Иван Жагель - Кто убьет любимую?

Через пару дней после того как, потеряв всякий стыд и забыв об элементарной осторожности, они занимались любовью в машине во дворе дома на Кутузовском проспекте, Варя без звонка появилась у Дмитрия в офисе. Она не бывала здесь уже довольно давно, и он очень обрадовался этому нежданному визиту.

Как всегда, Варя не вошла, а влетела в кабинет. От нее еще веяло морозом с улицы, щеки были румяными, а губы влажными и горячими — не женщина, а ходячая взрывчатка, способная вдребезги разнести покой любого мужчины.

Она сказала, что проезжала мимо и просто не могла не заскочить. Да и вообще, ей очень хотелось его увидеть.

Усевшись в кресло напротив Дмитрия, Варя еще несколько минут болтала о всяких пустяках, рассказывала, как на углу Тверской и Моховой в нее чуть не врезалась какая-то сумасшедшая тетка на голубых «Жигулях». Но вдруг она всплеснула руками, словно только сейчас вспомнила о чем-то важном, и выпалила, что завтра утром уезжает в Будапешт на международную конференцию представителей туристических фирм из стран Центральной и Восточной Европы.

Безусловно, эта поездка готовилась уже давно, ведь нужно было послать заявку организаторам конференции и получить от них ответ, заказать билеты на самолет. Во всяком случае Варя не могла не знать о ней в прошлую их встречу, однако тогда ничего не сказала. И почему-то у Есехина мелькнула неприятная мысль: она просто не хотела, чтобы он увязался следом. А такой вариант был вполне возможен — все равно в Москве ему делать было нечего.

И еще он подумал: Варя сейчас появилась у него в офисе не потому, что соскучилась. Скорее всего своим визитом и нежностями она пыталась смягчить тот факт, что об отъезде сообщает в последний момент.

— И что ты там будешь делать? — поинтересовался Дмитрий, стараясь скрыть огорчение от неожиданного известия.

В последнее время он не раз ловил себя на мысли, что начинает ревновать Варю, терзаться какими-то подозрениями. Это было унизительно, и очень его раздражало.

— Что я там буду делать? — задумчиво повторила она, слегка наморщив кожу на своем красивом лбу. — Да все, как обычно: вначале на конференции пройдет несколько общих заседаний, затем начнется работа по тематическим секциям. Но главное — это, конечно, общение. В нашем бизнесе, как ни в каком другом, важно завязывать знакомства, узнавать о новых предложениях на рынке, о новых маршрутах, отелях. Не случайно туристические фирмы всегда устраивают множество самых разных тусовок.

— Это — чисто коммерческое мероприятие? Ты сама оплатила поездку в Будапешт?

Варя вдруг замялась:

— В общем-то нет… Дело в том, что на конференции будут проводиться Дни Москвы. Ну, знаешь, как это обычно бывает: рассказывают о достопримечательностях города, о количестве мест и уровне сервиса в гостиницах, ресторанах и прочих подобных вещах. Россией сейчас многие интересуются. Поэтому Комитет по туризму московского правительства сформировал небольшую команду, которая будет представлять столицу. Всего человек шесть: два-три чиновника и несколько человек из коммерческих структур. В том числе и я…

— Извини, но я никогда не думал, что твоя фирма занимает видное место в туристическом бизнесе, — продолжал выяснять детали поездки и расковыривать себе душу Есехин.

— Она его и не занимает. Таких фирм десятки, а может сотни… — Варя встала и подошла к окну. Ей явно не нравился этот разговор. — Просто в московском правительстве работает один мой старый знакомый. Он настоящий профессионал… еще в советские времена работал в Госкоминтуристе. Кстати, именно он помог организовать мою фирму… А сейчас этот человек предложил мне съездить на конференцию в Будапешт.

— Он симпатизирует тебе?

— Послушай! — Варя резко повернулась к Есехину. — Я бросила все дела, заехала повидать тебя, а ты устраиваешь мне сцены ревности! Какие у тебя на то основания?!

— Я просто спросил… Без всякого умысла…

— Нет, ты спросил не просто!

Она опять села в кресло, забросила ногу на ногу и стала нервно покачивать ступней.

— С тех пор как мы с тобой познакомились, ты впервые уезжаешь куда-то… Я имею в виду, что ты уезжаешь, а я нет, — попытался объяснить свои вопросы Дмитрий. — Как раз это и вывело меня немного из равновесия. Не хочется оставаться одному. Тем более сейчас.

— Да, кстати, в прошлый раз ты мне так и не рассказал, как идут твои дела? — встрепенулась Варя.

Дмитрий скептически усмехнулся:

— Вообще никак. Фондовый рынок стоит. Мертво! Никто ничего не продает и не покупает. Боюсь, что нашу лавочку придется прикрыть…

Варя порывисто подошла к Дмитрию и обняла его сзади за плечи.

— Только не падай духом. Я уверена, что ты выкрутишься. И… еще раз тебя прошу: не забивай себе голову всякими глупостями в отношении меня. Хотя я и уезжаю, но буду звонить каждый день.

Она и в самом деле регулярно звонила Есехину из Будапешта, говорила, что скучает, жаловалась на отсутствие времени, из-за чего даже не могла как следует погулять по городу, с юмором рассказывала о том, чем занималась сама. И вообще, Варя всячески старалась его поддержать, убеждала, что нельзя опускать руки. Однако ничего уже нельзя было исправить.

Как раз во время ее отъезда у Есехина произошел очень неприятный разговор с Бершадским. Фактически они подвели черту под своим деловым сотрудничеством, продолжавшимся более пяти лет — срок вполне солидный, если учесть, что с начала реформ в России все менялось буквально каждый год.

Илья сам зашел к Дмитрию в конце рабочего дня. Прежде, чем сказать что-то, он поерзал в кресле, заученным движением погладил кончиками пальцев лысину и, наконец, решившись, произнес в своей обычной, немного развязной манере:

— Мне кажется… нам надо разбегаться. Во всяком случае я для такого шага вполне созрел.

Хотя Есехина подобные мысли посещали уже давно, однако он надеялся: до разрыва все же не дойдет. И сейчас ему было очень неприятно, что Бершадский начал этот разговор.

— Ты уже взрослый мальчик и можешь решать самостоятельно, что тебе делать, — сухо заметил Дмитрий.

— Только не думай, что у меня это каприз или всплеск эмоций, о котором я завтра пожалею, — вполне миролюбиво, не желая переводить разговор на повышенные тона, вздохнул Илья. — Разбежаться — единственный возможный для нас вариант. Мы оба не верим, что фондовый рынок скоро поднимется. Поэтому надо закручивать какие-то новые, большие дела.

В душе у Есехина боролись два чувства: послать коллегу подальше или попытаться использовать последние, пусть и совсем уж призрачные возможности для сохранения команды. В конце концов здравый смысл взял верх.

— Я согласен, что нужно подумать над какими-то новыми проектами. Но зачем для этого разбегаться?! Пойми, я не собираюсь упрашивать тебя, — поспешил Дмитрий оговориться. — Мне просто непонятна логика твоего решения.