Дэвид Хьюсон - Священное сечение

— Как его зовут? Ну, того мужика из посольства, который ничего вам не говорит?

У Перони кружилась голова. Тошнота не проходила. Но надо собраться и сосредоточиться. Он хмуро, не говоря ни слова, посмотрел на черный ствол. Надо установить какие-то отношения с этим человеком.

— Джоэл Липман, — проговорил он, когда его намек был понят и преступник опустил пистолет. — Ты его знаешь?

Лицо американца исказила гримаса.

— В их конторе имена мало что значат. Кроме того, я какое-то время отсутствовал. Откуда он? Из ЦРУ или ФБР?

— Зачем спрашивать об этом меня?

Ствол прикоснулся к щеке полицейского.

— Потому что ты здесь и не глухой.

— Говорит, что из ФБР. При нем есть агенты. С одним из них ты встретился прошлой ночью.

— Да, знаю.

— Кстати, рад, что ты не причинил ей никакого вреда. Она хорошая девушка.

Человек размышлял. Перони казалось, что он должен сам прийти к какому-то решению.

— Иногда родословная ничего не значит, — произнес он наконец. — Мне нужен кто-то для передачи послания. Так что тебе везет.

Перони попытался выдавить ироническую улыбку.

— Ты не обманываешь меня? Сейчас у меня такое ощущение, что по моей голове едет трактор.

— Я не убью тебя. Ты, — он махнул пистолетом в сторону Лейлы, — и эта маленькая воровка останетесь в живых. Даю вам пару часов, чтобы выбраться отсюда. Не спешите. Возможно, я буду где-то поблизости. Тот идиот, что заведует этим храмом, находится за углом. Полагаю, он уже весь обмочился. Скажите простофиле, что ему дико повезло. Если тебе платят за то, чтобы ты присматривал за таким местом… — он окинул своим острым взглядом зал Пантеона, — надо работать как следует.

— А что за сообщение? — пробормотал Перони.

Умное бесстрастное лицо приблизилось к нему.

— Сейчас расскажу. Передай Липману, что я уже теряю терпение. Мне надоело искать. Пусть на этот раз он отдаст мне необходимое, иначе правила изменятся.

— Что он должен отдать? — поинтересовался Перони.

В ответ раздалось нетерпеливое мычание.

— Он знает.

— Ты уверен?

Вновь прозвучал холодный сухой смех.

— Да. Но в случае чего скажи ему, что я разговаривал с Дэном Диконом перед его смертью. Он зародил во мне некоторые сомнения. Хочу знать, закончил ли я свое дело.

Такого Перони не ожидал услышать.

— Послушай, — сказал он, — ты все закончил. Пойдет?

— Не шути со мной! — Спокойный американец вмиг превратился в безумца. Начал опять размахивать пистолетом.

— Хорошо, — тихо ответил Перони.

— Мне нужны доказательства. Передай им мои слова. Это важно.

— Договорились.

Ствол вновь прижался к его щеке. Перони приподнял шею, чтобы не ощущать прикосновения холодного, пахнущего ружейным маслом металла.

— Надеюсь, — прошептал американец. — Ибо если он не послушается, здесь начнутся такие дела… Скажи ему, что у меня есть для него небольшой подарок.

— Начнутся какие дела? — услышал Перони свой голос, когда американец уже уходил по направлению к боковой будке, исчезая в темноте.

Перони верил этому человеку. Каждому его слову. Он действует по правилам. Мог бы убить их обоих. И возможно, убил бы, встреть он их в другом месте, где кусочки головоломки подошли бы друг к другу. Ему нужны какие-то правильные слова, написанные на листе бумаги, аккуратно и геометрически, составленные в магическом порядке.

Вот что им следует делать. Найти рисунок, показать ему руны, после чего город уже не будет просыпаться по утрам, гадая, не прольется ли где-нибудь новая кровь и не вырежут ли на чьей-то спине древнюю татуировку.

Перони ждал, пока не услышал, что дверь закрылась с внешней стороны. Затем усилием воли сдержал рвоту и, несмотря на страшную головную боль, попытался сконцентрироваться и прояснить мысли.

— Джанни, — прошептала девочка, прижимаясь к нему и дрожа от холода. — Что нам делать?

— Будем ждать, Лейла, — ответил он, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. — Подождем немного, как нам велели. А потом уйдем отсюда и найдем какое-нибудь славное, теплое, уютное местечко. Может быть, зайдем в заведение моего друга. Оно недалеко. Давай присядем.

Полицейский опустился на пол, Лейла последовала его примеру. Перони закрыл глаза, размышляя о том, насколько опасно его ранение. Думал он и о последних словах американца. Возможно, тело в машине всего лишь пробный образец того, что последует дальше: беспорядочные, шокирующие поступки, имеющие целью вынудить Липмана к нужным действиям. Возможно, он задумал что-то еще более гнусное, дабы довести до сознания агента ФБР свою мысль.

— Джанни, — прошептала девочка.

— Подожди минутку, — простонал Перони. Голова кружилась. Лицо чертовски болело.

Потом он провалился в забытье, некое подобие сна.

Когда Перони пришел в себя от толчка девочки, зал, видимо, изменился. Стало темнее и холоднее. Снежный поток стремился вниз через отверстие в куполе. Лейла, опустив голову, делала что-то со своими руками.

— Как долго я спал? — спросил Перони.

— Долго, — ответила она и подняла на него взгляд. — Сейчас уже не важно.

Рот и правое запястье девочки окровавлены. Перони понял, чем она занималась: все время, пока он пребывал без чувств, девочка кусала и гнула пластиковые наручники.

Лейла стояла и прикидывала, не сбежать ли ей снова. Дело для нее привычное.

— Хорошо, — заметил Перони доверительно, как бы не догадываясь о ее намерениях. — Если ты сунешь руку в карман моей куртки, — продолжал он, — то найдешь там перочинный нож. Он в небольшом кармашке, застегнутом на молнию. Теперь ты сможешь проникнуть туда.

Она колебалась около минуты, потом худенькая ручка нырнула в его пальто и тут же вернулась назад с ножом. И бумажником.

— Лейла.

Девочка плакала. Слезы катились по ее щекам.

— Не надо сейчас плакать, — умолял Перони. — Мне нужна твоя помощь.

И тут курдянка заговорила, и кровь застыла у него в жилах. Она практически цитировала преступника и произносила с тем же пылом:

— Время, время, время, время…

Перони хотелось думать, что ребенка с ущербной психикой могут вылечить лишь любовь, привязанность и честное отношение. Однако Тереза, безусловно, права. Дело гораздо серьезнее. Лейла страдает заболеванием, таким же реальным, как лихорадка, только еще более опасным, так как оно проникло в ее душу, став невидимым. А холодный подозрительный мир интерпретирует все на свой лад.

Перони повернулся к ней и поднял ноющие запястья.

— Займись-ка вот этим, — пробормотал он.

— А потом? — спросила девочка.

— Потом мы позаботимся о еде и удобной кровати. Дядя Джанни должен работать. Сегодня ночью ты спасла ему шкуру.

— В самом деле? — спросила она, не совсем веря ему.