Карин Фоссум - Не бойся волков

— Вообще-то это что-то вроде маленькой квартирки с собственным входом и отдельной душевой кабинкой. Две с половиной тысячи в месяц. Но это меня устраивает, да и хозяин неплохой. Иногда он печет вафли и угощает меня. Он жутко одинокий, и ему почти семьдесят. Это чтоб вы поняли: если я и рассказывал ему о тетиных деньгах, то вряд ли он поехал бы в лес убивать ее.

— Ясно, — улыбнулся Скарре, — я, скорее всего, не доберусь до него, поэтому из-за возраста давайте сразу его исключим из списка подозреваемых. — Заявив это, Скарре тотчас же понял, что допустил ошибку. Возможно, хозяину лет тридцать или сорок. И возможно, эти двое подружились и разговорились за стаканчиком чего-нибудь крепкого. Молодой парень с севера одинок, с людьми сходится плохо, зато у него есть тетка, которая живет на опушке леса. А у тетки водятся деньжата. И после пары стаканов виски он проговорился об этом. Полмиллиона. Что, если…

— Но, пожалуйста, назовите его имя, — попросил Скарре.

Май вытащил из кармана пиджака бумажник и отыскал в нем оплаченную квитанцию.

— Вот, это арендная плата. Там есть имя и адрес — можете переписать себе.

Взглянув на квитанцию, Скарре едва не ахнул от изумления. Восточная окраина города. Домовладелец — Рейн. Томас Рейн.

— Простите, — тихо проговорил он, — мне придется кое-что уточнить… Вы снимаете квартиру у некоего Томаса Рейна. Не знаете: он не называет себя Томми? И ему точно не меньше семидесяти?

Май удивился и насторожился. На лице его отразился страх, смешанный с желанием сказать правду.

— Нет, ему точно семьдесят, — решительно ответил он, — но у него есть сын Томми, и квартира, где я живу, на самом деле принадлежит сыну. Он куда-то уехал, поэтому отец сдает его жилье. А когда он вернется, мне придется съехать.

— И где он сейчас?

— Не знаю. Знаю только, что он уехал.

Скарре попробовал взять себя в руки. Он принялся быстро делать пометки в блокноте, стараясь ровно и спокойно дышать и состроив бесстрастную мину, которая так хорошо получалась у Сейера.

— Во сколько вы вчера пришли на работу?

— Ровно в двенадцать. И это могут подтвердить двадцать человек. Но если уж на то пошло, то убили ее утром, поэтому, строго говоря, я мог бы успеть. — В его словах послышался вызов. Май явно заметил, что полицейский насторожился, и, хотя угрозы не видел, решил на всякий случай подстраховаться.

— У вас есть машина?

— Есть, старая жестянка.

— Ясно. У вас с Халдис были хорошие отношения?

— Вообще-то нет.

— Но вы же все-таки навещали ее?

— Только потому, что мама настаивала. Понимаете, мы же ее наследники. Но мне у нее очень понравилось. Хотя я об этом даже не задумывался. Пока ее не стало.

— Значит, с Томми Рейном вы не знакомы? — переспросил Скарре.

— Нет. А что, он и есть подозреваемый?

— Нет… — уклончиво ответил Скарре, — кстати, это предпоследний вопрос из моего списка.

— Чистая формальность? — уточнил Май.

— Ну, что-то вроде.

— А последний какой?

— Эркки Петер Йорма… вы о таком слышали?

Кристофер Май поднялся и задвинул стул на место. Засовывая бумажник в карман, он склонил голову, и рыжие волосы упали на глаза.

— Нет, — ответил он, — никогда не слышал.

Эркки проснулся, перевернулся на бок и уставился в стену. Он немного полежал, собираясь с мыслями и пытаясь узнать комнату, где спал. Спал он крепко. А затем вспомнил вдруг про револьвер. Стрелять Эркки ни разу в жизни не довелось, но он знал, что это требует определенных усилий. Зажав в руке револьвер, он прошел через кухню и оказался в гостиной. Морган спал. Кудрявые волосы намокли, а лоб блестел от пота. Возможно, у него действительно началось заражение крови. Эркки было все равно, он лишь отметил это про себя, но вины не ощущал. У него не оставалось иного выбора, кроме как броситься на Моргана и укусить его за нос. К тому же Морган сам потащил его за собой. Эркки пришел в город, потому что ему приснился ужасный, потрясший его до глубины души сон. И Эркки попытался избавиться от этого сна. Почувствовав себя в безопасности, Эркки залез в пустой амбар, положил под голову рюкзак и уснул, а когда проснулся, то лицо и шея чесались. Тогда он встал и пошел в город. Ему хотелось убедиться, что мир по-прежнему существует, что он полон людей и автомобилей. Асфальт в городе раскалился, а за окном в банке Эркки заметил уютные кресла, там было прохладно, и поэтому Эркки зашел внутрь. Только лишь поэтому.

Остановившись возле тахты, на которой развалился Морган, он спрятал револьвер за спину. Эркки представил, как целится и спускает курок: светловолосая голова на зеленой обивке раскалывается на куски, как дыня, а ее содержимое разлетается в разные стороны. Был Морган, а через секунду его не стало. Прямо как тот старик возле церкви. Морган зашевелился, тихо всхлипнул и открыл глаза.

— Ты заболел, — сказал Эркки.

Морган серьезно кивнул. Вообще-то заболел он сильно. Он чувствовал, как по телу разливается слабость, ему казалось, будто он медленно тонет. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь утешил его, позаботился о нем.

— Тебе что-нибудь нужно? — доброжелательно поинтересовался Эркки.

Морган застонал:

— Да, чтоб меня пристрелили.

Эркки вытянул вперед руку с револьвером, наклонился и приставил дуло ко лбу Моргана.

— Шах и мат, — улыбнулся он, — король умер.

— Что ты там разглядываешь? — спросил Скарре, вытащив из кармана блокнот и усаживаясь рядом с Сейером.

— Следы, — пробормотал тот, — я уже давно их изучаю, и у меня какое-то странное чувство, будто здесь что-то не сходится. — Сейер подвинул снимки коллеге, и Скарре решил подождать с собственными новостями. — Скажи-ка, что ты тут видишь, — попросил Сейер.

Скарре посмотрел на фотографии.

— Семь следов. Из них три… хотя нет, четыре почти совсем нечеткие. Зато три других довольно четкие, и рисунок подошвы хорошо виден… С поперечными черточками, — сказал Скарре, — или вроде как с волнами. Довольно большой размер. Сорок третий, верно?

Сейер кивнул.

— Что еще?

— А есть что-то еще?

— По-моему, да.

Посмотрев на снимки, Скарре отложил один в сторону и принялся сравнивать два оставшихся. Те же самые, которые до этого целую вечность разглядывал сам Сейер.

— Оба — правые, — тихо решил Скарре, — скорее всего, от спортивной обуви. Например, от кроссовок.

— Согласен.

— Один след более четкий.

— Верно.

— А вот на этом, — он ткнул в фотографию, — подошва повреждена. Возможно, треснула.

— А на другом повреждений нет, верно? — Сейер в упор посмотрел на Скарре.

— Но ведь это та же кроссовка? Оба следа — от правой кроссовки?

— Думаешь, это тот же самый?

— Не понимаю, к чему ты клонишь. И вообще, может, это просто камешек застрял. И поэтому на снимке кажется, будто посреди узора — белое пятно.