Соломон Васильев - Проект «Смертники»

Малкольма убить было еще проще, чем Дина — сначала я подрезал ему на автомобиле тормозной шланг, а когда он разбился (жаль, что не насмерть), Ника в больнице ввела ему большую дозу очень сильного лекарства… Он умирал несколько часов, и никто ему не не помог… Тварь, так ему и надо!

Я зашел к нему в последние мгновения его жизни. Он со страхом посмотрел на меня, и прохрипел:

— Так это ты? Ублюдок. Я то думал… кха-кха… мы сделали из тебя человека…

— Ошибаешься, — улыбнулся я, и повернулся к Нике:

— Я лечу в Чехию, у меня там осталось много дел. Прилетишь?

— Нет, — покачала она головой, — мне еще практику нужно закончить. Если я исчезну вместе с тобой, это будет слишком подозрительно. Когда ты вернешься?

— Не знаю, — я вышел из палаты, и направился к выходу, поправляя больничный халат, — если что — звони по этому номеру, — и сунул дочери бумажку.

— Осторожнее там, — обняла она меня.

— Осторожнее здесь, — усмехнулся я, погладив ее по волосам.

Попрощавшись, я вышел, и сразу же направился в аэропорт. Предстояло много дел…

Попасть на кровавые разборки не составило труда. Я быстро вошел в доверие к организаторам, а мои познания в психологии пригодились при организации, и реконструкции шоу. О, я принес очень много нового в это захолустное игрище! Жертвам стали выдавать оружие, преследования стали проводиться не только на складах, но и в лесу, в пещерах и канализации…

Мы выбирали клиентов с умом, и не один из них нас не сдал. Деньги текли в карман рекой, и я вскоре смог позволить себе жить в особняке, ездить на неплохом авто, и открыть собственное дело — ну это так, для отвода глаз. Одна из девушек, которая была жертвой, и выжила — стала моим личным помощником. Пару раз приезжала Ника, правда ненадолго, и мы гуляли по Праге, а один раз она наблюдала за игрой. «Я бы хотела поучаствовать в чем то подобном» — заявила тогда она. Я испугался. Испугался, что могу ее потерять, если допущу, что она будет участвовать в чем то подобном…

Все шло как по маслу, пока мы не заметили тревожных признаков: — наши старые клиенты перебирались в другие страны, и переставали не то что участвовать — смотреть наше шоу. Поток денег уменьшился. А все случилось после того, как на одном из наших складов поймали грязного мальчишку. Мы подумали, что он был бродягой, потому что парень попытался стащить системный блок. Да, к охране мы относились немного… беспечно. За что и поплатились — сначала посадили Дзижнева, оправдав это махинациями с землей. Затем его компаньона. Я понял, что настала моя очередь, и пора сматываться отсюда. Что сказать — осознал я это очень вовремя…

Я стоял на мосту, поднеся к глазам бинокль. Ну как же так?! Как так получилось!? Где я мог проколоться?! Черт его знает… Однако несколько черных джипов возле склада, расположенного на краю Праги, говорили о том, что я чуть было не попался. Если бы не Майа, я уже был бы трупом. Или нет, сидел бы в бронированном фургоне, и ждал какого нибудь следователя, который бы меня избил по возвращении…

Мое дело, на которое я потратил последние несколько лет своей жизни просто рухнуло. Рухнуло, непонятно по чьей наводке. Тот мальчишка что то увидел… Нужно было убить его сразу…

Холодный октябрьский ветер дунул сильнее, и я поднял воротник. Холодает, черт! Ну давайте уже, заходите, что вы возле ворот мнетесь!

Словно услышав мои слова, группа спецназа зашла внутрь. За ними ввалились несколько полицейских. Я выждал еще пару минут, пока с другого входа зайдет еще одна группа — никогда не поверю, что на меня отправили лишь десяток человек!

— Бум! — тихонько прошептал я губами, и надавил на маленькую кнопочку на пульте, похожем на брелок автомобильной сигнализации.

Ба-бах! Крыша склада взлетела в воздух, из окон брызнули стекла, и рванулись наружу языки пламени. Одну полицейскую машину отнесло взрывной волной, и мне почудились крики горевших внутри людей. Нет, расстояние слишком большое, я бы ничего не услышал, — усмехнулся я про себя. Сзади хлопнула автомобильная дверь, и из «Роллс — Ройса» вышла Майа.

— Доктор, нам пора ехать. Самолет скоро вылетает.

— Да, да, я помню, — отозвался я. Черт возьми, а ведь мне будет не хватать Праги! За эти годы я очень привязался к городу! Возвращаться в бетонный, затхлый Нью-Йорк совсем не хотелось, но… Только там был подготовлен плацдарм для моих идей… И на этот раз все будет… Намного интереснее.

— Поехали, — шагнул я к автомобилю, запахивая плотнее плащ. Ветер усиливался, и я подумал — а что если он меня отсюда выгоняет?..

Герман уже третий час сидел в машине. Учитывая, что его сменяли всего два человека, один из которых дежурил всю ночь, а второго срочно вызвали в участок, ждать ему прийдется еще долго… Ради чего? Он задавал себе этот вопрос уже полгода. Его, и еще двух лучших оперативников отдела посвятили в тайну этого дела. Его по прежнему называли делом «Нью-Йоркской пятерки», хотя это было не так. Вот уже полгода лишь десять человек знали правду. Правду, что управлял теми преступниками больной маньяк. И что у него в подручных была девушка, которую упустили. Упустили девчонку! Если бы в прошлый раз ее вел он, Герман, труп маньяка уже бы гнил в земле!

Зевнув, оперативник, в очередной раз отпил кофе, и поправил шапку. На улице холодало. Сегодня шкала термометра показывала десять градусов ниже нуля. Небывалое дело — обычно в Нью-Йорке даже в середине зимы температура не опускалась до нуля, но в этом году, кажется, погода собралась побить все мыслимые и немыслимые рекорды. Герман включил печку сильнее. «Чертова машина! Даже нормального кондиционера нет!»

Было уже довольно поздно. Начиналась метель. Снег падал крупными хлопьями, и ложился на лобовое стекло. Герман включил дворники. За их мельканием он не переставал разглядывать немногочисленных прохожих. Два студента, несущие на плечах тяжеленные сумки — наверное с книгами. Пожилая пара, кутающаяся в плащи. Двое ребятишек, кидающихся друг в друга снегом, шли вместе с отцом. И девушка. Именно из за нее тут торчал Герман. Девушка работала официанткой в небольшой кофейни, на углу пятнадцатой и Лексингтон. И она очень сильно походила на Веронику Лэнс — ту самую помощницу доктора-психопата. Конечно, с той, старой ориентировки, сменилось очень многое — новая стрижка, цвет волос и глаз, скулы подняты, уши немного опущены, черты лица потеряли плавность, и стали более резкими. Отличия не слишком разительные по отдельности, но вместе — они очень сильно меняли человека. Пластическая операция — сейчас ее себе могли позволить не только богачи, но и люди с весьма средним достатком. Выслеживать девушку не пришлось — она объявилась в Детройте через месяц после всех преступлений. А еще через два вернулась, но уже другим человеком. Внешне. Обнаружить Веронику удалось лишь неделю назад, да и то — по чистой случайности. Один из патрульных, который видел ее в лицо, во время тех, летних событий, постоянно заглядывал в эту кофейню, и узнал ее по голосу. Потом Джефферсон аккуратно навел справки — девушка практически не наследила за собой, но было несколько нестыковок, которые вполне ложились в теорию капитана.