Николь Жамэ - Тайна острова Химер

Аксель присел на корточки возле него и пошлепал его по плечу.

— Я пока что рассчитался с той, которая почти сорок лет назад приговорила меня к затворничеству. Теперь же пришла твоя очередь провести здесь остаток своих дней.

Стены подземной галереи, вырубленной в скале, влажно отсвечивали при свете фонаря. Обе женщины дошли до развилки, откуда ответвлялась другая галерея, в конце которой мягко светилась шлюзовая камера.

Клеманс поддержала Луизу, споткнувшуюся о камень, и подбодрила:

— Мы почти пришли…

Поддерживая под локоть слепую, она повернула на север, оставив камеру далеко позади.

Луиза уже начала подавать признаки усталости, когда настоятельница наконец остановилась перед тяжелой дверью, врезанной в скальную стену, и открыла ее.

Помещение походило на келью, слабо освещенную тощим пламенем свечи.

В дальнем углу притаился внушительный силуэт какого-то существа, поза его выражала готовность к прыжку. Оно слегка подвинулось к женщинам, стоящим на пороге.

В полумраке блеснули два зрачка, и замогильный голос протянул:

— Луиза…

Глаза старой женщины расширились от ужаса, черты лица исказились. Если бы Клеманс не поддерживала ее, она бы рухнула на пол.

Мари смотрела на чемодан на колесиках, который один из людей Ангуса только что поставил на стол перед ней. Но ей противно было его открывать. Казалось, что она вторгнется в интимную жизнь, если будет рыться в вещах Элен в отсутствие Лукаса.

Она в который раз попыталась дозвониться ему, оставила сообщение и, озабоченная, отключилась. Прошло уже около двух часов после обнаружения безжизненного тела его матери и после того, как он ушел бог знает куда. Стоило ли удерживать его, не оставлять одного?

Будто прочитав эти мысли, Ангус ободрил ее:

— Сейчас никто ничего не может для него сделать. Кроме него самого. Хотите, я открою этот чемодан?

Не ответив, она открыла замочки и подняла крышку.

Глаза ее округлились от удивления, как и глаза жандарма.

В чемодане лежал только рулончик грязноватых, когда-то белых тряпок, с торчащей из них пластмассовой головкой.

Кукла Пьеррика.

Мари взяла ее в руки и пристально смотрела на нее, словно этот неодушевленный предмет мог подсказать ей причину, которая побудила Элен бежать, взяв с собой эту куклу.

Для Ангуса это было проявлением обычного умопомешательства, но Мари не разделяла его мнение.

— Болезнь Альцгеймера не сводит с ума, она разрушает память. И в какой-то извилине мозга Элен эта кукла сохранила свой смысл. Я в этом уверена.

Ангус скептически поморщился и тяжело опустился на стул.

— Идентифицировали скелет из колодца. Он принадлежит Франсуа Марешалю. По словам экспертов, в колодце он пробыл не больше месяца.

Мари нахмурила лоб.

— А они знают, где он находился до этого?

— Еще нет. Для этого они проведут более тщательный анализ. Самая вероятная гипотеза — журналист нашел место, где хранятся сокровища Алой Королевы, и был убит одним или несколькими членами семейства Салливанов, желающими сохранить их для себя.

— Будь это так, зачем перемещать тело? Что-то здесь не стыкуется, Ангус, разве что цель заключалась в том, чтобы бросить тень подозрения на семью.

Он пожал плечами:

— Если бы вам не удалась ваша штука с пожаром, мы бы никогда его не нашли. Так же, как и тело Фрэнка.

Старый полицейский поостерегся добавить, что и Мари была бы там погребена.

— Я так не думаю, — сказала она. — Даже считаю, что все произошло наоборот. Убийца так устроил, что его обнаружили в выбранный им момент. Кстати, что насчет страниц из блокнота?

— По чернилам и бумаге установлено, что они были исписаны ранее 70-х годов. А Франсуа Марешаль родился в 1975 году.

— Значит, блокноты не его… Необходимо узнать, кто этот Ф. Марешаль… Не исключено, что один из родственников.

— Я уже поручил это Броди.

Мари последний раз взглянула на куклу Пьеррика и положила ее в чемодан. Она закрыла крышку с неприятным чувством присутствия на похоронах.

Мурашки пробежали по ее спине.

А совсем неподалеку молодой служащий ресторана в куртке с аббревиатурой фирмы Resto-Rapid собирал подносы. Еду жандармерия из практических соображений заказывала, чтобы кормить своих сотрудников, а при необходимости и клиентов, временно содержащихся под стражей.

Сидя на скамье в одной из камер, сквозь прутья решетки которой просматривался холл, Эдвард, обхватив голову руками, внимательно наблюдал за парнем, ставящим подносы один на другой вопреки всем законам равновесия. Тот явно ленился лишний раз пройтись туда-сюда. Эдвард видел, как он направляется к выходу, неся на руках неустойчивое сооружение, и вздрогнул, когда застекленные двери, автоматически открывшись перед служащим, задели уголок одного из подносов, опасно покачнув всю стопку.

На долю секунды показалось, что все рухнет как карточный домик, но привычным движением бедер молодой человек установил хрупкое равновесие и продолжил идти.

Однако он не заметил конверта, упавшего с подноса, который, подхваченный сквозняком, очутился в холле.

Минуту спустя его подобрал полицейский, пришедший в управление. Затаив дыхание, Эдвард увидел, как тот прочитал фамилию адресата, бросил взгляд вокруг, пожал плечами, положил конверт на стойку дежурного и ушел.

Эдвард выругался сквозь зубы:

— Вот говнюк!

И, ощупывая свою маску, один из краев которой продолжал неумолимо отклеиваться, спросил себя, сколько же времени осталось ему ждать, пока не раскроется обман.

Оба жандарма, стоявшие в карауле у озера, не видели ничего особенного в том, что майор Ферсен предложил заменить их на время, пока они пойдут перекусить. Они знали, какое тяжелое испытание опять легло на плечи француза, и им хорошо было понятно его желание побыть одному, к тому же их угнетала мысль о продолжении наблюдения за пользующимся дурной славой озером.

Именно потому они не задавали себе лишних вопросов и не очень-то спешили вернуться.

Машина Ферсена стояла на месте, но самого его у озера не было. Наверное, он обходил его…

Будь полицейские понаблюдательнее, может быть, они и заметили бы пузырьки воздуха, лопавшиеся на поверхности вблизи мостков, примыкавших к озерному домику. Заметили бы, как из воды выходит аквалангист и тихо пробирается за дом. Застали бы Лукаса, когда он меняет неопреновый комбинезон на обычную одежду.

Его неожиданное появление из-за спины застало их врасплох. Они было начали произносить слова приветствия, но он, оборвав их, попросил немедленно сообщить ему обо всем подозрительном и удалился.

Позже один из них скажет, что его удивили мокрые волосы Ферсена. Но это будет позже. Слишком поздно.