Джон Адамс - Когда мертвые оживут

— Ты о чем?

Очень медленно она стянула трусики, затем повернулась боком.

Укусов на ней не было, зато была татуировка на бедре, на гребне подвздошной кости.

Мое имя.

Она заплакала, точнее, зарыдала навзрыд, икая и задыхаясь.

— Я не заражена!

Ее плачущий голос звучал так странно… Я никогда его таким не слышала.

— Я не заражена! — твердила Кэти.

А я не знала, что и сказать. Выходит, она любила меня, и об этом знал тот, кто делал татуировку. Наверное, и полшколы знало, а я нет. А ведь она была моей лучшей подругой.

— Так это вот и случилось на Четвертое июля? — спросила я.

Она кивнула, утерла глаза ладонью, но на меня не взглянула.

— Ты могла бы сказать мне, — кое-как выговорила я наконец.

— И что толку?

Я не смогла ответить. Ведь я ее не любила, и мы обе это знали.

— Я найду способ вытащить тебя отсюда. Все время ищу, честное слово!

— Я тебя люблю, — все тем же странным голосом сказала она.

Мне захотелось расплакаться, и я убежала домой.

На следующий день Кэти у ограды не оказалось.

У кромки леса, под деревьями, виднелось темное пятно. Может, это была кровь, а может, и нет.

Самые свежие романы Дэвида Дж. Шоу — «Gun Work» и «Internecine». Также он является автором произведений «The Kill Riff», «Shaft», «Bullets of Rain» и «Rock Breaks Scissors Cut», а еще знаменитого рассказа «Jerry’s Kids Meets Wormboy» (изданного в сборнике «Zombie Jam»), благодаря чему его можно назвать одним из отцов-зачинателей литературы о зомби. Шоу много работал для телевидения и кино, в соавторстве с Джоном Ширли написал сценарий для «Ворона», сочинял сценарии для телесериала «Мастера ужасов», транслировавшегося по каналу «Шоу-тайм». Именно этого человека считают автором термина «сплаттерпанк».

В нашей жизни немало того, от чего бы мы с радостью избавились: тревог, страхов, сомнений. А также счетов, рекламы и врагов. И уж само собой, разлагающихся трупов. От них мы хотим избавиться прежде всего. Увы, если приключается зомби-апокалипсис, как раз они-то и возвращаются. Но хотя они бесчинствуют на улицах, увечат нашу с вами цивилизацию, кусают и превращают в зомби соседей и друзей, можно всегда утешать себя мыслью: если вышибить мозги покойникам, они наконец упокоятся и больше не оживут.

Однако становится совсем уж не по себе, когда тот, от кого всеми силами пытаешься избавиться, возвращается вопреки здравому смыслу и всем законам природы. И куда хуже, когда возвращение это происходит снова и снова. В детстве многим из нас снились кошмары после мультика студии «Уорнер бразерс», в котором семья всеми силами и средствами пытается избавиться от ужасно надоедливого пса, но неизменно находит его у своей парадной двери. Если создатели мультфильма искренне считали подобное смешным, они жестоко ошиблись. Стивен Кинг прекрасно это понимал, когда писал рассказ «Обезьяна» о проклятой игрушке, от которой невозможно избавиться. Наш следующий рассказ соединяет обе эти идеи — и зомби, и вечное возвращение. И так скверно, если гниющий труп приползает домой. Но если это превращается в привычку…

В четверг Виктор Джекс навсегда испортил им жизнь.

Он приковылял домой и зашел через заднюю дверь. И это было скверно, потому что мертвым его признали еще в субботу.

— Упрямый сукин сын, — сказал Ренни, шаря под кроватью в поисках бейсбольной биты.

Пришлось встать на четвереньки, чтобы до нее дотянуться, но вот наконец бита была извлечена — вся в пыли и пучках волос. У Ренни была аллергия на перхоть, и он чихнул так, что в ушах зазвенело. Оттого он разозлился втрое против прежнего.

Эта восставшая из мертвых тварь вознамерилась развалить его, Ренни, жизнь! И жизнь Барб вдобавок. Та забилась в угол, вереща, словно красотка в фильме ужасов полувековой давности. Правда, в отличие от героинь военного времени она была совсем голая. Ренни почти тоже, но на нем все же оставались носки да и часы «Таймекс» на запястье. Еще имелась бейсбольная бита, и она в данной ситуации могла гораздо лучше поспособствовать восстановлению порядка и приличий, чем трусы.

Виктор выглядел не ахти, ведь уже четыре рабочих дня числился мертвецом. Лопатки, задница и ноги до пяток были покрыты синюшно-черными трупными пятнами: кровь у мертвеца приливает вниз. На глазах засохла корка слизи, один вовсе не открывается. Влажные спутанные волосы были единственным, что в нем почти не изменилось. Вне пятен кожа была примерно такого цвета, как вареная свиная шкура.

По причине трупного окоченения на ходу он слегка похрустывал.

Очевидно, двигаться Виктор начал уже давно: у суставов мясо полопалось, плоть внутри разрывов была похожа на мокрую резину, остальная собралась складками, повисла лоскутами. Чтобы попасть в спальню Барб, от морга ему пришлось прошагать аж двенадцать миль.

Похоже, он твердо вознамерился испортить жизнь Ренни и Барб, коли решился на такой подвиг. И чего этой скотине не лежалось в морге на столе, где ему по всем законам полагается быть! От этой мысли Ренни взъярился еще сильней.

Он размахнулся, но вдруг снова чихнул и оттого промазал. Вытер нос о предплечье. Барб по-прежнему визжала, что с нее взять? Ренни подумал, что лучше бы она в обморок грохнулась или вовсе сдохла.

Достала уже.

Главное, как у тебя получится не замах, а удар. Оконечность биты глубоко вмяла мертвое ухо Виктора в мертвое левое полушарие его мертвого мозга. Виктор закачался, протянул руки, пытаясь схватить, но промахнулся, зомби чертов. Куда ему!

Ренни плевался, исходил слюной, замахивался и бил как заведенный, пока не превратил Виктора в кучу сильно протухшего фарша. Он уже давно об этом мечтал. Еще неделю назад, когда сукин сын был жив, представлял картинку во всех красочных подробностях. Яростные вопли Ренни заглушили крики Барб — та забилась в угол, сжалась в комок и визжала, выкатив глаза.

А Ренни все молотил своей битой — глаза налились кровью, изо рта пена. Иногда он делал небольшие паузы, чтобы прочихаться и вытереть нос. Виктор же отбивался как мертвец, то бишь почти никак.

Не переставая молотить, Ренни усмехнулся про себя. Какая же херня эти кино про зомби! Киношные мертвяки оживают с такими силами и способностями, которые живым и не снились, а на самом деле у них мышцы как переваренные макароны. Даже киношных можно завалить пулей в голову, а уж с этим разбираться — одно удовольствие. И чего тут бояться?

У Барб от телика случился заворот мозгов, а Ренни с самого начала знал, что ничего тут сложного нет. Когда он впервые предложил завалить Виктора — в шутку, конечно, — она так всполошилась! Дескать, и алиби надо обеспечить надежное, чтобы никто их не заподозрил, и всякие там версии разрабатывать, договариваться. Глупости какие! Люди мрут как мухи каждый день, никто и глазом не моргнет. Просто свернуть придурку шею, сунуть в первый же канализационный люк — и делу конец. Дерьмо все прикроет.