Андрей Измайлов - Трюкач

(Кстати… Леша Гарин расшибся – лечили ТАМ. Французы денег нашли, наши – нет. Разруха у нас! Мимо унитаза мочимся.).

Да что там! Ломакин сам в семьдесят втором отведал полную меру властительного человеколюбия. Телеграмма пришла через неделю после того взрыва – напротив Шахновичей. То ли командование решило попридержать известие, до конца учений, чтоб не лишать десантный взвод сержанта Ломакина, – да уж, чуткость! То ли другие официальные лица в Баку никак не могли нужных, слов, найти, нужный текст сложить, чтоб почутче: «Ваши родители погибли, в результате нашего общего распустяйства…».

Ломакины жили в угловом доме, на Торговой. На первом этаже – «Одежда». Справа – кинотеатр «Вятян», слева – Шахновичи. Магазин такой: «У Шахновичей». Давно никаких Шахновичей нет – просто хороший продуктовый магазин, где вечность тому назад хозяйствовали некие Шахновичи. Впрочем и в столицах нет Елисеевых, а магазины есть…

В «Одежде» и рвануло, мощно рвануло. Дом целиком внутрь сложился. Число жертв не установлено, много. Причина – утечка газа в подвале. Дело закрыто. Опознанные – захоронены с указанием ФИО, остальные – где? На счастье, дед Гасан тогда еще был жив, опознал и сына – Алескера, и сноху – Лену. На счастье… А Ломакин прилетел только через неделю – на развалины. А после дембеля – к деду, в Старую Крепость, ту самую, облюбованную киношниками: «Человек-амфибия», «Бриллиантовая рука». В тесноте, не в обиде… Когда же пришел черед деда Гасана уйти в землю, сложней всего оказалось вынести тело в саване из комнатенки – не развернуться. На пару с Газиком выносили «стоймя».

Дом же угловой, бывший ломакинский, с годами отстроили заново. Но назад не позвали никого? Уцелевших? Их ведь, наверно, давно расселили, ведь лет сколько прошло – пять-шесть? Кто pacceлил?! Вы расселили?! Когда?! Ой, отстаньте? Уцелели- и скажите спасибо! Мы заняты, не отвлекайте! Мы дадим Родине больше продукций, лучшего качества и с меньшими затратами. Скажите, а можно – не Родине, а пострадавшим от Родины? Отстаньте, не отвлекайте!

Ладно, пусть. Пусть сие – факт личной биографии Ломакина. Но толпы перебегают с места на место в многонациональном отечестве, отнюдь не ветром гонимые. И… это тоже и только факт личной биографии каждого человека толпы. Трюизм? То-то и оно. Уже трюизм. А что тут поделаешь- ну не-е-ет денег!

А как же пятнадцать миллионов долларов – террористам?

– Вы что?! Речь о человеческих жизнях!

Десяток заложников – пятнадцать миллионов баксов. Цена одной жизни, – полтора миллиона. Да? Власть готова заплатить? Получается, ежели облить себя керосином, встать посреди площади с зажигалкой «Крикет» и – ультиматум: либо мне сюда сейчас полтора лимона зеленых, либо одной человеческой жизнью станет меньше, то?… То? А не ТО. Хоть вы пеплом по утру развейтесь, хоть вы взвейтесь кострами, джорданы-бруны, жанны-дарки!

В чем же дело? В чем разница? А разница, деточки, в том, что международная общественность особо нетерпима именно к терактам-захватам, и наша задача – продемонстрировать… Именно: задача – продемонстрировать. Например, бессилие. Надо же! Ежемесячно, в последний четверг, – жди, щас сообщат: очередная акция, предпринятая группой бандитов в аэропорту…

Не желаете ли рецепт? Нате: террористы требуют денег, а вы им, мол, нету, ну нету и все! Не дадим. Ага, постреляют заложников. Ну? Дальше? Проголодаются и сдадутся или взорвут себя. Зато впредь неповадно будет никому. Мрачно? Мечта сардоника! И неча пенять на международную общественность, она и так все знает про человеколюбие рабоче-крестьянских радетелей. Ибо сказано большим Художником слова и кисти: «Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят: полстраны друг на друга… издят, полстраны – сидят… издят!». И начхать на международную общественность, а уж на свою собственную!…

Ну да пойди власть на такой вариант, то бишь на мечту сардоника, – действительно проявила бы бессилие. А она, власть, ни за что на это не пойдет. Даже изыщет миллионы – во какая всесильная: не было, не было – и выискали, от щедрот. Почему? А все равно вернем – пусть преступники подержатся за денежки, недолго им. Ведь вернем! Штурмом – но вернем.

Не вернете! Как так – не вернем? А так…

Ломакин прикидывал и так, и сяк. Изучая публикации, выковыривая несуразности, хмыкая: будто по одному и тому же сценарию? Значит, так… Сценарий будет иным. Совсем иным, нежели его расписывает власть предержащая со всей своей альфой-бетой- гаммой-дельтой.

Да, автобус, опять захвачен. Только на этот раз никаких автостопов по пути. Зачем светиться количественно и качественно? Читай: заложники в один голос твердили, что автобус остановили десять человек… затем шестеро мужчин вышли и скрылись в лесу. Зачем останавливать автобус? Не проще ли нормально купить билет и до поры сидеть в качестве нормального пассажира? Нам, мол, до конечной. Кому – нам? Сколько – вас? А-а-а, сосчитайте, ну-ка! Двое? Трое? Четверо? Лицом вниз! Всем! Вниз! Кто шевельнется, тому пуля, в затылок!…

А сколько действительно их? Да двоих и то хватит. Один – на переднем сиденье, сразу за водителем чтобы ткнуть тому стволом в ухо и… да, пожалуй, вытряхнуть из кабины. Сами справимся. Дяденька дай порулить. Второй же – на заднем, на последнем сиденье, чтобы спина каждого видна была. И если кто-нибудь вздумает погеройствовать…

Далее – по знакомому сценарию. Пусть власть полагает, что ей сценарий знаком. И категоричное требование миллионов баксов, и – скоренькое изыскание внутренних резервов с доставкой к подножке автобуса… И порционная выдача заложников, и – сбивчивая речь: они там настроены всерьез, они вооружены, они никого не пощадят. И показательный труп – да, всерьез, да, вооружены, да, не пощадят. И вертолет – к подъезду, но, учитывая опыт прошлых ошибок, – не надо экипажа, сами справимся. А ежели вздумается поднять в воздух десяток бортов слежения-сопровождения, то следите внимательно, как заложники станут один за другим выпадать из люка, сопровождайте хоть до земли, ловите! И сесть в конце концов где подальше и погуще. И поближе к границе чего-нибудь суверенного. Дать себе хотя бы час. Ищите! Не обрящете… Когда Альфа подоспеет, ни террористов, ни денег уже не… Уцелевшие заложники по мере истощенных сил, по мере взвинченной психики пусть припоминают приметы, указывают направление бегства, воспроизводят последовательность событий, бьются в истерике… Нет, не обрящете.

Эдакий сценарий вряд ли знаком властям. Вот Ломакин и ознакомит. Только довести до кондиции эдакий сценарий – найти бы кого. Ломакин нашел – Кабанова. Из Невского простора. Бытописатель криминала? То, что надо! Правда, в конечном счете получилось не совсем то, и Ломакин сводил концы с концами уже на площадке, однако свою оговоренную штуку зеленых Кабан отхватил, да и в Баку прокатился на пару недель: халява, сэр! натурные съемки!