Грег Лумис - Врата Аида

— А теперь посмотрите внимательно на экран.

Еглов поднес «Блэкберри» к глазам.

— Ничего не вижу, но…

Случившееся затем было знакомо Джейсону по опыту боевых действий: мозг замедлил ход вещей, чтобы лучше понять происходящее. Он как будто смотрел запущенный в замедленном режиме эпизод фильма, в котором каждое действие словно совершалось под водой, в мире, где минута растягивалась до ста сорока секунд.

«Блэкберри» взорвался со звуком, который издает вспыхнувшая газовая конфорка. Вырвавшийся из передней части устройства желтый огонек ударил Еглову в лицо.

В промежуток времени между взрывом и криком боли Джейсон успел схватить «ЗИГ-Зауэр». В этой ситуации у Усатого не было ни единого шанса.

До того как русский успел отпустить бюстгальтер женщины и поднять «АК», два выстрела слились в один. Будто обретя способность левитировать, автомат пролетел через комнату, а сам Усатый грохнулся о стену, замер на мгновение с открытым ртом и опустил голову, словно рассматривая расцветавшие на рубашке кровавые цветы. Прежде чем упасть лицом вниз под аккомпанемент испуганных воплей Марии, он еще успел прошептать что-то по-русски.

У второго подручного Еглова шанс был, но воспользоваться им он не успел. Третья пуля догнала его у двери. Согнувшись пополам и уже потеряв интерес к схватке, он вывалился наружу.

Все это произошло менее чем за секунду после взрыва, но когда Джейсон повернулся, чтобы позаботиться о Еглове, он увидел лишь лежащий в луже крови автомат. Живых в комнате осталось только двое, он и Мария.

Чтобы не маячить в комнате освещенной мишенью, Джейсон нырнул в темноту и еще успел услышать быстрые удаляющиеся шаги со стороны дорожки, посыпанной галькой.

Сделав пару шагов, Питерс, однако, остановился. Преследовать врага в темноте, не имея представления о том, каковы его силы, было бы неразумно. Да и о Марии следовало позаботиться. Он с удовольствием расправился бы с Егловым здесь и сейчас, но благоразумие подсказывало другое: уходи поскорее. Но куда?

Автострада А18

Между Таорминой и Мессиной

Через тридцать минут

Накинув ей на плечи блузку из шкафа, Джейсон отвел Марию к «эксплореру». Она не произнесла ни слова, будто онемела, и даже не попыталась смахнуть текшие по щекам слезы, влажные следы которых поблескивали в тусклом свете приборов. Джейсон то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ними «хвоста», но в этот поздний час по пустынной четырехполосной трассе проносились только спешащие к пункту назначения грузовики.

Тело Усатого, как и прочие свидетельства случившегося, Джейсон оставил полиции. Чтобы избавиться от них, требовалось время, но такой риск он позволить себе не мог — у Еглова могли быть другие подручные. Джейсон не взял даже автомат, что противоречило не только инструкциям, но и самой натуре спецназовца. Случись нарваться на полицию, было бы нелегко объяснить наличие незарегистрированного автоматического оружия у американского гражданина с поддельным паспортом.

Лишь через какое-то время он заметил, что Мария дрожит. Замерзла или это признак шока? Питерс обнял ее за плечи одной рукой и мягко привлек к себе. Она не сопротивлялась ни словом, ни жестом.

— Ты в порядке?

Женщина едва заметно кивнула и прижалась еще крепче.

Джейсон притормозил у одного из многочисленных автоматизированных пунктов оплаты, когда она подала наконец голос:

— Куда мы едем?

— Главное сейчас — убраться подальше от Таормины. Паром из Мессины в Калабрию ходит круглосуточно.

— А потом?

— Потом тебя ждет сюрприз.

— Другими словами, ты и сам не знаешь.

— Скажем так, не вполне уверен.

Она отстранилась, выпрямилась:

— Думаю, мне лучше вернуться в офис, к своим вулканам.

Питерс взял влево, обходя тяжелый грузовик.

— Я бы не советовал. Ты же видела, что хотели сделать с тобой те парни.

Доктор Бергенгетти повернулась к нему:

— То есть мне нужно остаться с тобой и рассчитывать, что ты меня защитишь? Но я, знаешь ли, не такая уж беспомощная.

Джейсон молча, но выразительно посмотрел на нее.

— Хорошо-хорошо, мы останемся вместе еще какое-то время. Я только позвоню и предупрежу, что беру отпуск. — Она снова опустила голову ему на плечо и уже через несколько минут уснула.

Неаполитанский залив

Кампанья, Италия

Солнце уже садилось за горы на западе, когда я натянул поводья на вершине холма. Залив Байя мерцал золотом в заходящем солнце. И хотя город у подножия был всего лишь смесью белого мрамора и удлинившихся теней, мысль о предстоящем визите в подземный мир окутывала его каким-то зловещим покровом.

Начав спускаться, я увидел виллу Агриппы [28] Не путать с его отцом, Марком Випсанием Агриппой, сенатором и государственным деятелем. , где как-то давно бывал с отцом. Генерал уже тогда был старым, а теперь, должно быть, и вовсе одряхлел, но я знал, что он все еще пользуется благосклонностью императора, для которого выиграл так много сражений [29] Особенно морское сражение вблизи мыса Акций, в котором силы Антония и Клеопатры потерпели поражение (31 г. до н. э.) . С моим отцом его связывали длительные отношения, которые прекратились по неясным причинам, когда было мне лет двенадцать. «Если милостью божьей удастся пережить предстоящее испытание, непременно навещу его», — решил я.

Пришпорив лошадь, я устремился к постоялому двору, где снял комнату на одного. Оттуда, где-то в ночи, меня заберут в неведомое место для омовения, где в течение двух дней я буду очищаться паром и волшебными зельями перед схождением в Аид.

В гостиничном дворе я дозволил измученному жаждой животному припасть к impluvium [30] Небольшой бассейн для стока дождевой воды, сообщающийся с резервуаром, обычный на виллах и постоялых дворах, где не проходили виадуки или было недостаточным водоснабжение. . Когда лошадь напилась, я вручил поводья ожидающему конюху и перекинул ногу через конскую спину.

— Спешивайся поживее, Северин, — прозвучал голос позади меня.

Обернувшись, я увидел фигуру в черной накидке. Лицо скрыто складками капюшона и сгустившейся ночной тьмой.

— Кто это приказывает мне спешиться? — огрызнулся я, уже отвыкнув после отцовской смерти получать приказы.

— Мертвые приказывают тебе, — последовал невозмутимый ответ незнакомца. — У себя в комнате ты найдешь подходящее одеяние. Облачившись в него, выйдешь на улицу и пойдешь за рабом с факелом.

— Сейчас темно. На улице много рабов с факелами.

— Значит, ты должен выбрать нужного.

Незнакомец отступил назад, в более густую тень. Когда я подошел к тому месту, где он стоял, его уж и след простыл.