Елена Чалова - Печать света

— Этак скоро ты у меня станешь настоящей домохозяйкой. Заведешь книгу для рецептов и когда-нибудь подаришь ее нашей дочери. А что? У моей бабушки была такая… Что-то в ней было написано от руки, что-то вклеено, потом еще приписано на полях… Что с тобой?

Мири застыла с закушенной губой и вытаращенными глазами. Вот оно! А что, если дело не в самой книге «Лабиринт Иерихона», то есть не в ее содержании, а именно в содержимом? Что, если в старинном издании, прошедшем через многие руки, было что-то написано на полях? Так многие делали раньше. Люди записывали свои мысли, порой дискутировали с автором. Могут там быть нужные надписи? Могут!

— Мири! Да что с тобой? — Эмиль, не зная, как вывести девушку из ступора, неуверенно чмокнул ее в нос.

— Ничего, — она одарила сидящего мужчину лучезарной улыбкой. — Ты подал мне прекрасную мысль, вот и все.

— Я не собирался бить тебя ею наотмашь, — буркнул Эмиль. — Ты словно вдруг выпала из разговора.

— Прости, милый.

Когда Эмиль ушел в кухню, Мири торопливо набрала на компьютере письмо для Анри.

«Подключай Лилу, делай, что хочешь, но узнай, кто купил рукопись у фрау Легерлихт. Нам нужна эта книга».

Хрупкая девочка с кожей цвета кофе с молоком впилась глазами в экран монитора. Братец переслал письмо… Ага, книга. Ну, если была хоть какая-то переписка по этому вопросу, Лилу ее найдет. Успеется. Она закрыла почту и уставилась на файл, который читала до того. Вот она названая сестрица, наследница бабушкиного состояния. Мириам Гринберг. Мудрецы постарались на славу, и досье на Мириам оказалось весьма подробным. Лилу не задумывалась о том, почему Мири вызывает у нее такую неприязнь. Но она внимательно изучала ее досье, помня о том, что кто владеет информацией — владеет миром. А Лилу собиралась владеть если и не всем миром, то значительной его частью.

Месье и мадам Жиро старались ни в чем не отказывать приемной дочери. Но книги, одежда и игрушки Лилу не интересовали. Девочка мечтала обрести богатство и власть, которые дали бы ей возможность управлять людьми, дергать их за ниточки, словно марионеток. Лилу уже поняла, что высшее наслаждение состоит в том, чтобы подчинять окружающих своей воле и управлять ими. Когда Анри описывал Мири аферы Мишеля, он и понятия не имел, что все махинации малыш разрабатывал совместно с Лилу, которая, естественно, забирала себе немалую часть прибыли.

Однако теперь перед Лилу открылись совершенно новые перспективы. В файлах «Мудрости Сиона» она нашла легенду о Золотом городе. Кто-то проделал огромную работу, по крупицам собирал данные об артефактах, которые должны указать дорогу к величайшему сокровищу. И кто бы мог подумать, что эта гордячка, Мириам Гринберг, окажется хранительницей ключа! Печать света — ключ к вратам Золотого города. Из файлов «Мудрости Сиона» Лилу выяснила, почему самой Мири ничего не угрожает: Печать работает только у хранителя, т. е. если отобрать у Мириам медальон, он превратится в бесполезный кусок старого и не очень чистого золота. Пусть временная, но неприкосновенность Мириам раздосадовала Лилу. Однако вскоре она составила план, который вызвал на ее бледных губах злорадную улыбку. Она, Лилу, сможет поторговаться с «Мудрецами». А потом… потом посмотрим, кто кого.

Прочитав электронное послание братца, полное дурацких смайликов и неудобочитаемых сокращений, Мири заскрипела зубами и назначила ему встречу в кафе. Он опоздал, и Мири, отправляя в рот суши, щелкала палочками, как кастаньетами. Когда Анри плюхнулся за ее столик, она обвиняюще ткнула палочками в его сторону:

— Почему я должна тебя ждать? И вообще — почему мы по любому поводу должны встречаться? Ты что, не мог нормально написать, что там нашла Лилу? — Тут ее посетила еще более логичная мысль. — И почему она сама мне не написала?

— Не знаю. Кажется, она тебя побаивается.

— Лилу? — Мири удивленно вскинула брови.

— Ну да… Ты такая активная, а она очень хрупкая и не любит шума и резких движений. Не очень хорошо ладит с новыми знакомыми. Потом она попривыкнет, но пока…

Мири старательно удерживала на лице скептическую гримасу, но Анри, похоже, искренне верил в хрупкость и робость своей названой младшей сестрицы. Надо же, наивный какой, почти с жалостью подумала Мириам. Она-то сразу поняла, что девочка очень себе на уме, и неприязнь ее почувствовала. Ну да бог с ней.

— Давай-ка вернемся к нашим делам…

— А обед? Позволь хоть сперва заказать, — он уже уткнулся в меню. — Вот мне это, это и вот это.

— Не треснешь?

— И не надейся. — Дождавшись, пока официант отойдет, Анри понизил голос и сказал: — Лилу выяснила, куда продана книга.

— Ну?

— В Россию. Какому-то коллекционеру. Фамилию я записал.

— Точно?

— Не совсем… Аукцион велся под номерами, т. е. каждому покупателю был присвоен номер, и имена в Интернет не попали. Но Лилу — она гений, я же тебе говорил! — нашла переписку, которая велась перед аукционом. Там и участников-то было всего ничего — трое. Короче, она практически уверена, что книга в России.

— Ага, — Мири отложила палочки. — Ну, мне все равно лететь в следующем месяце, так что я постараюсь найти повод заглянуть к этому коллекционеру. Пришли мне на почту имя и все, что Лилу удалось раскопать.

— Не так быстро, сестрица. Я поеду с тобой.

— Куда? — она удивилась. — В Россию? Зачем? Мешаться под ногами?

Анри нахмурился, его голубые глаза словно посветлели еще больше.

— Кроме того, если «Мудрецы» следят за мной, то это вызовет их подозрения.

— Не вызовет. Как раз я могу стать идеальным прикрытием для всех твоих поисков и расспросов. Мы будем делать вид, что ищем не книгу, а людей. Будем искать моих родственников.

— Каких родственников? — опешила Мири.

— Ну каких… Кровных, — юноша вдруг недобро оскалился. — Родственников Андрея Бронницкого.

Мири даже не сразу поняла, что последние слова он произнес по-русски. А когда поняла, вытаращила на него глаза и почти испуганно спросила:

— Ты что, русский?

— Да.

— Но… но как же?

— Дело было пятнадцать лет назад, — теперь она расслышала, что в его русском языке уже сквозит небольшой акцент, скорее интонационный, но все же заметный. — Девяносто седьмой в России был не самым счастливым годом. Мне было семь, и я искал еду по помойкам. Отец умер. Мама… ее так и не нашли. Оформили как без вести пропавшую, а меня разрешили отдать на усыновление. Пока длился сбор документов и прочая волокита, савта заплатила какому-то начальнику, и он разрешил мне временно пожить в семье, чтобы не попал в детский дом. Не помню, кто они были… Милые люди, имели какое-то отношение к программе усыновления. У них было двое своих сыновей, и больше всего мне хотелось, чтобы они и меня взяли к себе…