Алексей Сухаренко - Тайна проклятия

Сказав, последние слова, он заржал, довольный собой. Его смех подхватили другие.

— Беги! — крикнул Сашка девчушке, которая, не понимая происходящего, с любопытством переводила глаза с одного на другое лицо.

Та непонимающе оглянулась в его сторону.

— Беги, дурёха, как там тебя! — ещё раз крикнул ей прямо в глаза Сашка, но было уже поздно.

Дарья схватила её за руку и уже не отпускала. Девочка стала выдёргивать руку, плакать от боли, но её уже никто не слушал. Под монотонное чтение каббалистических мантр ей заткнули рот кляпом, обмотали всё тело скотчем, оставив свободными только руки, и поднесли к металлическому жертвенному столу. Пытающемуся криками призвать на помощь Сашке также залепили рот, добавив для внушительности пару ударов под рёбра. Сработавший будильник на часах Влада известил, что наступила полночь. По его команде руки девочки вытянули над пентаграммой, и главный сатанист достал ритуальные ножи. Продолжая читать колдовские молитвы, он положил ножи на запястья маленьких дрожащих ручек и, призывая Сатану, полосонул в обе стороны. Из двух параллельных ран зафонтанировала кровь, обильно поливая пентаграмму его Хозяина. Девочка, не вынеся боли и издевательств, потеряла сознание, но её продолжали держать над пентаграммой, выпуская кровь из рассечённых вен. Сашка, видя, что тугие верёвки не разорвать, стал их интенсивно тереть об острый кусок ограды, который образовался от неотколотой сварки.

— Положите девчонку на жертвенник, — последовала очередная команда Влада, и его помощники положили малышку на стол в её собственную лужу крови.

В обоих зеркалах вместо пентаграммы дьявола появилось истерзанное, перепачканное кровью тельце маленькой дачницы. Поторапливаясь, Дарья подошла к малышке и, достав припасённые ножницы, разрезала на её груди одежду, видимо готовя всё для вскрытия грудной клетки. Лицо недавней Сашиной знакомой выражало брезгливое любопытство, с каким, наверное, молодые медики проходят практику в анатомичке на телах покойников. К тому же, подсвеченное в темноте горящими свечами, оно выглядело страшным, и былая привлекательность, которая заставила Сашку пуститься в эту авантюру, исчезла безо всякого следа.

— Ой, что это? — в страхе отпрянула от ребёнка девушка, указывая пальцем на кожу её груди, сквозь которую стала проявляться нарисованная на жертвенном столе пентаграмма.

Словно переводная картинка, изображение Сатаны каким-то невиданным образом прошло сквозь это полупрозрачное белое тельце и появилось на его поверхности, занимая своё прежнее место в зеркалах жертвенника.

— Он пришёл! — ошалело выкрикнул Влад, на лице которого показался нечеловеческий страх и растерянность.

Сашка посмотрел на отражения пентаграммы и оцепенел от ужаса. Отражение Сатаны ожило и, казалось, пристально рассматривает из другого измерения всех участников состоявшейся мессы. Взгляд налитых кровью глаз выдержать было невозможно. В них отражались все муки ада. Влад встал на колени, преклонив голову перед Хозяином. За ним последовали и другие адепты. Сашка рванул что было мочи, и сильно перетёртые веревки не выдержали и порвались. Первое, что он сделал, — освободившейся рукой осенил себя крестным знамением. Сатана в зеркалах угрожающе оскалился, вперив в сына священника свой взгляд. Сашка чуть было не бросился уже бежать, но вспомнил о ребёнке, лежащем на жертвенном столе. Подбежав к ней, воспользовавшись, что слуги Сатаны находятся в экзальтированном состоянии, он схватил её на руки и побежал прочь с погибельного места. Он почувствовал запах гнилья и зловоние, исходящие от зеркал, и это только прибавило ему уверенности в реальности происходящего. Вслед ему раздался животный рык, который обычно издаёт хищник, у которого из-под носа украли добычу. Оглянувшись, Сашка увидел, как зеркала стали менять свою форму на выпуклую и эта выпуклость не что иное, как голова Сатаны, который стремится вырваться из зеркального плена наружу. От страха, несмотря на внушительный вес девочки, ноги быстро принесли его к дому. Разбуженные родители моментально лишились сна, увидев изрезанного ребёнка.

— Что случилось, откуда эта девочка? — забросали сына вопросами перепуганные взрослые.

— Потом, потом, — отмахивался Сашка, переживая за состояние измученного ребёнка. — Помогите ей сначала.

Матушка Елена, работавшая до замужества медсестрой в травматологическом отделении больницы и всегда имеющая при себе аптечку для экстренной помощи, моментально наложила жгуты, чтобы приостановить кровопотерю, а затем обработала и наложила швы на глубокие раны девочки.

— Надо её отвезти в районную больницу, — предположил священник, видя, что оказание помощи подходит к концу.

— У неё огромная кровопотеря. Если ей не поставить капельницу, она может умереть, — накладывая повязку, высказала свои опасения матушка Елена.

— Ну, тогда в милицию, — пожал плечами отец Никодим. — Мы же не знаем, кто её родители.

— Только пусть сперва Сашка расскажет, что произошло, — с тревогой произнесла матушка, устанавливая над кроватью пузырёк с питательным раствором. — Ведь это не она сама себе вены вскрыла?

По её интонации было видно, что она боится, что сын мог быть каким-либо образом виноват в произошедшем.

Не успел Сашка открыть рот, как раздался стук в дверь.

— Не открывайте, это Сатана, — моментально покрылся холодным потом парень, умоляюще обращаясь к родителям.

— Да Бог с тобой, ты чего несёшь, — перекрестился отец Никодим, направляясь к двери. — Кто там?

— Это участковый, откройте, — раздалось с той стороны.

Несмотря на увещевания сына, священник открыл дверь. На пороге показался капитан милиции лет сорока, небритый, словно только что вставший с кровати и ужасно недовольный такой побудкой.

— Что тут происходит? Мне стало известно, что у вас в доме находится жертва преступления. — Он зашёл в горницу, ища глазами раненую девочку но напоролся взглядом на правый угол, увешанный иконами.

Сашка, со страхом следящий за милиционером, заметил, как сельский страж порядка попятился, словно напоролся на невидимую стену. На его лице скользнула еле уловимая гримаса злости.

— Что с потерпевшей? — кивнул он на девочку, лежащую с правой стороны, почти под иконами.

— Порезы вен на обеих руках, огромная потеря крови, крайне тяжёлое состояние, — словно на обходе главврача, отрапортовала матушка.

— Я отвезу её в больницу, — тоном, не терпящим возражений, заявил офицер милиции.

Он подошёл к кровати, намереваясь взять девочку на руки. При его приближении лежащий без сознания ребёнок зашевелился, словно хотел от него отодвинуться. Участковый остановился в метре от ребенка, словно какая-то невиданная сила мешала ему сделать этот последний шаг.