Алла Авилова - Откровение огня

Когда Сергей вернулся к Наташе, он застал ее в той же позе. На его зов она не отозвалась. Семинарист взял ее на руки и перенес в лесок у дороги. Там, под сосной, где уже была готова хвойная подстилка, он уложил Наташу и взялся разводить костер.

Сергей не сразу заметил, что его спутница проснулась. Перевел очередной раз взгляд с огня на нее и увидел, что она на него смотрит.

— Выспалась? — спросил Сергей.

Наташа кивнула.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

— Прекрасно.

— Ты феникс. Тогда я тушу костер — и дальше.

— Подожди, — остановила она его.

Он поймал ее острый взгляд.

— Ты что?

Она молчала. Он ей улыбнулся.

— Я что-то не то сказал?

Наташа поколебалась и произнесла:

— История повторяется.

— Какая история.

— Лес, костер, он и она, у нее — разбитое лицо, он — небесное благородство.

— Ты о ком?

— Моя мать любила скитника.

— А он?

— Он ей книгу читал.

— Какую книгу?

— Не важно какую. Она ничего не понимала.

— Духовную книгу?

— Говорю же, не важно. Моя мать была далека от книг, вообще неграмотная. Она слушала не книгу, а того скитника. Его звали Никитой. Она была счастлива, что он читает для нее. Он зажигал костер. Они сидели у огня.

— И все же что это за книга? — опять спросил Сергей.

— Господи, опять лезут в голову те мысли… — произнесла Наташа, думая о своем. Она тряхнула головой и посмотрела на Сергея в упор. — Ты ведь не из-за Ирины пошел с нами, а из-за меня, верно?

Он сощурился и ничего не сказал.

— Я знала это. Меня это не трогало. Ты мне не нравился. Я знала — тебе наплевать на социализм, а для меня он был святое дело…

— Был?! — переспросил Сергей.

— Подожди, не перебивай! Слушай, что я сейчас скажу. Только что мне открылось: весь этот поход по деревням, все, что случилось, — все это вело нас к этому огню, к этому моменту, к этому разговору. Понимаешь?

— Пока нет, — сказал он, не спуская с нее глаз.

Она сникла и стала смотреть в сторону. Он пересел к ней поближе, обнял, повернул рукой ее голову к себе, заглянул в глаза и потребовал:

— Говори дальше.

Ее взгляд остался холодным. Наташа опустила глаза и произнесла:

— Раз ты не понимаешь это с первого слова, тогда это трудно объяснить.

— А ты все же попробуй, — настаивал семинарист.

— Не сейчас. Сейчас нам надо на станцию. А то поезд пропустим.

Наташа убрала руку Сергея со своего плеча, поднялась и стала тушить костер.

У Наташи на квартире они были под вечер.

— Ирина уже забрала вещи, — заметил Сергей.

Он прошел к ставшей теперь свободной койке, сел на нее и стал покачиваться на пружинах, борясь с сонливостью.

— Ложись, — предложила Наташа.

— А ты? Хочешь, я схожу за доктором? — спросил семинарист.

Она подошла к нему, опустилась на корточки, взяла его руки в свои и сказала:

— Я была несправедлива с тобой. Теперь я это вижу.

— Только теперь? — спросил он с вымученной улыбкой.

Наташа поднялась и повторила:

— Ты ложись, отдохни. Остальное — потом.

Семинарист послушался и, растянувшись на матрасе, тут же заснул.

Сергей проснулся среди ночи, оттого что не мог перевернуться на другой бок. У него за спиной, прижавшись к нему, лежала Наташа. Он повернулся к ней. Глаза у Наташи были открыты.

— Не спишь? — удивился он. Она была все еще в платье.

Наташа прильнула к нему всем телом, и он почувствовал ее горячие губы на своих щеках, лбу, веках. Сергей стат целовать ее сам и одновременно расстегивать ее платье.

После того как они отольнули друг от друга и отдышались. Наташа соскочила с постели и побежала к сундуку. Порывшись в нем, она вернулась к кровати с книгой в руках и присела у изголовья на корточках, на губах — многозначительная улыбка.

— Видишь книгу? Она называется «Откровение огня». Это ее читал моей матери скитник Никита. Отец убил его. Его и маму. Когда я пришла в скит их хоронить, я нашла «Откровение» в землянке Никиты. Я пыталась его читать, но дальше одной строки у меня не пошло. Мне такое письмо читать трудно. До сих пор я одолела только первый лист… Ты ведь легко читаешь старые книги?

— Давай попробую. Зажги лампу!

— Завтра, — сказала Наташа.

Она захлопнула книгу, положила ее под кровать и забралась обратно в постель. Прижавшись опять к Сергею, она спросила:

— Мне Ирина сказала, что ты тоже рано остался без матери, это правда?

— Без матери и без отца.

— Кто тебя растил?

— Тетка, сестра матери.

— Это она надоумила тебя поступить в семинарию?

— Нет, на семинарии настоял мой дядя, брат отца.

— А ты сам не хотел в семинарию?

— Нет, я хотел в университет.

— Зачем же ты тогда согласился на семинарию?

— Не хотел отказывать дяде. Я его уважаю больше всех.

— Расскажи мне о нем.

— Он игумен.

— Где его монастырь? Под Москвой?

— Далеко отсюда.

— Где именно?

— Под Тамбовом.

Наташа отпрянула от Сергея, приподнялась и посмотрела на него в упор.

— Какой это монастырь? — спросила она скороговоркой.

— Благовещенский, под Бобровом.

— И ты там, конечно же, бывал! — воскликнула она.

— Пару раз, ребенком, — все так же коротко отвечал Сергей, словно не замечая Наташиной взволнованности.

— И Ирина это знала?

— Кажется, я ей об этом рассказывал. Разве это важно?

— Конечно же это важно! — выкрикнула Наташа. — Это такое поразительное совпадение! Лecнянка всего в пятнадцати-двадцати верстах от Благовещенского монастыря. Такие совпадения не бывают просто так — это знак общей судьбы. Странно, что Ирина мне и слова не сказала, что ты несколько раз бывал поблизости от нас.

— Наверное, она тебе не все говорила.

— Да нет, она мне как раз говорила все!

— Не будем больше об Ирине, хорошо? — сказал Сергей и притянул Наташу к себе.

Проснувшись на следующее утро, Наташа обнаружила, что лежит одна. Она огляделась. Одежды Сергея не было, вообще никаких его вещей не было. «Пошел к булочнику», — решила она, но на душе стало неспокойно. Наташа осталась лежать в постели, дожидаясь Сергея. «Если бы он ушел надолго, то оставил бы записку», — думала она.

Время шло, и лежать ей надоело. Она встала, оделась. «Где он?» — недоумевала Наташа. Этот вопрос тикал у нее в голове, как часы. Она заглянула под кровать и вскрикнула: книги не было.

Я должен был защищаться в середине ноября. Стать моим оппонентом было предложено в числе других профессору Глоуну. Он согласился. Я послал ему текст диссертации по почте. Не прошло и недели, как Глоун мне позвонил.