раскопает? — спросил Тэйт.

Бремнер хлопнул его по спине, сжал его плечо:

— Никто ничего не раскопает. А теперь расскажи мне о Саре Уокер.

Гордон изложил Бремнеру подробности побега Сары из оздоровительного центра, поведал и о том, как Флоресу удалось уйти от агентов из Тур-Лангедок около магазина компьютеров, а заодно и о сорвавшейся попытке поимки беглецов в отеле «Афродита».

— Кто-то установил взрывное устройство в салоне «Я дома», помог Уокер скрыться, и кто-то помог Флоресу около магазина. Нам неизвестно, кто это был — ни в первом, ни во втором случае, но похоже, что Флореса выручила сама Уокер. Она прикончила, очевидно, всех троих наших агентов.

— Наверное, ты слишком хорошо ее обучил, — сухо прокомментировал Бремнер, но тут же, смягчившись, добавил:

— Правда, сегодня вечером это может сослужить нам хорошую службу.

— Да, пожалуй, — согласился Гордон. — Наши люди прочесывают город. Задействованы все до единого. Мы находили ее дважды, сделаем это и в третий раз, и тогда уж она никуда не денется.

— Это должно случиться не позднее шести часов. Левайну необходимо два часа для того, чтобы ее подготовить.

— Все понимают, что времени мало, сэр. Это лишь придает нам еще больше решимости. К тому же наши люди очень болезненно переживают смерть Билла Хауэлса. Жаль, что мне пришлось его убрать.

— Это было необходимо, — кивнул Бремнер.

— Да, сэр. А после того как Флорес и Уокер ночью убили Эда, Стива и Джаспера, ребята просто взбеленились. Они не успокоятся, пока не найдут эту женщину.

— Хорошо, — одобрил Бремнер. Он знал, что эмоциональный момент всегда отлично срабатывает в тех случаях, когда надо заставить агентов выкладываться до конца.

— Удалось ли выяснить хоть что-нибудь о том, кто установил взрывное устройство в салоне? — задал руководитель «Мустанга» новый вопрос.

— Пока нет. Но мы занимаемся этим.

— Не возникло ли проблем с местной полицией из-за взрыва?

— Об этом мы позаботились, — ухмыльнулся Гордон. — По моему поручению одна из наших сотрудниц сделала анонимный телефонный звонок. Она представилась как активистка баскской террористической организации и проинформировала полицию, что взрыв — дело рук противоборствующей группировки.

— Давай пройдемся, — предложил Бремнер, холодно улыбнувшись, и Тэйт ощутил прилив гордости.

Оба зашагали вдоль барьера, Гордон на шаг позади босса. Каждый думал о своем. Тэйт был спокоен — он был избавлен от необходимости без конца обдумывать следующие шаги. Теперь за него думал Бремнер.

Обойдя по периметру примерно половину здания, Хьюз Бремнер решил, что теперь направление ветра подходит для осуществления задуманного. Он взобрался на барьер, балансируя на самом краю разверзшейся под его ногами пропасти. Гордон после некоторого колебания сделал то же самое. Они стояли там, не ощущая естественного в такой ситуации чувства страха. Бремнеру казалось, что он находится на вершине высочайшего горного пика. Над ним была бездонная небесная голубизна. Люди, спешащие в церковь, с такой высоты казались крохотными и походили на муравьев. Бремнер озирался, чувствуя себя властелином всего, что было доступно его глазу. Он был абсолютно убежден, что для достижения поставленной им цели никакая цена не была слишком высока, ради осуществления своих замыслов он был готов на все.

— Посмотри на них, Гордон, — сказал он, и в голосе его звучало презрение. — Они довольны, хотя рождаются, живут и умирают муравьями, их жизнь ничтожна, как и они сами.

С этими словами Бремнер расстегнул «молнию» на брюках и, пользуясь тем, что ветер дул ему в спину, изверг вниз струю мочи. Он громко расхохотался, и ветер, подхватив его смех, разнес его над лежащим внизу Парижем. Гордон не долго думал и последовал его примеру. Оба с любопытством наблюдали, как содержимое их мочевых пузырей, рассеявшись в воздухе на капли, орошает лежащий далеко внизу мир насекомых.

— Как тебе известно, — сказал Бремнер, застегиваясь, — после завершения операции «Величие» я собираюсь навсегда уехать в Полинезию. Ты тоже скоро станешь богатым человеком. Хочешь поехать со мной и стать моей правой рукой?

От радости сердце Гордона замерло, а потом заколотилось так, словно готово было выскочить из груди. Он станет наследником Бремнера, почти что его сыном, а со временем, может быть, и сыном по-настоящему.

— Мне бы очень хотелось этого, сэр, — ответил он, и в голосе его послышалось искреннее обожание.

Хьюз Бремнер изучающе посмотрел на него.

— Тогда потрудись доставить мне Сару Уокер к шести часам вечера, — сказал он холодно.

Сара уже скучала по Ашеру, хотя они расстались совсем недавно. Она все еще хранила ощущение его объятий, его теплого дыхания. Идя по улице в мужском наряде, она тем не менее больше, чем когда бы то ни было, ощущала себя женщиной. Не странно ли — вдруг превратиться в агента спецслужбы, да еще и полюбить такого же агента. Сара вспомнила старое китайское проклятие: «Да пошлет тебе Бог перемены». Похоже, она испытывала действие этого проклятия на себе, но теперь, после того, что произошло между ней и Ашером, ее словно благословили.

Свернув на рю Вивьенн, Сара замедлила шаг, стараясь отвлечься хотя бы на время от переполнявшего ее чувства. Она чуть выдвинула вперед челюсть, попыталась придать своему лицу выражение спокойной рассудительности и сильнее заработала плечами при ходьбе, ступая как можно тяжелее, чтобы быть больше похожей на мужчину.

Дойдя до того места, где находился салон «Я дома», она остановилась, затаив дыхание.

Внушительный особняк узнать было трудно. Тут и там лежали груды закопченных, дымящихся каменных обломков, кучи сажи и пепла. Должно быть, в результате взрыва начался пожар, который разбушевался не на шутку. На улице все еще стояли две пожарные машины. Пожарники собирали раскладные лестницы, сворачивали рукава брандспойтов. Столики кафе «Жюстин» на тротуаре напротив были заполнены любопытными. Неподалеку от них вдоль улицы сгрудилось не меньше сотни зевак.

Сара сделала вид, что ей ничего не известно о случившемся, и спросила молодого человека с прической, напоминающей львиную гриву, что произошло. Юноша знал только, что под обломками не обнаружили ни одного тела. На автобусной остановке сидели на скамеечке двое пожилых мужчин и, не вынимая изо рта сигареты «Голуаз», спорили о том, кто мог устроить такое безобразие.

Рядом с кафе стояла няня и, качая в коляске ребенка, с интересом разглядывала руины. Это была дородная женщина в простом платье, толстых чулках и тяжелых башмаках. Обычная няня, каких много по утрам в скверах Парижа. Когда Сара обратилась к ней с вопросом, стало ясно, что та знает не больше молодого человека с пышной прической.