Тара Мосс - Хит

Детектив, старший сержант Энди Флинн переступил порог их общего дома, гремя связкой ключей и поначалу не замечая Мак, застывшую в тщательно продуманной непринужденной позе. При этом она жадно пожирала его глазами.

Энди был, как всегда, в форме и при галстуке. Он был старше Мак на несколько лет, но его коротко стриженные волосы оставались густыми и не тронутыми сединой. Энди обладал ярко выраженной мужественной внешностью, которую она находила безумно привлекательной с первого же дня их бурного романа — у него было мускулистое тело, квадратная челюсть, крупный рот и неправильные черты лица, шрам на подбородке, — и конечно же неотразимым австралийским акцентом. Возможно, притягательности ему добавляло и то, что он всегда имел при себе пистолет и наручники — своего рода фетиш для Макейди.

Мак была рада видеть Энди живым и здоровым, но она вынуждена была признать, что выглядел он усталым. Под зелеными глазами залегли темные круги, на щеках пробивалась щетина. Возможно, давали себя знать годы службы в полиции и неизбежные перегрузки. Энди был исключительно предан работе, и неудивительно, что сегодняшний ужин должен был стать для них первой совместной трапезой за долгое время. Хотя Мак переехала в Австралию уже больше года тому назад и стала «женой де-факто», как не слишком романтично квалифицировал ее статус департамент иммиграции, межнациональных и местных браков, им с Энди не часто выпадала возможность побыть вдвоем. Хуже того, в ближайшее время его ждала заграничная командировка.

Но сейчас стол был накрыт, свечи зажжены, мерло откупорено и готово к розливу. «Перышки» к ужину были не просто дежурным блюдом: это был сюрприз, хотя и не слишком аппетитный.

Он так удивится.

— Энди…

Она обняла его, и ее тело с благодарностью откликнулось на это прикосновение. Ростом в шесть футов и четыре дюйма, Энди был одним из немногих мужчин, на кого ей приходилось в буквальном смысле смотреть снизу вверх — это она находила в высшей степени волнующим. Ее рост составлял шесть футов, и сейчас, когда она стояла босиком, Энди заметно возвышался над ней.

Она вскинула голову и взглянула на него.

— Как прошел день? — поинтересовалась она. Мак не терпелось поскорее проводить Энди в столовую. Он должен был изумиться — свечи и все такое.

— Да, хорошо, спасибо, — пробормотал он. — Знаешь… мне уже не терпится окунуться с головой в это дело. — Действительно, постоянно возникающие заминки, связанные с недостатком финансирования, колебаниями политического курса, сменой приоритетов в федеральной полиции, утомляли, но сейчас Энди наконец выходил на финишную прямую в создании своего детища: профессиональной службы по расследованию серийных убийств, что, собственно, и было его коньком. Подразделение должно было базироваться в Канберре, столице страны, и программа его деятельности координировалась академией ФБР в Квонтико, штат Вирджиния. Энди предстояла трехмесячная стажировка в академии, куда он должен был отбыть в ближайшие дни. В круг его будущих обязанностей входили расследование наиболее жестоких серийных убийств, подготовка кадров и общее руководство практической работой. Назначение было заметным шагом в его карьере и открывало широкие перспективы. Именно о такой работе он всегда мечтал.

— Все, расслабься, снимай куртку… — начала Мак.

Но Энди нахмурился.

— Там, в Пирмонте, была перестрелка — знаешь, где раньше находился участок водной полиции, — отрывисто произнес он, и в его голосе прозвучали тревожные нотки. — Извини, но я должен бежать. Только рубашку переодену.

Улыбка померкла на губах Мак, как только она поняла, что ее романтическим планам не суждено сбыться. В груди защемило.

Энди ослабил узел галстука.

— Я весь перемазался, — проговорил он, снимая пиджак, под которым оказалась бледно-голубая рубашка, вся в красно-коричневых пятнах. — Мальчишка погиб, лишился головы, перепрыгивая через забор, когда убегал от Деллера. До сих пор не могу поверить.

— О… — Мак отстранилась от него, осознав, что рубашка, вероятно, испачкана в крови ребенка.

Энди перевел взгляд на рубашку, вспоминая события, которые так взволновали его, и плотно сжал губы.

— Они лишь хотели его допросить.

Только без подробностей, мрачно подумала Мак.

Попятившись назад, Мак удалось незаметно прикрыть ногой дверь в столовую, чтобы Энди не увидел сервированный стол для ужина при свечах. Ей не хотелось этого — во всяком случае, при таких обстоятельствах. К счастью, Энди не заметил ее маневров. В это время он сражался с пуговицами рубашки.

Би-ип.

— Что это? — удивился он.

Звуковой сигнал подала микроволновая печь, возвестившая об окончании времени приготовления блюда. Мак подогревала пасту к ужину. Ей казалось, что она поставила таймер всего на минуту, а может, и на все десять… Должно быть, паста превратилась в резину.

— В чем дело? Я ничего не слышала, — солгала она.

Энди покачал головой:

— Этот дурачок пытался перепрыгнуть через забор и угодил головой в петлю кабеля. Я должен помочь ребятам разрешить ситуацию. Извини, Мак, я ненадолго. Пара часов, не больше.

Плакал наш ужин.

— Да уж, не повезло, — кивнула Мак. — А разве ты еще занимаешься подобными делами? Я имею в виду… Ты ведь уезжаешь в субботу…

— Джимми попросил меня помочь. Я знаю всех ребят и… В общем, ты понимаешь.

Она действительно понимала — как никто другой.

— У тебя найдется минутка, чтобы перекусить? — спросила она, хотя и знала, что ответ будет отрицательным.

Энди выдержал паузу:

— Извини, Мак. Джимми ждет меня на улице. Нам нужно ехать.

Она снова кивнула, вся во власти мрачных мыслей.

— О… черт. — Энди вдруг озарило. — Мак, я виноват, совсем забыл об ужине. Мне следовало позвонить заранее.

Да уж, было бы неплохо.

— Ничего страшного.

— Я вернусь через два часа, не позже. Прости, Мак.

— Все нормально. Никаких проблем. Я понимаю, что это важно, — сказала она.

Энди прошел мимо нее и поднялся по лестнице в спальню, а она все стояла в коридоре, кипя внутри от ярости.

Еще днем она позвонила ему, чтобы договориться о совместном ужине в семь часов. Это был обычный рабочий день — не уик-энд, и не праздник, и даже не полнолуние, когда в людях просыпается зверский инстинкт убивать друг друга. Был скучный вечер четверга, так почему же он не удосужился позвонить, когда узнал, что не сможет прийти вовремя? Почему не дал ей знать заранее, чтобы она не торчала, как дура, у плиты, пытаясь играть роль звезды кулинарии Марты Стюарт? Он просто забыл, как, без сомнения, забыл и их недавний разговор о том, почему им сейчас так важно побыть вместе. Ведь оставалось всего два дня до его отъезда, а Америка была так далеко. Если у нее не получится навещать его, они не увидятся целых три месяца.