Николь Жамэ - Тайна острова Химер

Пока врач очищал рану, Лукас с бледным, отвердевшим лицом смотрел на истерзанное плечо Мари. Кристиан тоже не мог оторваться от него. Он кусал губы, видя, как любимые черты сводило от боли.

Почувствовав немое беспокойство обоих мужчин, Мари встретилась взглядом с Кристианом и, пораженная силой любви, ясно читавшейся в нем, быстро отвернулась.

Чтобы не поддаться боли и разрядить атмосферу в комнате, куда время от времени доходили отблески затухающего пожара и мигалок пожарных машин, Мари поспешила окончить рассказ о том, что с ней случилось, когда вместе с Вивиан она вошла в конюшню.

Вивиан же, узнав о смерти Фрэнка, забилась в угол и тихонько плакала.

Выслушав жену, Лукас повернулся к Кристиану, который не проронил ни слова за все время повествования. Полицейский смерил глазами шкипера, чья одежда местами обгорела, а лицо было испачкано сажей.

— А теперь мне очень бы хотелось узнать, каким чудом вы оказались там, когда вам следовало…

Он не мог подавить сарказм в своем голосе.

Эдвард опередил Кристиана:

— Это я предупредил его об исчезновении Мари.

Лукас холодно взглянул на него. Затем, повернувшись к Кристиану, он, сделав над собой усилие, поблагодарил его за спасение жены.

Потом обратился к Эдварду:

— А вы еще раз посчитали меня неспособным защитить Мари?

— Как доверять тому, кого собственный брат-близнец перед смертью назвал чудовищем и убийцей? — вдруг резко проговорил моряк, глядя прямо в глаза полицейского.

Проигнорировав выпад, Лукас повернулся к Мари. По выражению ее лица он понял, что та была в курсе.

— Как это? — удивился Ангус.

Не входя в подробности, Кристиан кратко передал содержание разговора с О’Мэйли, бывшим наемным работником Салливанов.

Приглашенный на следующее утро в жандармерию старик в присутствии Эдварда подтвердил слова шкипера. Он добавил, что за работами тогда наблюдал Эдвард Салливан и что ему должно было быть прекрасно известно о существовании колодца и плиты.

— Ложь! — не скрывая удивления, возмутился дядя Мари. — Этот человек ошибается! Не будете же вы обвинять меня в убийстве собственного сына, в том, что я сбросил его в колодец! Разве бы я спас Мари, когда она тонула, чтобы потом поступить с ней так же? Абсурд!

Мари промолчала, растерявшись от его неподдельной искренности.

— На этот раз я не стану рисковать. Отныне вы будете под арестом, — холодно уведомил Лукас Эдварда.

— Он не может быть объявлен виновным! — порывисто встал Кристиан.

Все посмотрели на него. Жандарм не скрыл своего удивления.

— Почему вы так утверждаете?

Шкипер бросил взгляд на дядю Мари, который неуловимым движением бровей приказал ему молчать.

Кристиан, обезоруженный, промолчал — теперь он не мог сказать, кто перед ним на самом деле.

Лукас прервал молчание, велев Броди отвезти подозреваемого в камеру. Садясь в машину, Эдвард, оступившись, оперся на шкипера.

— Следи за ней, — шепнул он ему.

Утро выдалось серое. Под мелким и плотным дождиком поблескивали балки и обгорелые остатки того, что когда-то было сараем. Пожар усмирили несколько часов назад, но от едкого специфического запаха саднило горло. Мари и двое мужчин шлепали по клейкой жиже, в которую превратилась вода, смешавшаяся с пеплом. Они остановились у каменной плиты, отодвинутой жандармами, чтобы освободить отверстие колодца.

Двое из них спустились в него, чтобы вытащить труп Фрэнка. Мари, которую еще мучила колющая боль от ожога, рассматривала букву, выбитую на обратной стороне перевернутой плиты.

«F» — та же, что на камешке, прицепленном к вуали Келли.

Подтверждалась теория, согласно которой огамы предвещали место будущего убийства. Да и наследники Салливанов как раз были убиты способами, похожими на те, что использовала Алая Королева, избавляясь от пасынков.

Как и она, убийца клеймил жертвы раскаленным железом.

Мари достала пакетик, куда положила камень, найденный в переметных сумах лошади Фрэнка. Камень с огамом «Z». Следовало срочно бросить все силы на поиск надгробия, отмеченного таким знаком.

— Это будет местом следующего преступления, — сдержанно высказала предположение Мари.

— Вероятнее всего, серии теперь пришел конец, поскольку Эдварда изолировали, — возразил Лукас.

— У нас есть только предположения, основанные на вероятности, — поправил Ангус. — Я же призываю к осторожности, предпочитаю побыстрее найти остальные надгробия и следить за ними на случай, если…

Он добавил, что, если верить легенде, два вида убийств еще не осуществлены: смерть в грязи и отравление. Он немедленно прикажет контролировать еду, подаваемую последним наследникам Салливанов, то есть Жилль, Луизе и Мари…

Лицо Лукаса вдруг замкнулось. Мари проследила за его взглядом. К ним тихо подошел Кристиан, который спокойно сказал:

— Ферсен, вам тоже надо остерегаться. Женившись на Мари, вы вошли в число наследников Салливанов, так что вы потенциальная жертва. Или преступник. В конце концов, кто может подтвердить, что в ночь убийства Келли вы действительно несколько часов провели у шеста на перешейке?..

— Кристиан, прошу тебя, — немедленно вмешалась Мари, — я никогда не забуду, что ты спас меня от того кошмара и что я обязана тебе жизнью, но…

— Ты в опасности, — настойчиво продолжил он, и его глаза засветились такой сильной любовью, что на мгновение между ними восстановилась прежняя близость.

— Теперь я в безопасности, — пробормотала она, избегая смотреть в его пылкие глаза. — Позволь нам работать, я обещаю тебе быть осторожной.

Он поколебался, отметив задумчивое выражение лица Лукаса, затем с сожалением повернулся и ушел.

Мари несколько секунд смотрела вслед его удаляющемуся силуэту, двигающемуся как неприкаянная душа.

Повернувшись к Лукасу, Мари осознала, что он наблюдал за ней. На его лице читалось страдание, взволновавшее ее, и она подумала, что сейчас он чем-то напоминает покинутого ребенка. Стараясь успокоить мужа нежнейшей улыбкой, она взяла его руку и крепко сжала ее, когда они подошли к мужчинам, поднявшим тело Фрэнка.

Один из жандармов прервал молчание, в котором все смотрели на печать Алой Королевы, оставленную на мускулистом торсе:

— Есть еще останки на дне колодца. Человека.

Мари, Ангус и Лукас изумленно переглянулись.

Еще один труп?

Жандармы согласно кивнули. Судя по всему, он довольно долго гнил на дне…

С наступлением ночи дождь усилился, но супруги уже вернулись в замок. По дороге от жандармерии они говорили только о работе, стараясь держаться подальше от личных проблем.

Мари позвякивала льдинками в своем стакане с виски, пытаясь этими звуками смягчить чувство неловкости, воцарившееся в гостиной.