Чет Уильямсон - Преисподняя

Цинна кивнула и поднялась наверх. Через пятнадцать минут она вернулась с небольшой картонной коробкой в руках.

– Я упаковала их, так безопаснее. Там же пакет с газовой бомбой. Вот маркер, чтобы написать адрес. Бомба срабатывает, если вскрыть пакет с любого конца. В радиусе сорока метров все вырубаются через тридцать секунд и приходят в себя минимум через два часа. Достаточно?

– Более чем достаточно. Спасибо, Цинна.

– Не за что. Послушай, если тебе когда-нибудь захочется… поговорить о Рэчел или о старых временах, то меня всегда можно найти здесь, понимаешь? Ничего больше… впрочем, я все равно не способна на большее. – Она улыбнулась. – Старые добрые времена – это все, что у меня осталось.

– Ты была потрясающей женщиной, Цинна. И осталась такой же.

Она поцеловала меня в щеку. Поцелуй был прохладным и призрачным, словно дыхание осеннего ветерка. Это заставило меня вспомнить о Рэчел, и Цинна ощутила мое горе.

– Сделай это, Гидеон, – прошептала она. – Просто сделай это.

Вернувшись в автомобиль, я сунул коробку под сиденье, и мы поехали в Пентагон. Было еще темно, когда мы подъехали к пропускному пункту. Пока охрана проверяла наши коды, мы напустили на себя устало-снисходительный вид, что было совсем нетрудно. После отмашки мы объехали здание с западной стороны, воспользовавшись кодом, чтобы попасть на подземную автостоянку.

Мне показалось, что я уже бывал здесь раньше. Припарковав автомобиль, я понял, откуда появилось ощущение: это был тот самый гараж, где Томас Меакулп встречался с нами в обличье Глубокой Глотки.

Дерек вытащил коробку из-под сиденья и открыл ее. Газовая бомба была завернута в плотную коричневую бумагу и выглядела как пакет с лазерными дисками. Я достал маркер и написал: “Miraculum Sepulcrum – новый код – ввести немедленно”. Потом передал пакет Джереми.

– Отнеси это в любую комнату пневматической почты, они здесь повсюду. Передай служащему и сразу же иди в часовню, к северо-восточной секции.

– У тебя есть кодовая карточка, – добавил Дерек. – Если кто-нибудь начнет задавать вопросы, просто помахай ею, но надеюсь, этого не понадобится. Отделения пневматической почты и зал часовни не относятся к секретным объектам.

Мы поднялись на лифте на первый этаж. Дерек и я направились к часовне; Джереми, заметно нервничая, пошел искать отделение пневмопочты, откуда пакету с газовой бомбой предстояло отправиться в главный компьютерный зал Преисподней. Я нес компрессионные заряды в маленькой коробке, время от времени прижимая локоть к боку, чтобы нащупать успокаивающую выпуклость пистолета под кителем.

Дверь в часовню оказалось открытой. Внутри не было ни души. Дерек встал на страже, ожидая Джереми, а я начал искать фальшивую надгробную плиту. Место больше напоминало небольшой собор, чем армейскую часовню. Этажные перекрытия были убраны, и над головой возвышались необъятные своды, выдержанные в готическом стиле. Единственным признаком современности были два видеоэкрана, установленные по обе стороны от центрального алтаря. Когда Солюкс обращался с речью отсюда, он хотел, чтобы все подданные могли его видеть.

Часовня была слабо освещена потайными лампами, возле алтаря горели газовые свечи. Из динамиков лилась приглушенная священная музыка. Я медленно шел к левому боковому нефу, где, по нашим расчетам, находилось фальшивое надгробие Джеймса Робертсона.

Проходя по резным каменным плитам, я задавался вопросом: что за честь покоиться в гробнице, по которой ежедневно проходят десятки людей? Впрочем, у меня не было времени думать об этом.

Надгробный камень Робертсона оказался третьим по счету. Надпись на нем гласила:

“ДЖЕЙМС РОБЕРТСОН

ГЛУБОКО ОПЛАКИВАЕМЫЙ СЛУГА ГОСПОДЕНЬ

2012 – 2086”

Под надписью виднелось изображение руки с расставленными пальцами и крестом на ладони. Я наклонился и вложил собственную ладонь в узкую трещину, там, где плита соприкасалась с каменной кладкой пола. Изнутри явственно тянуло прохладным воздухом. Надгробная плита Робертсона была замаскированным люком.

Я вынул из коробки компрессионные заряды, втиснул их между плитой и полом, по одному с каждой стороны прямоугольного камня, и поставил взрыватель на двадцатисекундное замедление. Закончив работу, я услышал голос Дерека:

– Кто-то идет!

Я застыл, надеясь, что это Джереми, а не рота гвардейцев Десницы. И оказался прав. Изящная фигура Джереми, выглядевшая довольно странно в армейском мундире, проскользнула в дверь.

– Я сделал это! – воскликнул он, и его голос зловещим эхом прокатился под сводами огромной часовни. Дерек плотно закрыл за ним дверь и заложил засов, как и было предусмотрено планом. Если кто-то обнаружит дверь запертой, то подумает, что император занимается ранней утренней медитацией.

– Я вошел в комнату пневмопочты, – возбужденно продолжал Джереми, – передал пакет какой-то женщине и сказал… нет, приказал ей немедленно отослать по адресу. Она вытянулась в струнку, пискнула “да, сэр” и сунула пакет в трубу.

Похоже, это была первая шутка, сыгранная Джереми с живым человеком, а не по компьютерной сети.

– Время? – спросил Дерек, посмотрев на меня.

Джереми взглянул на свои наручные часы:

– Три минуты истекли двадцать секунд назад.

– Заряды готовы, Гидеон? – Я кивнул. – Включай таймер!

Я опустился на колени у надгробной плиты, нажал кнопку и побежал туда, где стояли Дерек и Джереми. Мой двадцатисекундный отчет оказался чересчур быстрым. Я успел досчитать до двадцати двух, когда плита взорвалась и ее обломки разлетелись по сторонам, ломая деревянные скамьи. Компрессионные заряды сделали свое дело если и не бесшумно, то эффективно.

– Боже мой… – прошептал Джереми. Через клубы дыма я мог различить темное отверстие на месте бывшей плиты.

Но затем случилось нечто неожиданное. Другая плита, к которой я не прикасался, внезапно взлетела в воздух целиком, словно подброшенная изнутри мощной пружиной. За ней взлетела вторая, третья… Через пять секунд все остальные плиты рухнули на пол, ломая скамьи, и из открытых гробниц начали подниматься существа. Они выглядели как чудовищное сочетание трупов и механизмов: мертвая плоть соседствовала со сталью и силиконом. От одного их вида у меня мурашки поползли по спине.

Одно из них имело человеческое лицо от носа и выше, но подбородок и шея были металлическими. Рта я не заметил. У другого на месте левой руки красовался манипулятор со стальными когтями. Их плоть давно сгнила, и куски ее отваливались на пол по мере их приближения, открывая желто-серые кости.

Все они были похоронены в черных костюмах и галстуках, однако одежда тоже сморщилась и расползлась; когда они двигались, слышался треск рвущейся материи. Но хотя плоть этих мертвых марионеток Десницы подверглась разложению, металл и компьютерные мозги функционировали прекрасно. Они надвигались медленно, но уверенно, отрезая нас от секретного входа в подземный компьютерный зал.