Максим Шаттам - Теория Гайи

Если вам захочется глубже погрузиться в атмосферу книги, послушайте музыку, которую слушал я, когда писал ее:

— Том Тыквер, [1] Немецкий режиссер, сценарист и композитор (р. 1965), создатель знаменитых фильмов «Парфюмер», «Беги, Лола, беги» и многих других. — Здесь и далее примечания переводчика. Джонни Климек и Райнхольд Хайл, [2] Немецкие композиторы, авторы музыки ко многим фильмам Тома Тыквера. музыка к фильму «Парфюмер»;

— Джерри Голдсмит, [3] Американский композитор (1929–2004), автор музыки к фильмам; номинирован на 18 «Оскаров», обладатель четырех премий «Эмми». музыка к фильму «Чужой»;

— Дэвид Шайр, [4] Американский композитор (1937), автор музыки к фильмам. музыка к фильму «Зодиак».

Не забывайте, все описанное в этом романе может случиться в любой момент. И еще: сходство с теми событиями, которые происходят в мире сейчас, не так уж случайно. Наше будущее — в наших руках.

Маленькие синие черточки на циферблате еле заметно светились в темноте. Таймер микроволновки показывал 5:27. Отопление в доме еще не включилось, и на кухне было довольно холодно. На столе лежал свежий номер газеты «Монд», на главной странице крупный заголовок — «Очередное землетрясение в Калифорнии».

Где-то наверху, на лестнице, вспыхнула лампочка, и через несколько секунд кухня ожила. Включился свет, побежав трепещущей волной по металлическим поверхностям. В дверях показалась Эмма Де Вонк, высокая тридцатипятилетняя женщина с густыми темными волосами, непокорной гривой спадавшими ей на плечи.

Нос у нее был самым обычным, губы нельзя было назвать чувственными, подбородок тоже не вполне соответствовал современным канонам красоты, но все-таки Эмма была очень привлекательна. Уверенность в себе сочеталась в ней с природной грацией, живым умом и женственностью.

Эмма была в джинсах и топике, бретельки которого были завязаны на плечах. Топ выгодно подчеркивал грудь и скрывал живот, напоминающий о трех беременностях.

Вслед за Эммой на кухню спустился ее муж Петер. Он только что побрился и держал в руках пиджак.

— Где дети? — спросила Эмма.

— Все вышли из ванной, и это уже хорошо, — ответил Петер с легким акцентом.

Петер тоже был очень высоким, волосы у него были каштановыми, а глаза — зелеными. Ему было чуть меньше сорока лет, и он был в хорошей спортивной форме.

Пока он завязывал галстук, глядя в стекло микроволновки, на столе как по волшебству появились две чашки горячего шоколада, две чашки кофе и пять стаканов апельсинового сока. Продолжая возиться с галстуком, Петер улыбнулся и сказал:

— Хотел бы я знать, как ты ухитряешься быть прекрасной матерью, потрясающей супругой и ученым с мировым именем!

— Ты хочешь сказать, ученым, чьи научные теории вызвали скандал в международном научном сообществе?

— Вот что мне в тебе особенно нравится! Эта твоя язвительность!

— Кстати, научная работа — это самое легкое из всего, что ты перечислил. — Эмма повернулась к двери и закричала: — Зак, Мелисса, Лея! Завтрак на столе! Поторопитесь, а то опоздаете!

Раздался топот, как будто по лестнице спускалось стадо слонят, и все расселись за столом.

— Кому это в голову пришло вставать в такую рань? — тяжело вздохнул старший, тринадцатилетний Зак.

— А что, по-моему, это здорово! — ответила шестилетняя Лея.

Мелисса, средняя, воскликнула, увидев газету:

— Значит, это правда, что настал конец света? Отец Фабьена сказал, что это апокласипсис!

— Апокалипсис, — поправил ее Петер, — но все это глупости.

— Да? А почему тогда повсюду происходят катастрофы? — возразил Зак. — Наша математичка говорит, что если так пойдет и дальше, то из-за природных катастроф в год будет погибать больше людей, чем в Персидском заливе и во Вьетнаме, вместе взятых!

— Хотел бы я поговорить с твоей учительницей!

— Земля скоро взорвется! — замогильным голосом продолжал Зак, нагнетая обстановку.

— Так это правда или нет? — спросила совсем перепуганная Мелисса.

Эмма вмешалась:

— Нет, нет, Мелисса! Это… это как будто Земля подхватила насморк. Через некоторое время она выздоровеет.

— Но микробы, которые вызвали насморк, останутся, — не унимался Зак. — И эти микробы — мы, люди. Чтобы Земля выздоровела, она должна избавиться от нас…

— Зак! — Эмма мрачно посмотрела на сына, и тот умолк.

Лея возмутилась:

— Почему это мы должны умереть?

Эмма посмотрела на Зака, и тот заметил, что ее глаза мечут молнии.

— Да нет же, Лея, твой брат говорит чепуху, — сказал Петер.

— А нам обязательно ехать к дедушке и бабушке? — мрачно спросила Мелисса.

— Дорогая, пройдет еще несколько лет, прежде чем тебя можно будет оставлять одну дома. Давай ешь хлопья.

— Вас долго не будет? — с тревогой спросила Лея.

— Не знаю, милая. Я говорила тебе вчера, мы обязательно должны ехать. Думаю, это всего на несколько дней.

— Но раньше с нами всегда оставался папа!

Эмма и Петер переглянулись, они оба были встревожены. Накануне вечером раздался телефонный звонок. Звонил некто Франсуа Жерлан из Европейской комиссии, он сказал, что Петер должен немедленно выехать на юг Франции, а его жена тоже отправится в командировку. Он несколько раз повторил: дело срочное и совершенно секретное, по телефону ничего обсуждать нельзя, Петер и Эмма получат хорошее вознаграждение, но приступать к работе нужно уже завтра.

Жерлан тараторил не умолкая, но по его голосу было слышно, что он нервничает. Представитель Европейской комиссии повторял: никаких вопросов, вы все узнаете, когда окажетесь на месте. Это связано с вашей научной деятельностью и должно вас заинтересовать. Ответ нужен немедленно. Петер долго молчал, потом вздохнул и сказал:

— Хорошо, я поеду, но мне нужно предупредить лабораторию. Скажите, где вас найти.

— Захватите теплую одежду, вы будете работать высоко в горах. Завтра в шесть утра за вами заедет профессор Бенжамен Кларен. Он уже получил все необходимые инструкции.

— Бен? Брат моей жены?

— Да. Кстати, вы не могли бы передать ей трубку?

Петер пробормотал:

— Да, конечно… Она тоже должна ехать?