Джеймс Роллинс - Кровавое евангелие

Джордан рассматривал укус на руке, который не переставая кровоточил с того времени, как они уехали из России, однако эта неприятно пахнущая целебная мазь остановила кровотечение. Он глубоко вдохнул, надеясь, что боль отпустит его или хотя бы притупится.

— Как мы будем искать Эрин?

Рун продолжал ходить по комнате, когда он наступал на циновку, его шаги становились бесшумными.

— Как только прибудет кардинал, мы сразу создадим группу для поисков — ее и Книги. Сангвинисты создали широкую сеть информаторов, особенно в Риме. Так что мы их отыщем.

В ответ на это Джордан едва не сказал, что созданная сангвинистами сеть информаторов пока что показала себя полностью бесполезной, но решил, что такое утверждение не сделает ее работу более эффективной. Он молча терпел болезненную процедуру перевязывания ран, которую сейчас производила Надия. Да, подумал Джордан, она может быть кем угодно, только не медсестрой.

Наконец Надия, закончив, бросила ему чистую серую футболку, и он, сев на циновке, стал натягивать ее на себя. Теперь Стоун выглядел обычным парнем, и лишь пара широких пластырных наклеек на руках закрывала следы нападения стригоев.

Это уже кое-что.

В дверь постучали, и прежде чем кто-либо успел подойти к ней, она широко раскрылась. В дверном проеме стоял кардинал. Он был в красной сутане и с прочими атрибутами своего сана. По обе стороны от него стояли двое мужчин в синих панталонах, заправленных в высокие черные сапоги, их шеи закрывали пышные белые воротники, на руках были надеты белые перчатки, на головах — черные береты. Они выглядели так, словно только что появились из другого века.

Но «ЗИГ-Зауэры» в их руках выглядели вполне по-современному.

16 часов 12 минут

По мере того как приближался свет, становясь все ярче, Эрин чувствовала, что холодеет. Только бы никто не услышал, думала она, а затем поняла, насколько нелепой и смешной была эта мысль.

В камере был всего один выход, который находился на высоте примерно десяти футов. Стригои обладали способностью слышать сердцебиение, поэтому прятаться в камере было бессмысленно. Единственный шанс на спасение давал побег.

Нейт, находящийся над ней, стал карабкаться быстрее. Его тяжелое частое дыхание свидетельствовало о том, каких сил от него требует этот подъем. А поскольку ни ему, ни Эрин не была известна высота шахты, она не представляла себе, сколько сил может потребоваться для ее преодоления.

Беспощадный волк залаял, подняв морду к шахте. Этот звук отскочил от каменной стены эхом, подобным лаю своры злобных псов из сказок, нагрянувших, чтобы расправиться с ними.

Нейт поскользнулся.

Эрин с трудом закрепилась, упираясь ногами и спиной в обе стенки щелевой направляющей. Но ненадолго.

Падение Нейта ослабило ее положение. Их соприкасающиеся тела буквально висели на волоске. Эрин изо всех сил уперлась головой и руками в бортики щелевой канавки, стараясь оттянуть падение. Но, несмотря на все усилия, полетела вниз. Нейт свалился на нее. При падении ее спина ударилась не о камень, а о человека, оказавшегося на полу ровно под ней.

Эрин попыталась столкнуть с себя тело Нейта, чтобы освободиться, но он оказался слишком тяжелым.

Какая-то женщина разразилась в ее адрес проклятиями, произнесенными с явно славянским акцентом, а потом, упершись в нее своими острыми локтями, сдвинула ее в сторону. Эрин откатилась от Батории с чувством немалого удовлетворения от того, что ее падение завершилось именно таким образом.

Громадного роста стригой левой рукой поднял Эрин, а правой — Нейта. Его рост был, должно быть, не меньше семи футов, совершенно голая голова, похожие на бусинки маленькие глазки. Он, что необычно для стригоя, был чернокожим, одетым в грязные рабочие брюки и когда-то белую, а сейчас покрытую пятнами футболку. Рубашка плотно облегала его мускулистую грудь. Поверхностный осмотр его тела до пояса не обнаруживал при нем оружия. Эрин опустила взгляд ниже. С пояса у него свешивался кинжал в кожаных ножнах.

Он швырнул Нейта об стену, а потом протянул руку к Батории.

И вдруг замер.

И отдернул протянутую к ней руку.

Из раны на руке Батории хлестала кровь. Перепачканный белый бинт сполз почти до локтя: должно быть, Эрин, упав на нее, сдвинула повязку. Шов вокруг трехглавой мышцы разошелся. Кровь обильно стекала по ее руке. Батория, глядя в пол, выругалась, затем дернула повязку вверх, но та снова съехала.

Беспощадный волк тыкался носом ей в ноги и скулил.

— Назад. — Батория грубым движением, почти со злостью, оттолкнула его от себя. — Магор, пошел прочь!

Волк отошел на шаг назад и сел.

Эрин, сощурив глаза, пристально следила за происходящим. Интересно.

Батория без посторонней помощи встала на ноги. Капля крови упала с ее руки на пол. Цвет ее показался Эрин странным, но она не могла нагнуться и рассмотреть, потому что стригой крепко держал ее за руку.

— А ты, оказывается, предприимчивая особа, — сказала Батория, стряхивая пыль с джинсов.

— Первой задачей любого заключенного является побег, — ответила Эрин.

Стригой широко открытыми глазами уставился на раненую руку Батории.

Эрин никогда не доводилось видеть, чтобы реакцией стригоя на кровь был страх, а не эмоциональное возбуждение. Ясно, что с раной Батории надо было что-то делать.

— Мне надо показать свою рану. — Батория взяла с пола свой фонарь. — Я скоро вернусь.

— И что будет потом?

Батория повернулась к стригою, державшему Эрин.

— Михир, оставайся здесь и смотри за ними. Не давай им даже и думать о том, чтобы сбежать.

Михир склонил голову.

Батория, свистом подозвав волка, двинулась вниз по туннелю. Другой стригой ждал ее снаружи. Захлопнув дверь, он подергал ее, взявшись руками за прутья решетки, и, удостоверившись, что она действительно закрыта, поспешил за Баторией.

Эрин снова оказалась запертой в камере, но на этот раз вместе с ней находился сокамерник — злобный стригой. Он отшвырнул ее от себя в сторону, и ей пришлось изгибаться и изворачиваться, чтобы не приземлиться на Нейта.

Михир, вертя в руке фонарь, осветил шахту и щелевую канавку, откуда только что свалились Эрин и Нейт.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эрин, наклонившись к Нейту.

— Это самое худшее место раскопок, — с трудом произнес он, приоткрыв дрожащие веки.

Она улыбнулась.

— Обещаю, когда мы выберемся отсюда, я напишу тебе целую кучу самых лестных рекомендаций.

Михир ходил по камере, далеко обходя каплю крови, оставленную на полу Баторией. Он посмотрел на них недовольным взглядом.

— Прекратите болтать.

Его взгляд остановился на свежей крови, сочившейся из ран на шее Эрин. У нее при падении с высоты также раскрылись раны. Она заметила жадный блеск в его глазах.