Джон Гришэм - Рэкетир

— Ничего, он скоро остынет, — шепчет Гвен Натану.

— Где лаборатория Джина? — интересуюсь я.

— Ее больше нет, — отвечает он. — Взорвалась вскоре после его смерти.

— Отлично! — ворчу я.

Мы собираемся и уезжаем. Второй день подряд у нас на обед бургеры и жареная картошка на выезде с федеральной автострады. В пути я завершаю очередной воображаемый телефонный разговор и сую телефон в карман. Поворачиваясь к Гвен, я даю понять своим видом, что у меня важные новости.

— В общем, так. Тэд все время ведет переговоры с семьей Альваресов в Техасе и с Маршаками в Калифорнии. Если помните, Натан, я рассказывал вам обе эти истории. В юного Альвареса агенты УБН всадили четырнадцать пуль. Маршак спал в комнате общежития в своем колледже, когда они ворвались и пристрелили его спящего. Вспомнили?

Натан, не отрывая глаз от дороги, кивает.

— В семье Альварес нашелся один знаток английского языка, готовый все нам рассказать. Маршак-старший возбудил против УБН дело, хотя адвокаты советуют ему поумерить пыл. Он настроен по-боевому и не намерен молчать. Оба они могут прилететь в Майами в этот уик-энд — за наш счет, конечно. Оба работают, поэтому снимать придется в субботу. Два вопроса, Натан. Первый: вы хотите участвовать? Второй: вы готовы вот так взять и сорваться?

— Ты говорил ему о документах УБН? — подсказывает Гвен, не давая Натану ответить.

— Еще нет. Сам узнал только сегодня утром.

— Что за документы? — интересуется Натан.

— Кажется, я вам рассказывал, что наши юристы затребовали документы УБН по некоторым делам, в том числе по делу Джина. Вчера федеральный судья в Вашингтоне, можно сказать, удовлетворил наше ходатайство. Посмотреть документы мы можем, получить их — нет. УБН перешлет их копии из Вашингтона в свое отделение в Майами, и мы получим к ним доступ.

— Когда? — спрашивает Гвен.

— Уже в понедельник.

— Хотите увидеть дело Джина, Натан? — осторожно спрашивает Гвен.

Он не спешит с ответом, поэтому я продолжаю:

— Нам покажут не все, но там будут фотографии места преступления и показания всех агентов, может, даже того осведомителя, который вас выдал. Ну, и баллистическая экспертиза, результаты вскрытия со снимками. Очень увлекательно.

Натан стискивает челюсти и цедит сквозь зубы:

— Неплохо бы взглянуть…

— Значит, договорились?

— Сначала скажите, чем это может обернуться.

Этот вопрос погружает меня в раздумья на несколько минут. Наконец я готов ответить.

— Ну как чем? Если вы еще приторговываете, то УБН обязательно вам отомстит, мы это обсуждали.

— Я же вам говорил, что завязал!

— Тогда для вас нет никакой угрозы. Вы делаете это ради Джина и остальных жертв убийц из УБН. Во имя торжества правосудия!

— А в Саут-Бич вам понравится, — вставляет Гвен.

Я подвожу итог:

— Можно вылететь завтра днем из Роанока прямо в Майами, в субботу снять, в воскресенье показать, утром в понедельник просмотреть документы УБН — и вечером в понедельник вы опять дома.

— Я думала, что самолет Ники в Ванкувере, — говорит Гвен.

— Ну и что, что в Ванкувере? Завтра днем он будет здесь, — отвечаю я.

— У вас есть самолет? — Натан ошеломленно смотрит на меня.

Нам с Гвен смешно. Я улыбаюсь:

— Не лично у меня, его арендует компания. Мы так много мотаемся, что без самолета не обойтись.

— Я завтра не могу, — говорит Гвен, изучая свой график в айфоне. — Мне надо в Вашингтон. В субботу прилечу сама. Как можно такое пропустить: три семьи вместе в одной комнате. Невероятно!

— А как же ваш бар? — обращаюсь я к Натану.

— Он моя собственность, — отвечает он гордо. — И менеджер у меня парень не промах. Да и вообще, пора удрать из города на пару-тройку дней. Бар отбирает у меня десять-двенадцать часов в день шесть дней в неделю. Я заслужил отпуск.

— А ваш куратор по УДО?

— Мне не запрещено путешествовать, надо только его уведомлять.

— Вот здорово! — восклицает Гвен. Еще немного, и она завизжит, как девчонка. Натан улыбается, словно мальчишка в предвкушении Рождества. Я, по обыкновению, радею только о деле.

— В общем, так, Натан. Давайте сразу обо всем договоримся. Я должен позвонить Ники, чтобы он перегнал самолет; Тэд позаботится о доставке остальных участников. Да или нет?

Натан отбрасывает последние колебания.

— Заметано, летим.

— Отлично.

— Какой отель понравится Натану, Рид? — спрашивает Гвен.

— Не знаю, они там все один лучше другого. Звони. — И я тычу в клавиши своего телефона, чтобы завести еще один односторонний разговор.

— Вам какой, Натан? Прямо на пляже или на второй линии?

— Там, где девчонки, — хохочет он над своей изысканной шуткой.

— Это на пляже.

Ко времени нашего возвращения в Редфорд Натан Кули уже уверен, что ему забронирован номер в одном из лучших на свете отелей на одном из самых модных пляжей и он полетит туда на частном реактивном самолете — как и полагается такому серьезному актеру.

Ванесса в бешеной спешке отбывает в вашингтонский пригород Рестон — дорога туда занимает четыре часа. Первым делом она торопится в безымянную организацию, снимающую офис в придорожном торговом центре. Там орудует шайка талантливых контрафакторов, способных подделать любой документ. Их специализация — фальшивые паспорта, но за хорошие деньги они могут изготовить диплом колледжа, свидетельство о рождении и о браке, судебное постановление, документы на автомобиль, уведомление о выселении, водительское удостоверение, кредитную историю — словом, настоящие мастера на все руки. Часть их деятельности незаконна, часть в ладу с законом. Они бесстрашно рекламируют себя в Интернете, соревнуясь с поразительным количеством конкурентов, но оговариваются, что разборчивы с клиентами.

Я набрел на них несколько недель назад после утомительных поисков. Чтобы проверить их надежность, я отправил им выписанный фирмой «Скелтер филмз» чек на пятьсот долларов, заказав фальшивый паспорт. Паспорт прибыл во Флориду спустя неделю, и его кажущаяся подлинность даже привела меня в замешательство. Человек, отвечавший у них на звонки, большой специалист, заверил меня в восьмидесятипроцентной гарантии благополучного пересечения границы при отъезде из страны. Шанс благополучного въезда в любую страну Карибского бассейна достигал, по его словам, девяноста процентов. Проблематичной будет, правда, попытка снова въехать в Соединенные Штаты. Я ответил, что последнего делать не стану. Он объяснил, что в наши дни в связи с разгулом терроризма Управление таможни и охраны границ больше озабочено списком лиц, которым запрещено летать, чем поддельными документами.

Наше дело не терпит отлагательства, поэтому Ванесса платит тысячу наличными, и они принимаются за работу. Она контактирует с нервным типом, откликающимся на странное имя, которое он называет с заметным смущением. Как и его коллеги, он трудится в тесном бронированном отсеке, совсем один. Здесь царит атмосфера чрезвычайной подозрительности, противозаконности и ожидания рейда спецназа. Непрошеных гостей не жалуют. Предпочтение отдается заслону в виде Интернета, за которым они прячут свои нечистые делишки.