Джон Гришем - Пора убивать

– С ней все в порядке. Она справится.

– Я прочитал в газете, что суд состоится в июле. Про тебя сейчас пишут больше, чем про меня когда-то.

– Да, Котяра. Только ты всегда выбирался. Насчет себя я не уверен.

– Но у тебя хороший юрист. Или нет?

– Хороший.

Котяра встал и начал расхаживать по кабинету, поглядывая на развешанные по стенам дипломы Оззи и удостоверения к его наградам.

– Вот-вот. Именно это в привело меня сюда, дружище.

– Что такое? – Хотя Карл Ли и не понял, что у его друга было на уме, ему, однако, стало ясно: Котяра приехал с какой-то конкретной целью.

– Карл Ли, ты знаешь, сколько раз меня привлекали к суду?

– Похоже, ты все время судишься.

– Пять! Пять раз. Федеральная полиция, полиция штата, городская. За наркотики, азартные игры, взятки, торговлю оружием, рэкет, организацию проституции. Вот такие мне предъявлялись обвинения. И знаешь, Карл Ли, скажу тебе по секрету, я действительно во всем этом виновен. Каждый раз, когда шел в суд, я был виновен так, что не отмоешься. А знаешь, сколько раз меня признали виновным?

– Нет.

– Ни разу! Им не удалось это ни разу. Пять оправдательных вердиктов.

Карл Ли с восхищением улыбнулся.

– И знаешь, почему они не смогли признать меня виновным?

Кое-какие соображения на этот счет у Карла Ли были, однако он отрицательно покачал головой.

– Да потому, Карл Ли, что у меня был самый хитрый, самый изворотливый и опытный в таких делах адвокат. Он не остановится перед ложью, он способен вести грязную игру, полиция его просто ненавидит. Зато сейчас я сижу здесь, а не где-нибудь за решеткой. Он идет на все, лишь бы только выиграть дело.

– И кто же это? – с интересом спросил Карл Ли.

– Ты много раз видел его на экране. В газетах часто мелькают его снимки. Каждый раз, когда какая-нибудь шишка попадает в неприятности, он тут как тут. Среди его клиентов оптовые торговцы наркотиками, политики, боссы из мафии и я.

– Как его имя?

– Он занимается только уголовными делами, главным образом это наркотики, взятки, вымогательство и все такое прочее. А сказать тебе, какой у него конек?

– Какой?

– Убийства. Он их обожает. И не проиграл еще ни одного дела. В Мемфисе он считается лучшим специалистом в этой области. Помнишь тот случай, когда двух черномазых схватили за то, что они сбросили в Мемфисе какого-то парня с моста в реку? Их взяли прямо там же, на месте. Это было лет пять назад.

– Да, помню.

– Процесс длился две недели, и они вышли на свободу. Благодаря ему. Это он их оттуда вывел. Невиновны!

– Мне кажется, я действительно видел его по телевизору.

– Наверняка. Уж на него можно положиться. Говорю тебе, Карл Ли, он еще ни разу не проиграл.

– Как его зовут?

Котяра уселся на стул, строгим взглядом уставился на Карла Ли.

– Бо Маршафски.

Карл Ли поднял глаза кверху, как бы пытаясь вспомнить что-то.

– Ну и?..

– Ну и то, что он готов помочь тебе, дружище. – Котяра положил руку на колено Карла Ли; в перстне на пальце снова сверкнул бриллиант.

– У меня уже есть адвокат, с которым я не могу расплатиться. Как я буду платить другому?

– Ты не будешь платить, Карл Ли. Это моя забота. Видишь ли, он у меня на окладе. Он принадлежит мне. Только в прошлом году я заплатил ему около ста тысяч, он просто следил, чтобы у меня не было неприятностей. Так что тебе не о чем беспокоиться.

Внезапно Карл Ли почувствовал, как в нем пробуждается острый интерес к Бо Маршафски.

– Откуда ему обо мне известно?

– Он читает газеты. И ящик тоже смотрит. Ты же знаешь юристов. Вчера я заходил к нему. Сидит у себя в офисе и читает газету с твоим снимком на первой странице. Я рассказал ему о нас с тобой. Он чуть не рехнулся. Заявил, что должен сам вести твое дело. Я пообещал ему помочь.

– Поэтому ты и приехал?

– Да. Он сказал, что знаком с людьми, которые вытащат тебя из этого дерьма.

– Что это за люди?

– Врачи, психиатры и прочие. Он знает их всех.

– Они потребуют денег.

– Я заплачу за все! Слушай, Карл Ли, я плачу за все! У тебя будет лучший адвокат и лучшие врачи из тех, что только можно купить, и твой старый друг Котяра не пожалеет на это денег. О деньгах и не думай.

– Но у меня уже есть хороший адвокат.

– Сколько ему лет?

– Я думаю, около тридцати.

Котяра в изумлении закатил глаза:

– Да это же мальчишка, Карл Ли! Он и школы-то не успел окончить. Маршафски уже пятьдесят, и у него было больше дел об убийствах, чем твой парень успел повидать на своем веку. Речь идет о твоей жизни, Карл Ли. Неужели ты доверишь ее какому-то новичку?

Джейк вдруг стал ужасающе молодым. Но ведь, когда он защищал Лестера, он был еще моложе?

– Послушай, Карл Ли, я много раз бывал в суде и знаю, насколько эта штука сложная и запутанная. Одно неверное слово – и заднице твоей придется несладко. Если этот мальчишка что-то там упустит, то кончиться это может твоей смертью. Ты не можешь себе позволить столь молодого адвоката в надежде лишь на то, что он ничего не забудет и не сболтнет ничего лишнего. Всего одна ошибка, – Котяра выразительно прищелкнул пальцами, – и ты в газовой камере. Маршафски ошибок не делает.

Карл Ли начал колебаться.

– А вместе они работать не смогут? – в поисках компромисса спросил он.

– Нет! Это исключается. Он работает только один. Ему не нужна помощь. Твой парень будет только мешать.

Упершись локтями в колени, Карл Ли уставился в пол. Заплатить тысячу долларов врачу – нет, это невозможно. И хотя Карл Ли не видел во враче никакой необходимости – поскольку, когда стрелял, ничуть не ощущал себя помешанным, – он понимал, что без медицинского освидетельствования не обойтись. Так все говорят. Тысячу долларов за какого-то безвестного лекаришку. А Котяра предлагает лучшего законника, которого можно найти за деньги.

– Мне бы чертовски не хотелось так поступить со своим адвокатом, – негромко проговорил Карл Ли.

– Не валяй дурака! – прикрикнул на него Котяра. – Сейчас самое время позаботиться о себе самом, а его можешь послать куда подальше. Нам некогда беспокоиться о том, как бы его ненароком не обидеть. Он всего лишь юрист – забудь о нем! Переживет как-нибудь.

– Но я ему уже заплатил...

– Сколько? – требовательным голосом задал вопрос Котяра, протягивая ладонь в направлении Крошки Тома.

– Девятьсот долларов.

Крошка Том достал из кармана пачку банкнот, и Котяра, отсчитав девять стодолларовых бумажек, сунул их в нагрудный кармашек рубашки Карла Ли.

– И кое-что для детишек, – проговорил он, добавив туда же тысячедолларовый билет.

При мысли о деньгах сердце Карла Ли учащенно забилось. Он прижал руку к оттопырившемуся карману. Затем ему захотелось взглянуть на банкноту. «Еда, – думал он, глядя на единицу с тремя нулями, – еда для детей».