Чет Уильямсон - Преисподняя

– Яд? – поинтересовался я. Литерати кивнул:

– Вы и моргнуть не успеете, как окажетесь на том свете. Попытайте счастья в загробной жизни: если вас поймают, это будет единственным разумным выбором. Раскусите капсулу и улетайте в блаженные края.

– Спасибо… – пробормотала Рэчел. – Если за такое можно благодарить.

– Поспите здесь сегодня ночью, – предложил Литерати. – Вы можете уйти утром, до рассвета.

– Мы уйдем той же дорогой, которой пришли?

– Да. Иначе риск будет слишком велик. Десница круглосуточно наблюдает за входом в посольство.

– По пути сюда у нас была неприятная встреча с голодными кошками, – напомнил я.

– Не волнуйтесь. Мы вооружим вас перед уходом, дадим ручные огнеметы. Кошки их боятся невероятно.

– А почему Ксенон не дал нам их с самого начала? – спросил я.

– Мы решили, что, если вы действительно ликвидировали команду чистильщиков, пара сотен кошек вам крови не попортит. А если попортит… что ж, тогда мы бы избавились от лгунов.

– И заодно сэкономили бы кошачий рацион на эту неделю, – добавил я.

Он так и не улыбнулся.

Пламя безумной страсти в ту ночь так и не разгорелось. Мы провели часы до рассвета на двух узких стальных койках, уснув мертвым сном, как хорошие солдаты перед сражением. Генерал Сангинариус мог бы гордиться нами.

– Сэр… – Это слово пробудило меня от сна. С трудом разлепив веки, я увидел нечто кошмарное.

Сияющие красные глаза смотрели на меня с металлопластовых стебельков. Череп существа был цельнометаллическим, с крестовидным гребнем из более темного сплава. Руки и большая часть туловища также были металлическими, зато нижняя часть лица и грудная клетка до солнечного сплетения весьма напоминали человеческую плоть.

Я ахнул и сел, чуть не уткнувшись лицом в глаз на стебельке, тревожно вспыхнувший от такой несдержанности. Сердце бешено стучало в груди, голова шла кругом.

– О Господи! – пробормотал я.

– П-п-примите мои извинения, с-с-сэр, – дребезжащим тенором произнесло существо. – Я не с-с-собирался пугать вас, но вам и ва-ва-вашей спутнице пора уходить.

Окончательно проснувшись, я как следует разглядел существо. Это был настоящий киборг, мультисерверное устройство, если мне не изменяет память. По-видимому, одна из ранних моделей. Кожа на его челюстях была изрезана глубокими морщинами, а мышцы груди, откуда выпирало настоящее попурри из трубок и шлангов, дрябло висели, как у старика. От него пахло машинным маслом и потом – не слишком приятное сочетание.

– Должно быть, ты шутишь, – услышал я голос Рэчел с соседней койки. – Это что, киборг?

– Разве не похож? – произнес женский голос. Вивид, та самая женщина, которая приветствовала нас вчера на пару с Роном, стояла в дверном проеме. – Что, никогда раньше не видела киборга?

– Нет, – ответила Рэчел, и в ее голосе прозвучало отвращение. Запрещенные образцы высокой технологии, даже устаревшие экземпляры, во многом оставались для нас тайной за семью печатями. – Откуда вы взяли его?

– Чарли – мальчик с фермы, – ответила Вивид. – Я нашла его, когда выполняла задание Фронта на Среднем Западе. Киборги там никогда не пользовались особым спросом, а Чарли к тому же едва не задавил того психа-фермера, у которого хватило смелости купить его. Убивать его они не стали, просто оставили на заброшенной ферме. Я нашла его, когда ехала на Восток, и взяла с собой.

Рэчел приблизилась к Чарли с таким видом, словно он мог укусить ее.

– Только посмотри – приборная панель поднимается и опускается в такт дыханию! Он не пугает тебя?

– Нет, но, может быть, это потому, что мы в чем-то сродни друг другу. Мой зародыш развивался в искусственной матке 5088-й модели.

Мы с Рэчел видели нерабочую модель в зале Запретных Технологий Смитсонианского института, где хранилась коллекция ужасов Божьей Десницы. Тогда зрелище показалось нам чудовищным, поскольку так говорил электронный гид. Предмет был похож на верхнюю часть торса беременной женщины, с искусственной маткой, выращенной биоинженерными методами. Половина головы была набита микроэлектроникой, от сосков отходили трубки с питательной жидкостыЬ, а брюшная полость была утыкана зондами и сенсорами, словно подушечка для иголок.

– Боже милосердный, – пробормотала Рэчел в ответ на признание Вивид. – Ты… у тебя все в порядке?

– Разумеется. Матка и есть матка – много ли ты помнишь о своем пребывании в материнском чреве? Мои предки были жокеями киберпространства, виртуальными пилотами Аскотского Центра текстурного картирования. Они собирались заработать миллионы на компьютерном планировании будущего. Им хотелось иметь детей, но мама не могла потерять свое место в команде, поэтому коллеги нажали на нужные рычаги и выбили для нее девять месяцев в 5088-й модели.

– Ужасно, – пробормотала Рэчел.

– Ужасно? Ничего подобного. Все отлично сработало, и, как видишь, я жива-здорова.

– Извини, – тихо сказала Рэчел. – Наверное, ты абсолютно нормальна, но я все же думаю, что рождение из машины… – Она не могла подобрать достаточно сильный эпитет.

Вивид звонко рассмеялась:

– Ты такая же, как и двести миллионов других американцев. Запрет новых биологических технологий был одним из самых популярных актов Десницы.

– И вполне оправданно, – добавила Рэчел. – Прекращение производства киборгов было одним из немногих добрых дел Десницы.

– Дерьмо собачье! Чуть больше моральной уверенности за счет нашей свободы? Это высокая цена, и нам приходится постоянно платить ее. Если ты разделяешь их взгляды на киборгов, то должна соглашаться и со всем остальным. – Она искоса взглянула на Рэчел. – Или ты все-таки не принадлежишь к Фронту?

Я выпрямился. До сих пор я молчал, но теперь должен был высказаться.

– Фронт тоже собирается учить нас, во что следует верить и о чем думать? Рэчел ничего не может с собой поделать: киборги внушают ей отвращение. Так ее учили с детства, и, хотя мы знаем, что наши учителя ошибались, для перемен потребуется определенное время. – Я встал и подошел к Рэчел. – Старые стереотипы поведения еще очень сильны в нас. Но чем больше мы будем знать о технологиях, запрещенных Десницей, тем легче нам будет принять то, что мы когда-то считали злом. Я хочу учиться, но принимать ваши идеи под принуждением… этого мне хочется не больше, чем отвергать их под принуждением Десницы.

Долгое время все молчали. Вивид была права со своей точки зрения, и мы тоже. Но тут добрый старый Чарли, олицетворявший золотую середину, нарушил молчание:

– Все это очень у-у-увлекательно, но мистер Эшанти и мисс Брак должны уйти отсюда до рас-с-света.

Мы невольно рассмеялись.

– Во всяком случае, мне нравится его практичность, – заметила Рэчел.