Джон Катценбах - Что будет дальше?

— Кем бы она ни была, она заслуживает жизни. И ты — единственный человек, который может спасти ее.

— Не знаю даже, с чего начать…

— С фрагментов головоломки. Адриан, ты должен ее спасти!

— Но ведь я не детектив!

— Ты можешь рассуждать, как детектив, и даже лучше.

— Я стар и болен и не могу мыслить здраво.

— Еще как можешь. Ты еще на многое способен. Сделай усилие над собой — в последний раз. А потом конец все равно наступит.

— Один я не справлюсь.

— А ты будешь не один.

— Но я никогда не мог никого спасти. Я не был способен спасти ни тебя, ни Томми, ни многих других, кого любил. Как я могу спасти кого-то, кого даже не знаю?

— О, ответ на этот вопрос мы все хотели бы знать.

Касси улыбнулась. Она знала, что одержала победу в этой словесной битве. Она выходила победительницей из любого спора, потому что Адриан с первых минут их супружества понял: ему гораздо приятнее согласиться с женой, нежели настоять на своем.

— Какой красавицей ты была в дни нашей молодости! Я никогда не мог взять в толк, как такая красивая женщина могла согласиться связать свою жизнь со мной? — сказал Адриан.

Касси рассмеялась:

— Это может понять только женщина. То, что кажется необъяснимой загадкой с точки зрения мужчины, для женщины — самоочевидный факт. Есть вещи, которые нам не нужно понимать: мы их просто знаем.

Адриан задумался. Ему показалось, что слезы готовы вот-вот навернуться ему на глаза. Он не смог бы объяснить, о чем собирается плакать. Быть может, обо всем сразу?

— Касси, прости меня, я не хотел становиться старым.

Он подумал, что такая фраза, вероятно, могла родиться лишь на устах безумца. Тем не менее ему показалось, прозвучала она весьма оригинально.

Касси вновь рассмеялась. На мгновение Адриан закрыл глаза, чтобы насладиться звуком ее смеха. Ему показалось, будто оркестр исполняет музыку неземной красоты.

— Я ненавижу свое одиночество, — произнес он. — И ненавижу, что ты мертва.

— Зато это сделает нас ближе друг к другу.

Адриан кивнул:

— Да. Думаю, ты права.

Он посмотрел на комод. Рецепты, выписанные неврологом, были небрежно свалены в кучу. Еще совсем недавно Адриан собирался избавиться от них. Однако теперь он решил этого не делать.

— Возможно, кое-что из этого позволит мне рассчитывать на дополнительное…

Адриан обернулся, но Касси уже не было на кровати. Он глубоко вздохнул.

— Что ж, пора браться за дело! — приказал он себе. — У меня очень мало времени.

Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь и замерла, чувствуя, как на нее накатывает волна восторженного возбуждения. Ей хотелось если не остановить, то хотя бы немного продлить это прекрасное мгновение.

В повседневной жизни Линда умела наводить порядок не только в окружающем пространстве, но и в своих поступках, и даже в мыслях и чувствах. Для женщины, склонной к столь экстравагантным желаниям, жаждущей весьма экзотических развлечений, она была на редкость пунктуальна и даже получала удовольствие от строгой регламентации всех своих действий. Она любила заранее планировать буквально все — даже самые безумные поступки, самые заветные и запретные наслаждения. То, что приятные переживания оказывались полностью ожидаемы и предсказуемы, ни в коей мере не разочаровывало Линду, — наоборот, получая удовольствие в момент, выбранный ею самою, и в строго определенном объеме, она испытывала еще больший восторг. Ее сознание словно бы разрывалось между двумя половинками личности, тянувшими Линду в противоположные стороны. Ей нравилось это постоянное внутреннее напряжение. Именно благодаря этому чувству она ощущала себя по-настоящему особенным человеком и поистине уникальным, единственным в своем роде преступником, если, конечно, не считать обожаемого ею Майкла.

Линда мысленно сравнивала себя с Бонни, неизменной спутницей Клайда, этого отчаянного сорвиголовы. Она считала себя чувственной и романтической натурой и весьма высоко оценивала свою внешнюю привлекательность и соблазнительность. Столь высокая самооценка была вовсе не беспочвенна: Линда без труда находила ей подтверждение в жизненном опыте. Достаточно вспомнить хотя бы, какой эффект она обычно производила на мужчин при первом знакомстве.

Впрочем, ей не было никакого дела до этих самцов, бросавших на нее порой восхищенные, а порой жадные, сальные взгляды: во всем мире Линду волновал только один мужчина — Майкл.

Она неспешно обвела взглядом подвальное помещение. Белоснежные стены, старая кровать с металлической рамой, выцветший, полинялый матрас, прикрытый белой простыней. В углу — переносной биотуалет, похожий на пластмассовое ведро. Множество ярких светильников под потолком безжалостно высвечивали каждый угол, каждый квадратный сантиметр пола и стен, не оставляя тени ни малейшего шанса на выживание. В густом, перегретом воздухе неприятно пахло каким-то дезинфицирующим средством и свежей краской. Да, Майкл хорошо поработал, готовя помещение к началу съемок четвертой серии. Линда в очередной раз удивилась тому, как быстро он освоился с этой новой для него работой: вплоть до их встречи он имел дело лишь с компьютерами, программами да информационными сетями. Этому его учили и в школе, и в университете. Тем не менее он на редкость легко и быстро освоился с электродрелью, молотком и гвоздями. Линда не ожидала, что Майкл так скоро станет самым настоящим мастером на все руки. «Как знать, — подумала вдруг она, — не за это ли я так его полюбила».

Линда уже давно решила для себя, что их с Майклом связывает не обычная любовь, а какое-то особое чувство — несомненно, более высокого порядка.

Она задержалась у двери еще на несколько секунд, пытаясь представить себя на месте полицейского инспектора или следователя. Нужно было постараться найти в этом подвальном помещении что-нибудь, хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы дать внимательному наблюдателю ключ к его местонахождению. Сможет ли заинтересованный зритель, глядя в экран своего монитора или телевизора, догадаться о том, где именно происходит это странное действо и кто исполняет в нем главные роли?

Линда прекрасно понимала, что даже такая, на первый взгляд малозначительная, деталь, как фитинг на водопроводной трубе, какой-нибудь элемент водонагревателя или даже простой выключатель, может навести толкового полицейского на верный след — разумеется, в том маловероятном случае, если делом заинтересуется полиция. Водопроводные фитинги могли, например, оказаться не метрическими, а дюймовыми, что навело бы наблюдательного и вдумчивого следователя — Линде всегда нравилось представлять себе именно такого, редкого в реальной жизни, противника — на мысль о том, что дело происходит в Соединенных Штатах. Водонагреватель мог запросто быть особенной, не самой популярной модели, которую уже сняли с производства, а до того в течение весьма короткого промежутка времени продавали только в определенном районе — скажем, исключительно на востоке США. Ну а выключатель и вовсе мог навести внимательного человека на какую-нибудь вполне конкретную региональную сеть строительных магазинов.