Алексей Сухаренко - Антихрист и Русский царь

— Не посмеет! — Мужчина постарался произнести эти слова как можно более уверенно, чтобы не выдать тревогу, поскольку знал, на что способен Антихрист.

Перед уходом он прошёл в комнату к сыну и поцеловал его на прощание. Несмотря на уговоры Натальи Андреевны, он покинул квартиру и прямиком направился к патриаршему подворью в гостиницу, чтобы обсудить с Михаилом Романовым перемены в своей жизни. Однако Михаила Георгиевича не было в номере. Только записка: «Улетел по семейным делам на несколько дней в Лондон. По прилёте назад сообщу».

От монаха, который провожал Михаила Георгиевича в машину, Юродивый узнал, что вылет через полтора часа. Безсмысленно надеяться, что ему удастся улететь вместе с Романовым.

Княгиню поместили в закрытую психиатрическую клинику, расположенную в ста милях от Лондона, частную и очень недешёвую. В основном клиентами этой клиники были представители самых знатных фамилий Великобритании или просто очень богатые люди. Однако к правому крылу здания был пристроен корпус, который диссонировал с великолепием архитектуры Викторианской эпохи. Изоляционный блок, где содержали пациентов в активной стадии помешательства. Обычно он заполнялся в период психических обострений, поэтому сейчас был практически пуст, что позволило поселить старую русскую аристократку в самую большую комнату с зарешечёнными окнами. Две дородные санитарки с холодной вежливостью помогли Екатерине Александровне принять ванну и переодеться в больничный халат. На все её вопросы о причинах помещения в лечебное учреждение они хранили молчание.

Русская княжна и сама догадывалась, почему ей не дали уехать к сыну. Её хотели использовать в хитроумной политической комбинации. Наверное, попытаются заставить сына отказаться от российского престола. Английская корона не хочет смириться с недавним проигрышем принца Харольда Мессии. Если младший Виндзор наметил себе цель, он, как и его покойная бабушка, сумеет добиться своего. Эта мысль всё чаще и чаще стала посещать мать Михаила Романова. Доминируя над другими версиями, она наконец заняла главенствующее положение, полностью вытеснив все остальные. Они будут шантажировать сына положением матери. Негодяи! У пожилой женщины от всех переживаний подскочило давление. Она попыталась позвать санитарок, но на её зов никто не явился. Дверь, как и вся комната, была обита толстым поролоном, который полностью поглощал все звуки. Женщина представила, как сейчас волнуется сын, получивший от неё телеграмму и наверняка встречавший её рейс. Нет, надо взять себя в руки. Уж коль скоро выпали такие испытания, необходимо их пройти с достоинством, уповая на Божью помощь. Екатерина Александровна открыла молитвенник в кожаном переплёте и стала читать молитву Пресвятой Богородице…

…Романова сопровождали два сотрудника ФСБ РФ. Старшим в паре был Пётр Дроздов, его подчинённого звали Фёдор Кручинин — молодой и красивый лейтенант, чья внешность больше подходила модели из шоу-бизнеса. До самой посадки старший офицер гонял подчинённого по безконечным поручениям по аэропорту, то за водой, то за газетой, похоже, ему доставляло удовольствие помыкать младшим по званию. Рейс отложили на два часа, и эти «забеги» превратились для подчинённого в поистине марафонскую дистанцию.

Впрочем, лейтенанту это было не в тягость. Ещё бы, первая служебная командировка, и сразу в Англию. Поэтому он был готов как угодно оправдывать надежды своего руководства. В результате он забегался настолько, что не успел сходить в туалет и заявил об этом, когда они уже прошли на посадку. Подполковник Дроздов один из первых знал о причине задержки рейса. Дело было в том, что в диспетчерскую службу аэропорта поступила анонимная информация о заложенной в самолёте мине. Пришлось ждать сапёров и кинолога с собакой, потом замены комплектов питания. Информация не подтвердилась, но недовольство подполковника отразилось на его подчинённом. Потом Дроздов понял, что лейтенанта нужно отпустить, поскольку до момента открытия туалетов в самолёте тот вряд ли дотерпит. Подчинённый и здесь был оперативен.

Вообще Дроздова тошнило от его гламурности: мускулистое тело, обтягивающий костюм, безцветный лак на ногтях. Лейтенант был сынком заместителя министра обороны России и поэтому летел с ним на это ответственное задание, после которого наверняка получит внеочередное звание. Его карьерная история уже наверняка расписана папашей и влиятельными друзьями министра обороны. Дроздов понимал, что этот метросексуал вполне может стать руководителем своего сегодняшнего начальника, потому и гонял нещадно, таким образом компенсируя отрицательные эмоции. В отличие от Дроздова и его подчинённого Михаил Георгиевич Романов был полностью погружён в тревожную ситуацию с матерью. Сразу по приезде он намеревался поехать к ней домой и очень надеялся, что увидит её там. Скрепя сердце он допускал, что мама заболела и находится в одном из лондонских госпиталей. Это можно было бы выяснить достаточно быстро. О худшем он старался не думать.

Лондон встречал моросящим дождиком.

Пройдя пограничный контроль, все трое направились к выходу из аэропорта. Дроздов с удовлетворением отметил, как из таможенной зоны вышли несколько человек в строгих костюмах и на почтительном расстоянии сопровождали гостей из России.

— Наши коллеги, — шепнул подполковник своему малоопытному подчинённому. — Уже нас ведут.

Всё шло точно, как по часам. Не успели они выйти и поднять руку, как рядом с ними притормозила машина, и усатый водитель в строгом сером костюме услужливо выбежал открывать дверь и пристраивать багаж пассажиров.

— Сразу, как только тронемся, сделай укол, — прозвучала очередная инструкция Дроздова.

— Какой укол? Кому? — не понял Кручинин, который уже собирался сесть на заднее сиденье.

Дроздов сверкнул глазами на лейтенанта, а затем — с опаской — на Романова. Тот уже сидел в такси и не слышал этого разговора. Подполковник прикрыл дверцу авто.

— Ты что, лейтенант, под трибунал захотел? — Начальник не кричал только потому, что не хотел разоблачения. — Если ты сорвёшь задание, тебе и твой папа не поможет. Ну-ка, повтори свою задачу.

— Я чего-то разнервничался, — смутился Кручинин, покрываясь испариной. — Со мной такое бывает. С детства, когда я ударился головой в танке. Меня туда с собой отец взял на войсковые учения. Сотрясение было сильное.

— Почему скрыл от медкомиссии, когда в Академию ФСБ поступал? — не зная зачем, спросил Дроздов. — Ты что, не помнишь, что должен сделать инъекцию сопровождаемому объекту?

— Нет, — сокрушённо выдавил напарник.

— Посмотри во внутреннем кармане, там у тебя должен быть шприц с психотропом, — уже начал нервничать начальник.