Макс Коллинз - Секретные материалы: Хочу верить

На пороге выросла бесстрастная и несколько мрачная фигура Драмми.

Малдер удержался и не сказал: «Я от Джо».

— Заходите, — сказал Драмми.

Малдер и Скалли вошли во что-то вроде конференц-зала, в котором бывали сотни раз, хотя не всегда здесь так кипела деятельность, как сейчас. В этом зале собралась какая-то рабочая группа, и получившимся управляемый хаос был им двоим более чем знаком: с десяток агентов ФБР сидели вокруг стола для заседаний, говорили по телефону, стучали по лэптопам, что-то записывали, другие собрались возле настенных досок объявлений, где были приколоты фотографии и карты.

Эти профессионалы правоохранительной деятельности несколько дней спали урывками, держась на кофе и энтузиазме: на это указывали густая щетина у мужчин, недостаток косметики у женщин и покрасневшие глаза у всех. Приход двух бывших агентов, за которыми послали в рамках данного дела, не вызвал ликований и даже улыбок — как будто Малдер и Скалли и вправду два привидения, являющиеся там, где работали когда-то.

Две аккуратные очень деловые женщины на другом конце комнаты вели оживленный разговор. Одна была красива несколько суровой красотой, в белой блузке и черном костюме, другая — худощавая миловидная шатенка тоже в простом, но стильном черном костюме, и волосы убраны в хвост. Малдер и Скалли замешкались у входа, разговор продолжился, и несколько взглядов суровой красавицы создали у Малдера впечатление, что ни ему, ни Скалли здесь не рады.

Но разговор прервался, шатенка с хвостом подошла к ним и обратилась к Скалли с деловой улыбкой и протянутой для пожатия рукой. Она сказала:

— Спасибо, что сделали нашу встречу возможной. Я — помощник ответственного специального агента Уитни.

Она явно знала, к кому обращается, но Скалли все же назвалась:

— Дана Скалли.

Уитни, так же прямо и приветливо, повернулась к Малдеру и протянула ему руку:

— А вы Фокс Малдер, я полагаю?

Он ответил на пожатие, но с едва ощутимым шевельнувшимся подозрением. Учитывая неодобрительные взгляды, которые кидала на него женщина с другой стороны комнаты, Малдер не слишком бы удивился, защелкнись на его руке браслет.

— Помощник ответственного спецагента? — спросил Малдер. — И это вы руководите расследованием?

— Руковожу, — ответила она, сухо кивая. На красивом узком лице особенно поражали светло-голубые глаза. — Я понимаю, что это неловко, агент Малдер…

— Больше не агент. Просто Малдер. И Скалли.

Еще один сдержанный кивок.

— Как бы там ни было, рады вашему возвращению. Мы с моей группой ценим ваше доверие.

Она потянулась за лежащей на столе папкой. Малдеру, хотя он и был насторожен, это понравилось: обезоруживающая манера без траты энергии.

— Доверие — доверием, — сказал он, — но что будет, если я не смогу помочь? Или ваш агент окажется мертвым? Я не в том положении, чтобы гарантировать результат, агент Уитни.

Она покачала головой:

— Прошлое осталось в прошлом. Мы знаем вашу работу над икс-файлами и считаем, что вы — лучший шанс, который сейчас есть у Моники Бэннэн.

— Шанс на что?

— Остаться в живых, Малдер. Остаться в живых. — Она подала ему папку.

Он раскрыл ее и увидел снимок женщины лет тридцати, с довольно крупным носом, резкими чертами, но не так чтобы не привлекательной.

— Давно она пропала? — спросила Скалли.

— С вечера воскресенья, — ответила Уитни. — Почти три дня.

Скалли и Малдер быстро обменялись мрачными взглядами. Потом Малдер снова посмотрел на фотографию пропавшей, а Скалли спросила:

— Агент Уитни, я знаю, что вы сами понимаете… но очень мало шансов, что она жива, раз прошло трое суток.

Уитни кивнула так же коротко, как и неохотно.

— И у нас очень мало причин верить, что она жива, вы правы. Но пока что и свидетельств обратного у нас тоже нет. А те факты, что у нас есть, позволяют надеяться.

Она взяла со стола другую папку и дала Скалли. Та открыла и увидела несколько фотографий, сделанных в лабораторной обстановке — снимки руки, оторванной или ампутированной человеческой руки с рваной раной у запястья.

— Вскоре после исчезновения агента Бэннэн, — сказала Уитни, указывая на снимок, — мы нашли вот это.

Малдер оторвался от фотографии пропавшей.

— Где?

— Примерно в десяти милях от ее дома.

— Я не понимаю, — нахмурилась Скалли. — Это же мужская рука.

— Мужская рука, — тихо сказал Малдер, констатируя факт и переводя глаза со Скалли на Уитни, — соответствующая следам, которые ваша группа нашла возле места преступления. Кровь или ткани.

Уитни глянула на агентов, сидящих за столом кое-кто из них прислушивался, в том числе суровая красавица в черном. Взгляд будто говорил: «Видите? Говорила я вам. Он дело знает».

Потом Уитни сказала:

— Кровь, найденная возле автомобильного навеса Моники Бэннэн и на садовых вилах, соответствует этой ране.

У Скалли в глазах мелькнул огонек:

— И на этом вы основываете свои надежды?

Уитни восприняла спокойно.

— Служебный пистолет агента Бэннэн был у нее в багажнике. Был у нее и другой пистолет, но в доме. Рана, соответствующая вилам, может считаться доказательством, что Моника Бэннэн оказала сопротивление. Она тренированный агент, она была на это способна.

Малдер рассеянно кивнул. Возвращаясь к оторванной руке, он спросил:

— Что судмедэксперты говорят?

Уитни качнула головой:

— Мужчина, от тридцати пяти до сорока лет. В нашей базе данных по структуре ДНК соответствий нет.

Теперь Малдер сообразил, зачем его позвали. Скалли, наверное, тоже.

— Я так понимаю, что вас навели на эту отдельную руку, как на…

— Иголку в стоге сена, — договорила Уитни.

— Я бы скорее подумал об иголке в стоге иголок. — Он посмотрел на Скалли, потом снова на Уитни. — И навел вас человек, объявляющий себя экстрасенсом.

Уитни на этот раз кивнула медленнее.

— Джозеф Патрик Криссмен.

У Малдера губы дернулись в улыбке.

— И вы думаете, что он врет как сивый мерин.

Слушавший неподалеку агент Драмми сменил непроницаемое лицо на презрительное и спросил:

— С чего вы так решили?

Малдер тоже умел менять непроницаемое лицо на презрительное:

— Может, потому, что я сам экстрасенс.

— Послушайте, — заговорил Драмми, наклоняясь к нему, — этот тип, этот отец Джо…

— Отец? — спросила Скалли, наклонив голову и прищурившись. — Он священник?

— Католический, — пожал плечами Драмми.

Малдер посмотрел на Скалли, и, будто поняв намек, лучик света сверху отразился от золотого крестика у нее на шее. Флуоресцентного света, но все же сверху.

— Он сам обратился к вам? — спросила Скалли.

Драмми кивнул:

— Он позвонил нам по своей инициативе через шесть часов после исчезновения агента Бэннэн. В тот момент в прессе ничего не было, мы держали все в тайне. Да и до сих пор держим. А он звонит и заявляет, что у него было видение. Экстрасенсорная связь с ней.