Дэвид Хьюсон - Священное сечение

Коста задумался о следствии, вытекающем из этой идеи.

— В данных обстоятельствах они что-то слишком снисходительны к нему.

— Ты заметил? — спросила она, нахмурив брови.

— А как насчет Липмана? — Эмили искоса посмотрела на него. — Ты говорила с ним об этом?

Ее взгляд пронзал Косту насквозь.

— По-твоему, это было бы разумно в данный момент? Если Липман пока ни о чем не осведомлен, то впадет в ярость, узнав, каким образом я получила информацию. А если уже знает…

Липман, конечно, в курсе. По крайней мере он так считает. Коста вспомнил, как вел себя агент ФБР, начиная с их неожиданной встречи в Пантеоне. Будто какое-то невысказанное знание стояло за всеми его поступками.

— А зиккурат?

Она нажала клавишу. Возникла страница, заполненная техническим археологическим жаргоном. Здесь же три фотографии древнего холма.

— Зиккурат — что-то вроде храма в Ираке. Я предполагаю, Каспар использовал его в качестве базы во время своей миссии. В официальных записях об этом, разумеется, ничего не говорится. Однако прошлым летом ООН послала в Ирак археологическую экспедицию с целью определить сумму ущерба, нанесенного историческому памятнику в ходе двух войн. Я обнаружила следующее…

Страница посвящалась храму, стоящему неподалеку от места, носящего название Шилтаг, на берегу Евфрата между городами Аль-Хилла и Карбала. Это ущелье в центре древней Месопотамии. Башня менее известна — или, как говорится в докладе, не столько документирована, — чем знаменитый зиккурат в царстве Ур. Во время первой Войны в Заливе она пострадала. То, что ранее являлось ступенчатой пирамидой, ныне превратилось в крошащийся, разрушенный курган. Первоначальные формы едва различимы. Вместо широкого церемониального входа и лестницы зияют известковые воронки.

— Похоже, там шло настоящее сражение, — пробормотал Коста.

— Совершенно верно, — согласилась Эмили. — Мы имеем дело не с естественным разрушением. Тут шла битва с применением ракетного оружия. Доклад относит повреждение башни к 1991 году.

— Почему выбрано именно это место?

— Ввиду двух причин. Войска союзников не продвинулись до данных рубежей в 1991-м. Так что никаких боев с участием пехотинцев здесь не велось.

— И тем не менее…

Эмили нажала на клавишу.

— Там находится образец, Ник. Священное сечение. Оно повсюду. Вот откуда он позаимствовал его.

На экране появилась фотография предположительно подземной части зиккурата. Стены изрешечены пулями. Из каменной кладки на полу возле двери вырезаны огромные куски. Создавалось впечатление, будто кто-то отражал нападение снаружи и возводил баррикады. В отношении образца нет никаких сомнений: вырезанный на стенах рисунок повторяется во всех направлениях. Он везде. Видны также ящики с боеприпасами, поврежденное оборудование. В центре груда какого-то темного материала.

Эмили увеличила фото. Кипа старой камуфляжной ткани.

— Здесь тоже есть образец, — сказала она. — Возможно, материал использовали для обустройства спальных мест. Простое совпадение, разумеется. У ткани такая же фактура, вот и все. Может, для прочности. Не знаю. Когда за Каспаром пришли, он видел только эти стены и камуфляж. А рядом брали в плен и убивали остальных членов его команды. Представляешь, что там творилось?

Пол, низкий сводчатый потолок напомнили Косте рисунки, выполненные кровью в маленькой квартирке, пахнущей человеческим мясом.

— Думаю, воспоминания о таких событиях не оставят человека до конца дней.

— Правильно, — согласилась она. — Что происходит? Ты вновь и вновь переживаешь этот кошмар, пока не понимаешь, чем он вызван. Освобождаешься от ужасных воспоминаний и начинаешь преследовать людей, ответственных за случившееся, и наказывать их в подобных священных местах. Рисунки помогают преступнику ответить на какие-то вопросы. — Эмили умолкла, обдумывая, куда может привести ход ее мыслей. Потом посмотрела ему прямо в глаза: — Ты считаешь, он уже нашел какие-то ответы?

Ник вспомнил единственное слово, написанное кровью в постройке на крыше.

— Не на все. Убив последнюю женщину, он написал под повторяющимися рисунками: «Кто?»

Эмили не видела в этом никакого смысла.

— Каспар убивал знакомых ему людей, — заметила она. — Почему он задает такой вопрос?

— Не знаю. Они все задушены шнуром?

— Да, — подтвердила она.

— А вот и нет. Он не всегда убивал таким образом. По крайней мере не в Пантеоне. Там Каспар использовал туго скрученный камуфляжный материал. Он попал в руки Терезы, что взбесило Липмана. Точно таким же способом преступник расправился и с последней жертвой. Тереза получила положительную идентификацию первого образца ткани от медэкспертов. Материя изготовлена в США. В широкую продажу не поступает. Насколько мы поняли, ее применяли лишь во время боевых действий в Ираке.

— Осади! — воскликнула Эмили. — Теперь ты слишком спешишь.

Пришло время Нику задавать вопросы.

— Если наш парень отличается таким постоянством, то он, конечно же, использовал данный метод удушения и во время других убийств?

— Понятия не имею.

Коста промолчал.

Эмили искоса посмотрела на него, потом указала пальцем на компьютер:

— Ты считаешь, я что-то утаиваю от тебя?

— Нет. — Ник рассмеялся. — Вовсе нет.

Ее пальцы замелькали по клавиатуре.

— Посмотрим. Здесь в любом случае имеются типовые доклады. Те, что мы посылаем вам.

Они внимательно, один за другим, просмотрели краткие изложения каждого дела, которые состояли всего из нескольких страниц, однако содержали всю необходимую информацию.

— Смех, да и только, — раздраженно заметила Эмили. — Почему я сразу не обратила внимания на эти документы? Почему их пропустили твои коллеги?

— Ты же детектив. У нас не хватило времени. Помнишь?

— Извини.

Она открыла последний документ. Сообщение о гибели ее отца. Такой недосмотр просто непростителен. Вкратце сообщалось о причине смерти — удушение. Однако не имелось заключения медэкспертов о материале, использованном убийцей.

Эмили показала рукой на экран:

— Ты раньше занимался расследованием убийств?

Ник кивнул:

— Конечно.

— Здесь что-то не так. Ни слова о лигатуре. Медэксперты могли бы почерпнуть тут полезную информацию, не так ли?

— Совершенно точно. Пару лет назад Терезе Лупо удалось добыть у экспертов несколько образцов кожи, когда они уже собирались отказаться от работы над причиной убийства на бытовой почве. Внимательно присмотревшись, они поняли, что вина лежит на муже. Он затянул веревку так туго, что на коже остались следы материала, из которого она была сделана.

Эмили сердито уставилась на экран:

— Посмотри сюда. У меня все еще есть допуск.