Колин Маккалоу - Неприкрытая жестокость

— Разве ты не слышала о специальных накладках на торс? — спросила Делия.

Хелен от удивления открыла рот.

— Ты шутишь, — неуверенно пробормотала девушка.

— Нисколько. Многие считают волосатую грудь признаком мужественности, поэтому некоторые неуверенные в себе мужчины носят подобные накладки.

— Спасибо, Делия. — В глазах Кармайна плясали задорные искорки. — Раз уж ты занялась этим вопросом, попытайся выяснить, как совершенно голый мужчина ухитрился не оставить ни единого напоминания о себе в квартире Мэгги Драммонд. Женщина упоминала хирургические перчатки, но никак не смогла объяснить полное отсутствие родинок, прыщей и тому подобного.

— Он воспользовался гримом, — подала идею Делия.

— Гримом? — изумился Ник.

— Ты только подумай, — с воодушевлением начала Делия, — мы должны признать, что у Додо прекрасная кожа — ни единого пятнышка. Но не существует людей с абсолютно чистой кожей. Если он блондин или рыжий, у него должны быть веснушки. Если он смуглый — должны быть родинки. А уж у скольких мужчин есть прыщи на заднице. Какие бы изъяны у Додо ни были, он загримировал их. Додо тщеславен.

— Умная девочка! — воскликнул Кармайн. — Зарабатываешь еще три звездочки к своему послужному списку, Делия. Теперь, помимо эпиляции, можем добавить к признакам насильника использование грима.

— А разве грим не осыпается? — спросил Ник.

— Практически нет. Если он хорошего качества. Может статься, что его особые приметы находятся в таких местах, которые не вступают в тесный контакт с жертвой. Или, если это грим, то такой, который стирается только органическим растворителем вроде алкоголя, ксилола или хлороформа.

— Теперь у нас появилось несколько дополнительных вопросов к жертвам. — Кармайн выглядел довольным. — Девочки, обязательно поинтересуйтесь, оттирал ли насильник какие-либо части их тел, был ли специфический запах — это может нам подсказать, куда Додо наносит грим.

Вчера Дэнни Марчиано последний раз появился в окружном управлении полиции в должности капитана; с сегодняшнего дня, 26 сентября, его место занял Фернандо Васкес. Однако, поднимаясь по лестнице, Кармайн думал совсем не о Васкесе и не об окружном управлении.

Что ему делать с Кори Маршаллом? Кори не появился на сегодняшней утренней встрече. А хуже всего, что Эйб Голдберг, который покончил с делом об ограблении в придорожном кафе «Тиннеквей» и вошел в свой обычный рабочий график, почуял неладное. Ограбления на заправочных станциях, подобно большинству других дел Эйба, поначалу давали мало подсказок, куда осмотрительному лейтенанту направить свои силы, но Эйб проявил достаточно терпения и сообразительности, чтобы некоторое время просто плыть по течению. Пока Тони Черутти и Лиам Коннор сновали повсюду в поисках улик, он сидел на месте и работал мозгами, а потому давно заметил напряженность в отношениях между Кармайном и Кори.

— Я вчера зашел вместе с ним в лифт, — сказал Эйб Кармайну, когда они закончили обсуждать текущие дела, — так Кори полностью меня игнорировал. Меня бы это ни капельки не задело, если бы позже он не сказал о тебе довольно неприятные вещи, Кармайн.

— Он себя сейчас чувствует так, словно весь мир ополчился на него. — Кармайн не мог отговориться дежурными фразами, так как Эйб необычайно тонко улавливал царящую атмосферу, и эта его черта зачастую помогала видеть скрытое от глаз. И хотя лейтенант не был параноиком, он с легкостью раскусил бы, что Кармайн пытается увильнуть. — Во-первых, — продолжил он, — когда ты заполучил Тони и Лиама, ему в наследство достался Морти, во-вторых, смерть Уэса Купера — такая полоса неудач кого угодно подкосит. Большинство его дел не проработано. Ты же знаешь Кори, он принимает все слишком близко к сердцу, зачастую забывая о рациональном подходе.

— Больше ни слова. — Эйб криво усмехнулся и направился в свой кабинет.

«Что мне делать с Кори?» — опять задал себе вопрос Кармайн, поднимаясь по лестнице.

Кори Маршалл пришел в департамент полиции Холломена сразу после школы и проработал копом уже семнадцать лет, причем последние пять — детективом. Он хорошо знал всю рутинную работу и все же не выполнял ее, как подобает лейтенанту. Большая часть работы состояла в протоколировании опросов свидетелей и пострадавших и была для полицейских и ночным кошмаром и спасением одновременно; эти бумаги несли в себе множество ключей к раскрытию. Но сначала их следовало написать. Например, если расследование вдруг заходило в тупик, как в случае с тройным убийством на железнодорожном вокзале в 1930 году, именно плохие письменные свидетельства помешали раскрыть дело по горячим следам и привели к затяжному следствию. Во время расследования того самого тройного убийства ненадлежаще составленный и излишне эмоциональный опрос завел Кармайна в тупик.

Отчеты Кори по столь расхваливаемому делу Зиги Тейлора, связанного с перевозкой героина, оказались совершенно неприемлемыми — всего по три строчки каждый! Содержалась ли в них подлинная информация от осведомителей, или Кори выдумал это значительное в сравнении с уличными кражами и ночными грабежами дело? В результате наркотики оказались в ведении Кори, потому что он заявил, будто усердно работает с сетью осведомителей. «Я обманут, — решил Кармайн, — хотя бы потому, что Кори Маршалл знает, что не справляется с работой лейтенанта, но не готов отказаться от должности. Что делать?»

Впереди замаячил кабинет Сильвестри. Расправив плечи, Кармайн открыл дверь и вошел внутрь.

Фернандо Васкес только сегодня вступил в должность, но все сотрудники окружного управления полиции уже давно сгорали от нетерпения — с тех пор как хитрый комиссар объявил эту новость, — никто представления не имел, чего ожидать от босса-пуэрториканца. Ошарашенные полицейские не знали, на кого злиться, не знали, к кому они смогут пойти со своими жалобами, когда возникнет необходимость. Всю вину за такое странное назначение возложили на судью Твайтеса, а комиссар Джон Сильвестри никоим образом не пытался развеять всеобщее заблуждение. Сержанты вроде Джои Тэско и Майка Черутти сравнивали подготовленность Васкеса и окружающих полицейских, прощупывали почву для возможной поддержки и постепенно набирали команду — подразделение готовилось к войне.

Присутствуя несколькими месяцами ранее на собеседовании с будущим капитаном, Кармайн был немного удивлен, однако в целом впечатление оказалось приятным. Он знал, как серьезно Сильвестри настроен влить свежую кровь, ведь ничто не ускользало от зоркого орлиного взгляда комиссара, пусть и расположившегося на вершине башни окружного управления. Комиссар явно положил глаз на Фернандо Васкеса.