Джон Гришем - Вердикт

Четверым присяжным-курильщикам требовался перекур, и Лу Дэлл радостно сопроводила их в маленькую квадратную комнату с открытым окном возле мужского туалета, которую обычно использовали для содержания малолетних правонарушителей, ожидавших вызова в суд. “Если вы и после этого суда не бросите курить, значит, что-то здесь не так”, — неловко пошутила она. Ни один из четверых не улыбнулся. “Простите”, — извинилась Лу Дэлл и закрыла за собой дверь. Джерри Фернандес, тридцативосьмилетний торговец автомобилями, неудачно женатый и сильно задолжавший в казино, зажег первую сигарету и дал прикурить трем женщинам, вышедшим вместе с ним. Все четверо глубоко затянулись и выпустили в окно густые клубы дыма. “За Джекоба Вуда”, — словно тост, произнес Джерри. Женщины хранили молчание, они были слишком поглощены курением.

Председатель, мистер Граймз, уже прочел им краткую, но энергичную лекцию о недопустимости обсуждения обстоятельств дела, он этого не потерпит, сказал он, потому что судья Харкин без устали сурово требует от него этого. Но сейчас Хермана в комнате не было, а Джерри распирало любопытство.

— Интересно, старина Джекоб пытался когда-нибудь бросить курить? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Сильвия Тейлор-Тейтум, свирепо затянувшись своей длиннющей тонкой сигаретой в стиле “эмансипэ”, ответила: “Не сомневаюсь, что скоро мы это узнаем”, — и выпустила столб голубоватого дыма через свой длинный острый нос. Джерри обожал прозвища и про себя уже нарек ее Пуделихой из-за чрезвычайно узкого лица, острого вытянутого вперед носа и густых курчавых седеющих волос, разделенных пробором строго посередине и падающих на плечи тяжелыми прядями. Ростом не меньше шести футов, угловатая, она отпугивала людей неизменно хмурым выражением лица. Пуделиха словно бы предупреждала, чтобы ее не трогали.

— Интересно, кто будет следующим? — сказал Джерри, пытаясь завязать разговор.

— Наверное, все эти доктора, — ответила Пуделиха, глядя в окно.

Две остальные дамы продолжали курить молча, и Джерри сдался.

Женщину звали Марли, во всяком случае, так она предпочитала называть себя в данный период жизни. Тридцать лет, короткие темные волосы, карие глаза, рост средний, стройная, одежда очень простая, рассчитанная на то, чтобы не обращать на себя внимание. Марли шикарно выглядела в обтягивающих джинсах и мини-юбках, она вообще шикарно выглядела — в одежде или без, но в настоящий момент стремилась к тому, чтобы ее никто не замечал. Она дважды до сих пор посещала здание суда — один раз две недели назад, когда присутствовала на другом процессе, второй — во время отбора присяжных уже для нынешних слушаний. Она прекрасно здесь ориентировалась: знала, где находится кабинет судьи и где судья обедает, знала имена адвокатов истицы и ответчика, всю эту информацию не так уж легко было раздобыть. Она прочла материалы дела, ей было известно, в каком отеле прячется во время слушаний Рэнкин Фитч.

В перерыве, проскочив мимо металлодетектора у главного входа, она шмыгнула в задний ряд зала суда. Зрители разминались, а адвокаты, собравшись группами, что-то обсуждали. В углу она увидела Фитча, болтавшего с двумя мужчинами, которых она сочла консультантами. Он ее не заметил. В зале находилось человек сто.

Прошло несколько минут. Она внимательно следила за дверью позади судейской скамьи и, когда из нее вышел судебный пристав с чашкой кофе в руках, поняла, что вот-вот появится судья. Тогда она достала из сумочки конверт, выждала минуту, приблизилась к охраннику, стоявшему у входной двери, мило улыбнулась ему и сказала:

— Не могли бы вы сделать мне одолжение?

Он почти было улыбнулся ей в ответ и тут заметил конверт:

— Попытаюсь.

— Я должна бежать. Не передадите ли вы это вон тому джентльмену в углу? Мне не хочется мешать ему.

Охранник обернулся в указанном ею направлении и спросил:

— Которому?

— Вон тому грузному человеку с бородкой в темном костюме. В этот момент из-за судейской скамьи появился бейлиф и провозгласил:

— Встать, суд идет!

— Как его зовут? — понизив голос, спросил охранник. Она вручила ему конверт и ткнула пальцем в имя, написанное на нем.

— Рэнкин Фитч. Благодарю вас. — И, похлопав охранника по руке, исчезла.

Фитч склонился к кому-то, сидевшему в зале, и что-то ему шепнул, а затем, когда в свою ложу начали входить присяжные, стал пробираться к выходу. На сегодня он увидел достаточно. Обычно после того, как жюри бывало сформировано, Фитч проводил в зале суда не много времени. У него были иные способы наблюдать за ходом процесса.

Охранник остановил его у двери и вручил конверт. Увидев свое имя, написанное печатными буквами, Фитч насторожился. Он был неизвестной, безымянной тенью, ни с кем не знакомился и жил под псевдонимом. Его базирующаяся в федеральном округе Колумбия фирма называлась “Западноарлингтонское товарищество” — название максимально невыразительное и никому ничего не говорящее, он сам такое придумал. Никто не знал его имени — кроме, разумеется, подчиненных, клиентов и нескольких нанятых им адвокатов. Фитч взглянул на охранника и, даже не. буркнув “спасибо”, отступил в проход. Не веря глазам своим, он уставился на депешу. Без сомнения, почерк женский. Он медленно вскрыл конверт и достал из него единственный листок белой бумаги. Посредине аккуратными печатными буквами было написано: “Дорогой мистер Фитч, завтра присяжный номер два, мистер Истер, наденет серый пуловер с красным воротом, вельветовые брюки цвета хаки, белые носки и коричневые кожаные туфли со шнурками”.

Шофер Хосе неторопливо вышел из-за фонтана и, словно послушный сторожевой пес, встал рядом с хозяином. Фитч перечитал записку, перевел невидящий взгляд на Хосе. Затем вернулся к входной двери, открыл ее и попросил охранника на минуту выйти.

— Что случилось? — спросил тот. Ему надлежало стоять внутри зала у двери, а он не привык нарушать приказы.

— Кто вам это дал? — спросил Фитч настолько любезно, насколько умел.

Два других охранника с металлоискателями с интересом наблюдали за ними.

— Женщина. Я не знаю, как ее зовут.

— Когда она это вам вручила?

— Перед тем как вы направились к выходу. Минуту назад. Услышав это, Фитч быстро огляделся по сторонам:

— Вы ее где-нибудь видите?

— Нет, — ответил охранник, пошарив взглядом.

— Вы можете ее описать?

Он был копом, а у копов должна быть развита наблюдательность.

— Конечно. Под тридцать. Рост — пять футов шесть или семь дюймов. Короткая стрижка. ^Брюнетка. Карие глаза. Чертовски любезная. Стройная.

— Во что она одета?

Он не заметил, но признаться в этом не захотел.