Елена Сенде - Покушение

— Мои клинические исследования продвигаются. В этом году я являюсь почетным гостем на конгрессе, поэтому у меня много работы.

Сириль почувствовала смущение, что отвлекает его, и решила побыстрее перейти к главному вопросу.

— Я буду на конгрессе на следующей неделе. Как говорят у нас во Франции, я не буду ходить вокруг да около, профессор. У меня возникли проблемы с памятью, и я хотела бы услышать ваше мнение.

Профессор Аром читал по губам Сириль. Он не мог скрыть своего удивления, но ничего не сказал.

— Я страдаю частичной амнезией, — продолжала Сириль. — Я забыла события, случившиеся со мной десять лет назад.

Аром не двигался, только зрачок его глаза расширился. Сириль добавила, что уже сделала томографию и предприняла некоторые попытки по восстановлению памяти (не уточняя, какие именно). Лицо Арома оставалось бесстрастным, но он не терял нить ее повествования.

— Вы уже сталкивались с подобными случаями? — спросила наконец Сириль.

Аром шевельнулся и заговорил. Картинка слегка отставала от звука.

— Да. Да.

— У ветеранов?

— Отчасти.

Сириль сжала руки.

— Я читала о том, что вы получили интересные результаты.

— Да, я опубликовал материалы двух случаев. Но речь шла о личностной амнезии.

Сириль прикусила губу. Она чувствовала, что впадает в отчаяние.

— А что относительно частичной амнезии, как у меня? Я знаю, что вы сотрудничаете с Группой волонтеров и помогаете детям, больным амнезией, вспомнить прошлое…

Аром некоторое время молчал. Казалось, он усиленно над чем-то думает. Наконец он сказал:

— Да, я действительно вот уже два года работаю с Группой волонтеров, которая помогает беспризорным детям. Среди них встречаются очень интересные случаи, в том числе и частичная амнезия. Я занимаюсь их лечением в больнице. — Сириль нахмурилась, а профессор продолжал: — Причиной этой амнезии является, скорее всего, употребление сильных наркотиков или неверное лечение. Я разработал особую программу оздоровления, и она начинает давать результаты. Вскоре я их опубликую.

Сердце Сириль забилось быстрее.

— А вы не могли бы рассказать мне об этой программе?

Аром прокашлялся.

— Только не таким образом. Поскольку эта информация еще не опубликована, она является конфиденциальной. Давайте встретимся в Бангкоке, и я объясню вам, что к чему.

— Спасибо огромное! Я буду в Бангкоке пятнадцатого октября, как раз накануне конгресса.

Профессор поджал губы.

— Имейте в виду, я не смогу принять вас после пятнадцатого. Как только начнутся конференции, у меня не будет ни одной свободной минуты.

Сириль вздохнула.

— Значит, пятнадцатого во второй половине дня?

Аром кивнул.

— Согласуйте встречу с моим секретарем.

— Отлично. Спасибо.

Полчаса спустя Сириль Блейк припарковалась возле своего дома. Она была исполнена спокойствия, на губах ее играла улыбка. Она чувствовала, что решение проблемы находится совсем близко. Ее случай был известен специалистам. Пациенты Арома — молодые люди, среди которых были и бывшие наркоманы, — страдали тем же заболеванием, что и она, и их состояние благодаря лечению профессора улучшилось. Она правильно сделала, что связалась с ним. Интуиция дала ей верную подсказку. Она отыскала в сумке телефон и написала Нино сообщение: «Нашла помощь. На верном пути». И подписалась: «Буржуазная Сириль, которая благодарит тебя за все, что ты для нее сделал!» Она надеялась, что ее шутливый тон смягчит сердце Нино. Отправив сообщение, она почувствовала себя еще лучше. На душе у нее стало легче.

Нино Паки вышел из автобуса и пошел по улице Сен-Мор. Дойдя до дома под номером 33, он остановился. К счастью, дверь в подъезд была открыта. Он просмотрел список жильцов, включавший фамилию «Маре», как было записано в деле. Медбрат вызвал небольшой деревянный лифт, способный перевозить только одного человека, и вошел в него. Чтобы хоть как-то добавить в лифт света, рядом с панелью с кнопками было прикреплено небольшое зеркало.

«Выгляжу я ужасно. Мне нужен сон и отпуск».

Нино провел рукой по растрепанной черной бороде с несколькими седыми волосками. Его раздирали противоречивые желания. Его решительный настрой послать к черту Сириль Блейк вместе с ее проблемами продержался не более часа. Как только за ним закрылась дверь Центра «Дюлак», Нино тут же почувствовал себя виноватым. Сириль показалась ему такой растерянной, ошеломленной… Четверть часа спустя Нино решил, что позвонит ей и извинится. Но потом передумал — у него тоже есть гордость, в конце-то концов! Нет, он поможет Сириль, но не будет ей об этом говорить заранее, просто предоставит конечный результат. Следующую четверть часа Нино ломал голову над возможным значением кода. А если Маньен что-то делал со своими пациентами? Еще через четверть часа медбрат принял решение отыскать этих людей и узнать, что с ними произошло. У одного из них, Дома, были серьезные проблемы — это понятно, но остальные трое?

В квартире на третьем этаже не было звонка, и Нино, приготовив свою самую обаятельную улыбку, постучался. Послышался шум шагов, и дверь приоткрылась. Перед ним стояла женщина в линялом сером платье. Внутреннее убранство квартиры рассмотреть ему не удалось.

— Вы кто?

— Здравствуйте, мадам. Меня зовут Нино Паки. Я из Общественного отдела и разыскиваю Клару Маре. У меня есть несколько вопросов по состоянию ее здоровья.

Он достал свое удостоверение Сент-Фелисите. Некоторое время мать Клары Маре молча рассматривала Нино, потом открыла дверь и пригласила его войти.

По телевизору показывали мультфильм. Бенуа пил пиво, ожидая возвращения жены. Он был взволнован и напряжен. Он рассчитывал на романтический вечер, но такой возможности никак не предоставлялось. В семь он наконец услышал, как в замке поворачивается ключ. Сириль сняла туфли, бросила сумку возле входной двери, повесила в шкаф влажное пальто и поставила зонт на подставку сушиться. Потом поцеловала Великого Человека в лоб.

— Как прошел день? — спросила она весело. — Есть новости из Стокгольма?

Бенуа развалился на диване и принялся пространно рассказывать о работе жюри Института Каролинска. Сириль рассеянно слушала его. Она была согласна на все, что угодно, лишь бы только не говорить о себе. У нее не было ни сил, ни желания делиться с мужем информацией о ситуации, в которой она оказалась. Она прошла в кухню, открыла холодильник, достала оттуда палку колбасы, отрезала щедрый кусок и положила его на ломоть хлеба. Открыв бутылку вина, она налила себе полный стакан.

Из гостиной послышался голос Бенуа:

— Когда увидишь Мари-Жанну, скажи ей, что мне порядком надоело ее заимствование еды из нашего холодильника. Она взяла ведерко моего любимого мороженого и не купила новое!