Джон Катценбах - Что будет дальше?

Сквозь пелену болезненных, режущих сердце воспоминаний до слуха донесся голос жены. Адриан заставил себя открыть глаза и посмотреть на нее. Кассандра говорила настойчиво и уверенно — как всегда, когда бывала убеждена в своей правоте. Противостоять этой уверенности у Адриана почти никогда не хватало ни сил, ни настойчивости. Он был готов смириться со своими поражениями, потому что признавал, что, помимо доступной им обоим логики и рассудительности, у Кассандры всегда был еще один козырь: творческая интуиция художника. Если человеку хватает духа и чутья, чтобы положить первый, безошибочно правильный мазок краски на белый холст (сам Адриан так и не решился даже подойти к мольберту), то у него, наверное, есть право на то, чтобы убежденно доказывать свою правоту.

— Я спрашиваю, что ты там вычитал в своих книгах и в Интернете? — требовательно обратилась к мужу Кассандра.

Адриан привычным движением поправил очки. Этот непроизвольный жест всегда означал, что профессор Томас готов действовать: докладывать, убеждать, спорить.

— Эта парочка негодяев убила в общей сложности пять человек. — Немного помолчав, он добавил: — По крайней мере, английской полиции удалось вменить им в вину пять убийств. Вполне вероятно, что жертв было больше. Некоторые историки-криминалисты настаивают на цифре восемь. В шестьдесят третьем и шестьдесят четвертом годах пресса писала, что с этим судебным процессом для человечества наступил «конец невинности». Господи, стольких людей убить без причины, просто для удовольствия…

— Людей, говоришь?

Адриан склонил голову и сказал:

— Да, ты права. Нужно быть точным. Не просто людей — детей. Жертвам этой парочки было от двенадцати до шестнадцати, может быть, до семнадцати лет.

— Дженнифер сейчас столько же.

— Да, но полагаю, это простое совпадение.

— Насколько я помню по твоим исследованиям и докладам, ты всегда, мягко говоря, недолюбливал совпадения и даже высказывался в том смысле, что вообще в них не веришь. Психологи, как я понимаю, вообще предпочитают давать толкование и объяснение любому набору случайных, не связанных между собой событий.

— Ну, последователи Фрейда, конечно…

— Адриан, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

— Прости, Касси, это я пошутить хотел. Наверное, неудачно.

Он устало улыбнулся жене. Она по-прежнему стояла в дверном проеме, как делала часто при жизни. Она останавливалась в дверях кабинета, когда ей нужно было о чем-то спросить мужа, не отвлекая его от работы. Ей казалось, что если задать вопрос, не заходя в комнату, то сосредоточенным размышлениям Адриана будет нанесен меньший ущерб.

— Может, зайдешь все-таки? — спросил профессор Томас свою покойную жену и указал взглядом на второе кресло.

Кассандра покачала головой и сказала:

— Нет-нет, у меня дел полно.

Судя по всему, выглядел Адриан совсем измученным и растерянным, и, продолжая разговор, Касси обращалась к нему более мягко и не столь категорично, как раньше.

— Адри, ты ведь и сам все понимаешь, — с расстановкой произнесла она. — Времени остается совсем мало, я имею в виду — у вас обоих, и у тебя, и у Дженнифер.

— Согласен, — кивнув, согласился Адриан. — Думаешь, я не понимаю? Просто…

— Просто что?

— Нужно как-то преобразовать твое понимание в реальные действия. Вот эта парочка — «Болотные убийцы», Брейди и Хиндли, — они ведь прокололись, когда решили втянуть в свои чудовищные похождения кого-то третьего. Тот человек, которому они предложили поучаствовать в очередном «развлечении», сообщил в полицию. А до тех пор, пока они действовали только вдвоем, пока им хватало друг друга для получения своего извращенного удовольствия, они могли чувствовать себя в полной безопасности. Только желание произвести впечатление еще на кого-нибудь — на того, кто, при всех своих недостатках и криминальных наклонностях, оказался меньшим садистом, — в конце концов и подвело их.

Адриан на мгновение замолчал, но покойная супруга тотчас же поспешила ободрить его:

— Продолжай, продолжай…

Он вспомнил, что так всегда бывало в их отношениях: его размышления и теоретические выкладки требовали некоторого толчка со стороны жены, чтобы воплотиться в какой-то реальный поступок, в какое-то дело. Порой только с ее творческой помощью ему удавалось создать на основе лабораторных исследований методические разработки, инструкции и учебные пособия, вполне применимые на практике. Сердце Адриана преисполнилось нежности. «Как же мне повезло! — подумал он. — Я встретил и полюбил женщину, у которой был дар превращать все мои замыслы в реальные победы и достижения».

Словно подгоняемый этой волной эмоций, он, как это не раз бывало во время таких вот бесед в кабинете или в гостиной у камина, стал говорить все быстрее и все четче формулировать свои мысли:

— Психодинамика гетеросексуальных пар, склонных к насилию и убийству, — проблема малоизученная и с трудом поддающаяся анализу. Совершенно ясно, что сексуальный компонент их отношений играет огромное значение в их преступной деятельности. В то же время очевидно и другое: подобные связи держатся далеко не только на сексе и чувственности. На чем именно — лучше не спрашивай, я сам как раз пытаюсь понять это. Есть ощущение, что, помимо полового влечения, этих людей привязывает друг к другу и некое интеллектуальное взаимопонимание: они с удовольствием обсуждают свои похождения, планируют новые преступления, просчитывают все до мельчайших подробностей, поддерживая друг друга, корректируя принятые решения и указывая партнеру на допускаемые ошибки. Но самое страшное заключается в другом. Понимаешь, Касси, эти люди словно подпитывают друг друга. Каждый из них по отдельности не способен принести окружающим и десятой доли того зла, которое они творят вдвоем. Стоит мне об этом подумать, и эмоции буквально переполняют меня. Я теряю способность к логическому анализу.

Кассандра как-то криво и даже, как показалось Адриану, несколько презрительно усмехнулась и, махнув рукой в сторону стопки книг, лежащих на столе перед мужем, сказала:

— Хватит, не умничай.

Адриан Томас оказался не в силах сдержать улыбку. Этот голос, эта интонация — он узнал бы их среди миллионов и миллионов других. Прожитые совместно годы эхом отозвались в его сердце. Сама же Кассандра по-прежнему стояла в дверном проеме и продолжала гнуть свою линию:

— Пойми, это же не научная работа, не теоретические изыскания. Тебе не нужно сдавать статью в журнал, не нужно читать доклад или лекцию студентам. Речь идет о реальной, совершенно конкретной девочке-подростке, и от тебя зависит, останется она в живых или погибнет.

— Да, но нужно же разобраться…