Василий Горлов - Код Маннергейма

Шаховцев принес график отпусков:

— Ну-ка посмотрим, кто у нас не хочет участвовать в трудовой жизни коллектива. Вот, например, госпожа Троицкая отдыхает в Финляндии. Отпрашивалась на неделю, пора уже приступить к работе. Как раз поедет через Выборг и встретится там с оператором. Инна, позвоните Троицкой, порадуйте ее. Так, кто у нас еще может принести пользу родной компании? Ага, вот господин Полуверцев уже две недели ловит рыбу на заливе. Кстати, тоже недалеко от Выборга. И ему пора возвращаться — давно не радовал зрителей сюжетами о суровых рыбацких буднях. Если Троицкой не дозвонитесь, — используйте Полуверцева.

Расписание сверстали. Как ни просила Бубенцова поставить ее на съемки любого сюжета, ее традиционно оставили в дежурной бригаде — журналист и оператор, в течение дня исполняющие роль «прислуги за все».

В открытые окна ворвался рев мотоциклетного двигателя — это уехал домой корреспондент Жемчугов. Как-то он родил безумную идею: приобрести мотоцикл и маленькую цифровую видеокамеру, чтобы выезжать на съемки ЧП, легко преодолевая автомобильные пробки в перегруженном транспортом питерском центре. Идея руководству понравилась. Купили мотоцикл ИЖ, расписали его логотипами телерадиокомпании и посадили на него Жемчугова. Оперативности это не прибавило, зато у «Новостей» появилась своя фишка, а у Жемчугова — индивидуальное транспортное средство.

Маркина обзванивала корреспондентов и операторов, сообщая им, что, где и когда они снимают. Ни Троицкой, ни Полуверцеву дозвониться не удалось. В опустевшей редакции осталась только парочка упорных геймеров да дежурная бригада, с жаром обсуждавшая, куда поехать ночью купаться.

Вереница машин у пограничного пункта Торфяновка почти не двигалась. Как будто кто-то нажал на «паузу», и картинка замерла. Звонок телефона несколько оживил бесконечное ожидание — в трубке торжествующе забулькал голос Маркиной:

— Анна, по распоряжению Шаховцева ты сегодня едешь снимать Мариинский в Выборге… — Инна сделала паузу, ожидая возможных возражений, — Там в замке будет «Борис Годунов» — начало в семь. Оператором у тебя Дима Воскобойников. Подъедет часам к шести. Делаешь сюжет на завтра. А ты вообще где сейчас находишься?..

— Я на границе, — коротко ответила Анна.

— Значит, успеешь. С тебя — сюжет, — Маркина отключилась.

Анна вышла из машины и, заметив у обочины курящего Стасиса, попросила сигарету. Курила она редко, в исключительных случаях. Случай именно такой — в Выборг они собирались съездить с дедом.

Стасис достал из кармана рыбацкого жилета синюю плоскую пачку:

— Это «Житан», сигарный табак. Наверное, они слишком крепкие. Сейчас возьму у Доктора полегче.

— Не стоит его будить. Крепкие — то, что нужно.

Сзади раздалось покашливание. Анна вздрогнула и резко обернулась. Ей смущенно улыбался слегка сутулившийся длинноволосый блондин с пышными усами цвета пшеницы. Глаза надежно прятались за дымчатыми фотохромными линзами в модной оправе.

— Извините, — произнес он по-русски. — Я не думал вас напугать. Я хотел принести свои соболезнования — очень жаль Хейно Раппала. Вы ведь его внучка? — Он вопросительно смотрел на Анну. Прибалтийский акцент явно слышался в его правильной речи. — Я ловил рыбу на Сайме у вашего деда. И был там, когда произошло несчастье. Меня зовут Карлос Свенсон. Я из Швеции, журналист.

Анна выбросила окурок и досадливо поморщилась, пытаясь придумать, как вежливее избежать вопросов коллеги. Швед, заметивший ее реакцию, поспешил объяснить:

— О нет-нет, не беспокойтесь, я не буду просить у вас интервью. Я еду в Петербург, чтобы работать волонтером на ТВ и потом написать об этом — может быть, книгу? — да, так.

Анне стало немного неловко перед этим шведским журналистом с испанским именем. Она вежливо сказала:

— Спасибо вам за сочувствие. Меня зовут Анна Троицкая. Я ваша коллега — работаю на телевидении.

Стасис коротко представился:

— Стасис Адомайтис.

Мужчины пожали друг другу руки, и швед снова повернулся к Анне:

— Вы работаете в Петербурге? — И после ее утвердительного кивка поинтересовался: — А меня возьмут волонтером на ваш канал?

Анна представила себе, как этот шведский дядька в демократичных джинсах и дорогой оправе будет ездить со съемочной бригадой «Новостей» по питерским коммуналкам и слушать жалобы несчастных жильцов на обвалившийся потолок, замерзшие батареи или засорившуюся канализацию, и невольно усмехнулась. Но тут же одернула себя и старательно объяснила шведу, что она лишь простой корреспондент и поэтому никаких решений не принимает, но может пригласить его на свои репортажные выезды. Сегодня она будет снимать спектакль Мариинского театра в Выборгском замке и если господин Свенсон хочет, то он может присоединиться.

Очередь из машин слегка продвинулась, кто-то из водителей сзади принялся нетерпеливо сигналить. Стасис направился к джипу, и Анна, попрощавшись со шведом, поспешила за ним.

— Мне придется остаться в Выборге, — сказала она, усаживаясь.

Стасис завел двигатель и сосредоточенно посмотрел на девушку:

— Я обещал отвезти Профессора к его друзьям в деревню Медянка — это в двадцати километрах от Выборга. Может, вы поедете с нами? А потом я довезу вас до замка или куда скажете.

«Почему бы нет? — подумала Анна. — Вместо того чтобы до вечера болтаться по Выборгу…» На заднем сиденье посапывали спящие рыбаки, ей было уютно в этой большой машине и не хотелось оставаться одной.

— Спасибо, с удовольствием, — ответила она, и в этот момент джип остановился в досмотровой зоне таможенного перехода. С запозданием Анна сообразила, что у пограничников могут возникнуть вопросы о дневнике и письмах Маннергейма.

На ее счастье, финский таможенник не обратил внимания на салон, зато с пристрастием обследовал лодку, заставил снять с нее тент и даже вызвал кинолога со специально обученным спаниелем — собака искала взрывчатку или наркотики. Заспанные Профессор и Доктор, выползшие из джипа, с сарказмом наблюдали за стараниями невозмутимых финнов.

— Да, — говорил Профессор задушевно, — вот придет весна, тогда и узнаем, кто где гадил.

А Доктор, стараясь быть дословным, переводил эту сентенцию на английский язык, чтобы было понятно всем. Таможенники не остались в долгу и потребовали выгрузить из лодки весь рыбацкий скарб. Пришлось Профессору лезть внутрь и подавать Доктору чехлы и ящики со снастями. А Анна тем временем разглядывала лодку. Эта вполне утилитарная посудина была очень красива. Плавные обводы светло-серого пластикового киля и баллоны из серебристого материала придавали ей космический облик. Лодка называлась «Капитан».