Шарлотта Линк - Эхо вины

Он чувствовал, что следующий час станет самым долгим в его жизни.

– А из школы заберешь меня тоже ты, мамочка? – спросила Ким.

Она сидела на заднем сиденье машины, держа на коленях школьный ранец, и выглядела такой тоненькой и хрупкой.

Вчера, когда Вирджиния и Натан обнаружили ее в домике на ветвях дерева, она тряслась как осиновый лист. Ким провела там несколько часов, сильно замерзла, устала и натерпелась страха. Натан нес ее через лесопарк на руках, Вирджиния бежала рядом, освещая дорогу фонариком. Она хотела сразу же везти дочь к врачу, но Натан посчитал, что это возбудит ребенка еще сильнее.

– Ей нужно теплое молоко с медом, горячая ванна и мягкая постель, – сказал он, и Вирджиния, подумав, согласилась. Она была потрясена до глубины души: еще никогда она не видела своего жизнерадостного, уравновешенного ребенка в таком ужасающем состоянии.

– Зачем же ты спряталась туда? – спросила она у Ким, когда та оказалась в постели, вся с ног до головы укутанная в теплое одеяло.

– Я не собиралась прятаться, – ответила та. – Я просто хотела там побыть, а потом вдруг стемнело, и мне стало страшно идти одной через лес…

– Но зачем тебе вообще было идти туда? В такой дождливый холодный вечер? Не понимаю, чего хорошего сидеть в древесном домике в такую погоду?!

Ким молча отвернулась в сторону.

– Я понимаю, что ты расстроилась из-за меня. Из-за того, что я не приехала к твоему первому школьному дню, – сказала Вирджиния. – И мне очень, очень стыдно, но так получилось… Я подумала, что тебе нравится гостить у Грейс, что ты не будешь скучать по мне слишком сильно!

Позже, после очередного телефонного звонка Фредерику в Лондон и после того как Ким наконец уснула, Вирджиния повторила то же самое Натану. Она нашла его на кухне. Он стоял перед холодильником и пил молоко. Вид у него был такой, будто он только что заходил в клетку с тигром. Вирджиния знала, что у него состоялся долгий разговор с Ливией.

– Ким всегда любила бывать у Грейс, – прокомментировал он слова Вирджинии. – Но в этот раз ситуация была необычной. Ты не просто уехала. Ким почувствовала, что взрослые – и прежде всего ее отец – понятия не имеют, куда ты подевалась. У детей отличная интуиция! Даже если они еще не понимают, что между родителями начинается конфликт, они все равно чувствуют недоброе и боятся этого. Поэтому Ким и сбежала.

Вирджиния сидела за кухонным столом, подперев голову обеими руками.

– Как много разрушений приносит наша любовь! Натан, как много!..

– Мы знали это с самого начала, – ответил он. – И были готовы к этому.

Вирджиния посмотрела на него:

– Ты разговаривал с Ливией?

– Пытался.

– Пытался?!

– Она только плачет и больше ничего. О том, чтобы нормально поговорить, нет и речи. Ливия то и дело возвращается к разбитому корыту, к тому, что наша яхта потонула. При этом она становится просто сама не своя! На другие темы с ней говорить невозможно.

– У нее такая душевная травма. А теперь еще это…

– Да, – сказал Натан. – А теперь еще это.

Он тоже сел за стол напротив Вирджинии и взял ее руки в свои. Это прикосновение было просто магическим, почти таким же, как и в те золотые деньки в Данвегане.

– Но я не могу повернуть назад, – покачала головой Вирджиния. – Я не могу жить без тебя.

Он ничего не ответил, только глядел ей в глаза. На темной кухне горела лишь самая маленькая лампочка. Довольно долго они просидели вот так, молча, держась за руки. Потом пошли в гостиную и, тесно обнявшись, улеглись на диван, пытаясь заснуть. Они были одеты. На узком и неудобном диване уснуть толком им не удалось, они лишь дремали урывками. Но Вирджиния, несмотря на то что она встала утром вся скрюченная, помятая и с резкой болью в спине, сочла эту ночь просто волшебной. Чувство вины перед Фредериком и Ким в ее душе не уменьшилось, однако женщина укрепилась в уверенности, что вся ее дальнейшая жизнь бесповоротно связана с Натаном.

Сейчас Вирджиния сидела за рулем. Затормозив перед школой, она услышала вопрос дочери: заберет ли она ее вечером. Женщина хотела сразу же пообещать это Ким, но в следующий момент она подумала, что в данной ситуации необходимо быть честной.

– Я не знаю, детка, смогу ли я тебя забрать, – сказала она. – Примерно в пять вечера приезжает из Лондона папа. Мне надо будет встретить его на вокзале. Ведь его машина дома, а не на вокзальной стоянке.

Фредерик сказал ей ночью, что при первой же возможности выедет в Ферндейл, чтобы прояснить ситуацию, и прибудет в Кингс-Линн скорее всего около пяти вечера. Предложение встретить его он воспринял в штыки, но Вирджиния тем не менее собиралась ехать на вокзал. Ей казалось более разумным в такой острый момент встретиться с Фредериком на нейтральной территории, поговорить с ним где-нибудь в кафе или ресторане, а не дома в гостиной. Она и сама не знала, почему ей казалось, что так легче. Может быть, на нее подействовало время, проведенное, с Натаном в Ферндейл Хаусе. Пространство дома было уже до предела напитано их романом, их любовной историей, хотя сексом они там не занимались. Последняя ночь была особенно дорога Вирджинии – даже больше, чем все их страстные ночи на Скае. В эту ночь их души сплавились в единое целое. Разве можно сидеть с Фредериком на том же самом диване и разговаривать?

– Но кто же тогда меня заберет? – спросила Ким. У нее под глазами были синеватые круги.

– Обязательно кто-нибудь приедет, – пообещала Вирджиния. – Может быть, Грейс, если ей будет лучше. Может быть, Джек, если он вернется к тому времени. А может…

– Кто?

– А может, Натан. Ты как, согласна?

Ким медлила.

– Тебе нравится Натан, не так ли? – напирала Вирджиния.

– Он довольно милый, – ответила Ким нехотя.

– Не исключено, что тебя заберет он. И потом вы зайдете с ним в кафе и выпьете по чашечке горячего шоколада. Идет?

– Идет, – вздохнула Ким без особого восторга.

Вирджиния посмотрела на нее:

– Малышка моя… я никогда больше не уеду от тебя. Честное слово.

Ким кивнула:

– А папа?

– Папе надо регулярно бывать в Лондоне, ты знаешь об этом.

– Но он ведь будет все время возвращаться к нам, правда?

– Ты его не потеряешь, – сказала Вирджиния и быстро отвернулась, потому что на ее глаза навернулись слезы.

«Господи, прости меня, грешную», – пробормотала она беззвучно.

– Она укатила и забрала с собой все мои деньги! – кипятился Натан. Он просто не находил себе места от ярости. – То есть твои деньги, которые ты дала мне! Она оставила лишь десять фунтов, но разве это сумма? Все остальное она заныкала!

Вирджиния стояла внизу лестницы и смотрела вверх, на него.