Джон Адамс - Когда мертвые оживут

Я хочу, чтобы вы перенесли это испытание. Правда хочу. Нас осталось немного, а вы еще молоды. У вас может быть много детей. Много маленьких наблюдателей.

Слушайте!

Этот мир может снова стать нашим. После войны прошло много лет, и его прежняя красота постепенно возвращается. Сейчас, когда остатки человечества разбросаны по всей планете, она стала напоминать легендарный Эдем. Скажите мне: разве этот мир, такой дикий, чистый и прекрасный, не стоит того, чтобы его спасти? Когда еще небо было таким зеленым, а трава такой голубой?

Последний роман Джо Маккинни, «Quarantined», в 2009 году оказался финалистом в номинации на премию Брэма Стокера. Недавно было переиздано его дебютное произведение, роман о зомби «Dead City», а в октябре будет опубликовано продолжение — «Apocalypse of the Dead». Третий роман из этой серии, «The Zombie King», планируется к выходу в 2011 году. Рассказы Маккинни печатались в посвященном зомби сборнике «History is Dead», а недавно свет увидела антология на эту же тему «Dead Set», в которой писатель выступил в качестве одного из составителей. В свободное от сочинения романов и рассказов время Маккинни работает в убойном отделе полиции Сан-Антонио.

Свидание — штука непростая даже в благоприятных обстоятельствах. А если сталкиваешься с рядом непредвиденных затруднений, встреча с девушкой угрожает превратиться в настоящий кошмар.

В известном фильме «Пятьдесят первых поцелуев» Адам Сэндлер пытается добиться расположения Дрю Бэрримор, но обнаруживает, что она страдает редчайшим заболеванием, из-за которого, просыпаясь поутру, забывает о том, что встречалась со своим ухажером накануне. В другом фильме, «Все без ума от Мэри», Бен Стиллер приглашает Кэмерон Диас на прогулку, но из-за собственной неловкости умудряется защемить мужское достоинство молнией на брюках. Впрочем, этим парням еще повезло — они не оказывались в ситуации, подобной описанной в данном рассказе.

Вот что говорит сам писатель: «Всякий раз, когда я заканчиваю роман, я испытываю чувство разлуки, ведь столько душевных сил вложено в создание мира и населяющих его героев. Поэтому я обычно вскорости пишу несколько рассказов, действие которых происходит в том же мире. „Свидание в мире мертвых“ относится к их числу». Дальше он продолжает: «Перед тем как я отправился на первое в своей жизни свидание, папаша в первый и последний раз преподал мне что-то вроде урока полового воспитания. Он сказал: „Запомни: ты несешь персональную ответственность за все, что случится с этой девушкой, начиная с того момента, когда она перешагнет порог отчего дома, и заканчивая минутой, когда придет обратно. Веди себя соответствующим образом“. И только дописав рассказ, я осознал, что следовал отцовскому совету. Надеюсь, это помогло».

Хизер Эшкрофт велела мне подъехать к главному входу в крепость ее отца. Дескать, охранникам сообщат мое имя, и они будут ждать.

Они действительно ждали.

Четверо. Навели на меня автоматы, а кто-то невидимый пролаял в мегафон:

— Выруби движок и слезь с мотоцикла.

Голос был сильный, уверенный, хорошо поставленный.

Я сделал, как приказали.

— Теперь иди вперед. Встань на красный квадрат.

Я снова подчинился.

— Стой спокойно, тебя проверят собаки.

Из домика охраны вывели трех черных немецких овчарок, и те сразу же принялись кружить вокруг меня и обнюхивать. Огромные звери, обученные находить неживую плоть. В этом не было ничего удивительного: подобные псы, натасканные на мертвецов, имелись и в более скромных владениях, а уж крепость Дэйва Эшкрофта к таковым отнюдь не относилась. Как-никак Эшкрофт является одним из наиболее влиятельных людей в Южном Техасе, и служба безопасности у него организована по высшему классу.

— Я Эндрю Хадсон. Пришел к Хизер Эшкрофт. Мы идем на…

В это время псов отозвали, а двое охранников выступили вперед. Один указал стволом автомата на стоящий возле домика стол:

— Встань на тот зеленый квадрат. Лицом к столу.

— Ребята, что-то вы чересчур усложняете человеку первое свидание, — заметил я с самой обворожительной улыбкой.

Охранника мои потуги не впечатлили.

— Шевелись, — скомандовал он.

Потом спросил, какое я имею при себе оружие. Я ответил.

— Положи вон туда. — Охранник кивнул на красную пластмассовую коробку, которая стояла на краю стола.

— Вы же вернете его, надеюсь?

Он обыскал меня при помощи металлодетектора, уделив особое внимание полам джинсовой куртки, волосам, а также промежности.

Другой охранник наскоро разобрал мое оружие.

— Вы же вернете стволы? — повторил я вопрос.

— Когда выйдешь отсюда. Никому не дозволено находиться вооруженным рядом с мистером Эшкрофтом.

— Но я пришел вовсе не для того, чтобы увидеться с мистером Эшкрофтом, возразил я. — У меня свидание с его дочерью.

Охранник потряс коробкой поменьше:

— И патроны.

Я опустошил свои карманы. Говорить о запасных обоймах, лежащих в седельных сумках байка, не было нужды: мотоцикл уже обшаривали.

Охранник снова посмотрел на меня, и в его взгляде я отчетливо прочитал все, что он обо мне думает: никчемный дикий шалопай из Зоны.

— Залезай в джип, — приказал он. — Довезем тебя до места.

Дула автоматов развернулись в мою сторону.

Что мне оставалось? Я пожал плечами и полез в машину.

В прежние посещения меня ни разу не пропустили в крепость, и теперь, когда я туда наконец попал, у меня без преувеличения захватило дух. Раскинувшаяся вокруг центральная часть Сан-Антонио представляла собой бесконечное скопление пустых ветшающих строений — стены осыпались, двери давно исчезли, все до единого окна разбиты. Куда ни кинь взгляд, руины, следы пожаров и длинные, во всю улицу, мусорные свалки. После Крушения прошло шестнадцать лет, и повсюду было еще полно зомби. Но в вотчине Эшкрофта казалось, что мир потихоньку приходит в норму. Эшкрофт контролировал большую часть поставок лекарств, оружия и топлива в Южный Техас и мог позволить себе собственный, «частный» рай среди мерзости запустения.

Мы ехали по дороге, которая прежде носила название Аламо-стрит. Я, на заднем сиденье джипа, изо всех сил старался не выглядеть босоногим варваром, тупо пялящимся на чудеса Рима. Эшкрофт сохранил некоторые из прежних улиц и оставил нетронутыми часть домов, однако перемен было значительно больше.

Слева от меня раскинулся парк «Хемисфэйр», превратившийся в фермерское хозяйство. За ним виднелось огромное поле, на котором паслись коровы. Их спины пестрели золотыми пятнами в лучах заходящего солнца. Границы пастбища патрулировали мужчины на лошадях, у каждого за спиной висел автомат.