Тана Френч - Рассветная бухта

— И ты ей поверил.

— Я решил, что она преувеличивает, но все же… Она не придумывала насчет стресса. Она говорила, что ты разваливаешься на части, что это дело тебя убивает, но ты ни за что от него не откажешься.

Я не мог разобраться в этой темной и запутанной истории, не мог понять, хочет ли Дина отомстить за какую-то реальную или воображаемую обиду или же увидела то, что я упустил, и именно поэтому, словно напуганная птица, которая бьется о стекло, стала колотить в дверь Ричи. Я не мог решить, какой из двух вариантов хуже.

— Она сказала: «Ты его напарник, тебе он доверяет. Ты должен о нем позаботиться. Мне он не позволяет, родным тоже, но, возможно, тебе разрешит».

— Ты с ней переспал?

Я не собирался задавать этот вопрос. Ричи открыл рот и на долю секунды промедлил — это сказало мне все, что я хотел знать.

— Можешь не отвечать, — бросил я.

— Слушай, дружище, слушай — ты ведь не говорил, что она твоя сестра. И она тоже не говорила. Клянусь, если бы я знал…

Я едва не сказал ему все — и, Боже мой, удержался только потому, что решил, будто это сделает меня уязвимым.

— А ты думал, она кто? Моя девушка? Бывшая? Моя дочь? Как бы от этого стало лучше?

— Она сказала, что ты ее старый друг. Что вы познакомились еще в детстве — что ваши семьи вместе арендовали летом фургоны в Брокен-Харборе. Она так сказала. Почему я должен был думать, что она врет?

— Может, потому что она чокнутая? Она приходит к тебе, болтает о деле, о котором представления не имеет, несет разный вздор про то, что у меня якобы нервный срыв. Ее слова на девяносто процентов бред. И тебе даже не пришло в голову, что с остальными десятью тоже не все в порядке?

— Это был не бред. Она в точку попала: дело на тебя действует. Я почти с самого начала так думал.

Каждый вдох причинял мне боль.

— Как это мило. Я тронут. И, значит, тебе показалось, что в данной ситуации уместно трахнуть мою сестру.

Ричи, казалось, с радостью отрезал бы себе руку, лишь бы закончить этот разговор.

— Все было не так.

— Боженька милосердный! Как же это было не так? Она накачала тебя наркотиками? Приковала наручниками к кровати?

— Я не собирался… И, кажется, она тоже.

— Ты всерьез пытаешься меня убедить в том, что знаешь, о чем думает моя сестра? После одной ночи?

— Нет. Просто хочу сказать…

— Я знаю ее гораздо лучше, но даже я понятия не имею, что творится у нее в голове. Более чем вероятно, что она с самого начала точно знала, что будет делать. Я на сто процентов уверен, что это была ее идея, а не твоя. Но это не значит, что ты должен был ей подыгрывать. О чем ты думал, черт тебя возьми?

— Богом клянусь, просто одно потянуло за собой другое. Она боялась, что дело сведет тебя с ума, бегала по гостиной и плакала, даже сесть не могла — так была расстроена. Я обнял ее — просто чтобы успокоить…

— И на этом месте заткнись. Красочные подробности мне не требуются. — Я сам мог в точности представить, как все произошло. Это так просто, так смертельно просто — поддаться безумию Дины. Сначала ты всего лишь мочишь ноги, сидя на краешке — надеясь схватить ее и вытащить, — а минуту спустя ты уже на глубине, отчаянно машешь руками, пытаясь выплыть на поверхность и глотнуть воздуха.

— Говорю тебе — это произошло само по себе.

— Сестру своего напарника. — Внезапно я почувствовал, что истощен, что меня тошнит, а в горле поднимается что-то жгучее. Я прислонился головой к стене, закрыл глаза и прижал пальцы к векам. — Безумную сестру своего напарника. Как это могло показаться нормальным?

— Это ненормально, — тихо ответил Ричи.

Темнота под пальцами была глубокой, успокаивающей; я не хотел открывать глаза и снова видеть этот жесткий, кусающий свет.

— А когда ты проснулся утром, Дина уже исчезла — как и пакет с вещдоком. Где он лежал?

Секундная пауза.

— На туалетном столике.

— Где его мог заметить каждый, кто вошел бы в комнату: сосед, грабитель, девочка на одну ночь. Блестящее решение, сынок.

— Дверь в спальню запирается. А днем я держал его при себе, в кармане пиджака.

Мы столько спорили: Конор или Пэт, воображаемые звери, старые романтические истории, — и все это время Ричи мне врал. Он с самого начала знал ответ — ответ был так близко, что я мог дотянуться до него рукой.

— И это так здорово тебе помогло, да?

— Я и не думал, что она его возьмет. Она…

— Ты вообще не думал. По крайней мере, после того как она зашла в твою спальню.

— Она была твоей подругой — по крайней мере, я так считал. Я не думал, что она что-то у меня украдет, а особенно вещдок. Она сильно насчет тебя переживала — это было очевидно. Зачем же ей портить твое дело?

— О нет, нет. Дело испортила не она. — Я отнял руки от лица — Ричи был пунцовым. — Она стырила пакет, потому что изменила свое мнение о тебе. И не она одна, приятель. Как только она его заметила, ей пришло в голову, что ты, возможно, не такой уж прекрасный прямодушный парень, которому стоит доверять, и, значит, не тот, кто может позаботиться обо мне. Поэтому она решила сама это сделать, доставив мне вещдок, который мой напарник захотел утаить. Двойная польза: расследование возвращается в нужное русло, а я узнаю, с кем имею дело. Сумасшедшая она или нет, но что-то она поняла правильно.

Ричи молча разглядывал свои ботинки.

— Ты вообще собирался мне об этом рассказать?

Услышав вопрос, он резко выпрямился.

— Да, собирался. Именно поэтому я и положил вещдок в пакет и надписал его. Если бы не хотел, то мог бы в унитаз спустить.

— Ну, поздравляю, сынок. А что ты за это хочешь — медаль? — Я кивнул в сторону пакета. Я не мог смотреть на него прямо: казалось, что в нем сидит что-то живое и яростное, как огромное насекомое, которое бьется о тонкую бумагу и пластик, пытаясь разорвать швы и напасть. — Найдено в жилище Конора Бреннана, в гостиной. Когда я был на улице, звонил Ларри?

Ричи тупо посмотрел на бумаги у себя в руках, словно не мог вспомнить, откуда они взялись. Он разжал пальцы, позволив им упасть на пол.

— Да.

— Где это было?

— Наверное, на ковре. Я раскладывал по местам добро, которое лежало на диване, а ноготь зацепился за рукав свитера. Его там не было, когда мы забрали одежду с дивана, — помнишь, мы же тщательно ее просматривали на предмет кровавых пятен. Должно быть, ноготь зацепился, когда свитер лежал на полу.

— Какого цвета свитер? — Если бы у Конора Бреннана были розовые вязаные вещи, я бы это запомнил.

— Зеленый. Типа хаки.

А ковер — кремового цвета, с грязно-зелеными и желтыми завитками. Парни Ларри могли бы облазить всю квартиру с лупой в поисках вещи, которая совпадает с этим розовым клочком, и ничего не найти. Но как только я увидел этот ноготь, я сразу понял, откуда взялась розовая шерсть.