Тана Френч - Рассветная бухта

В конце концов рыдания стихли и Дженни застыла на постели, глядя затуманенными красными глазами на отслаивающуюся краску на стене.

— Миссис Спейн, мы сделаем все, что в наших силах, — сказал я.

На меня она даже не посмотрела.

— Вы уверены? Вы… сами их видели? — зашептала она.

— Боюсь, что уверены.

— Миссис Спейн, ваши малыши не мучились, — мягко сказал Ричи. — Они даже не поняли, что произошло.

У нее задрожали губы.

— Миссис Спейн, — быстро сказал я, пока у нее снова не началась истерика, — вы что-нибудь помните о прошлой ночи?

Она покачала головой:

— Не знаю.

— Это ничего. Мы понимаем. Можете немного подумать, вдруг что-нибудь всплывет?

— Я не… Ничего. Я не могу….

Она напряглась и снова сжала руку Ричи.

— Не страшно, — сказал я. — Какое у вас последнее воспоминание?

Дженни уставилась в пустоту, и на секунду я подумал, что она отключилась, но вдруг она прошептала:

— Я купала малышей. Эмма мыла Джеку голову. Шампунь попал в глаза. Он собирался заплакать. Пэт… засунул руки в рукава платья Эммы, словно оно танцует, чтобы рассмешить Джека…

— Это хорошо, — сказал я, и Ричи одобрительно пожал ее руку. — Отлично. Нам пригодится любая мелочь. А после купания…

— Я не знаю. Не знаю. Потом я была здесь, этот врач…

— Ладно. Возможно, вы еще вспомните. А пока скажите, не беспокоил ли вас кто-нибудь в последние месяцы? Может, кто-то вас встревожил? Может, кто-то из ваших знакомых вел себя немного странно или заставил вас нервничать?

— Никто. Ничто. Все было замечательно.

— Ваша сестра Фиона упоминала о том, что летом к вам в дом кто-то проник. Можете рассказать об этом?

Голова Дженни дернулась, словно ей причинили боль.

— Ничего не произошло. Ерунда.

— По словам Фионы, это была совсем не ерунда.

— Фиона преувеличивает. У меня был тяжелый день, и я перенервничала.

Я встретился взглядом с Ричи. Каким-то образом Дженни нашла в себе силы солгать.

— В стенах вашего дома несколько отверстий. Они имеют какое-то отношение к тому, что к вам кто-то проник?

— Нет. Они… Просто мой муж хотел кое-что сделать по дому.

— Миссис Спейн, вы уверены? — спросил Ричи.

— Да. Безусловно.

Несмотря на затуманенное лекарствами сознание, несмотря на все травмы, сейчас ее лицо казалось выкованным из стали. Я вспомнил слова Фионы: «Дженни не тряпка».

— Что он хотел сделать? — спросил я.

Мы ждали ответа, но глаза Дженни снова затуманились. Ее дыхание было таким неглубоким, что я едва замечал, как движется грудная клетка.

— Устала, — шепнула она.

Я вспомнил про Киерана, который охотится за именами пользователей, однако сейчас она ни за что бы не смогла извлечь ничего из обрывков воспоминаний.

— Еще пара вопросов, и мы дадим вам отдохнуть, — мягко проговорил я. — Женщина по имени Эшлин Руни — ее сын Карл дружил с Джеком в саду — сказала, что пыталась связаться с вами летом, но вы перестали отвечать на звонки. Это вы помните?

— Эшлин. Да.

— Почему вы не звонили ей?

Она пожала плечами — едва заметно, но даже при этом сморщилась от боли.

— Просто так.

— У вас с ней был конфликт? Или с кем-то из ее семьи?

— Нет, они замечательные. Я просто забывала ей перезвонить.

Снова показалась та сталь. Я притворился, что ничего не замечаю, и сменил тему.

— Вы говорили Фионе о том, что на прошлой неделе Джек привел домой друга из детского сада?

После долгой паузы Дженни кивнула. Ее подбородок задрожал.

— А он правда привел друга?

Она покачала головой, крепко зажмурилась и стиснула губы.

— Почему вы сказали Фионе, что он привел друга?

По щекам Дженни потекли слезы.

— Нужно было… — выдавила она, пока рыдания не заставили ее сложиться пополам словно от удара в живот. — Я так устала… Прошу вас…

Она оттолкнула ладонь Ричи и закрыла лицо рукой.

— Мы дадим вам отдохнуть. Пришлем человека из службы психологической поддержки, он с вами поговорит, ладно?

Дженни покачала головой задыхаясь. Между костяшками пальцев у нее осталась запекшаяся кровь.

— Нет. Прошу вас… Нет… просто… меня одну.

— Они хорошие, честное слово. Я знаю, ситуацию ничем не исправишь, но они помогут вам ее пережить. Эти люди уже многим помогли. Попробуете поработать с ними?

— Я не… — Ей наконец удалось сделать глубокий вдох. После паузы она, оцепенев, спросила: — Что?

Болеутоляющие снова потянули ее на дно.

— Не важно, — мягко ответил Ричи. — Принести вам что-нибудь?

— Я не…

Ее глаза уже закрывались, она проваливалась в сон — и сейчас для нее это было лучше всего.

— Мы вернемся, когда вы наберетесь сил, — сказал я. — Вот наши визитки: если что-нибудь вспомните — что угодно, — позвоните.

Дженни издала звук — нечто среднее между стоном и рыданием. Она заснула, а по щекам у нее так и текли слезы. Мы положили карточки на столик у кровати и вышли.

В коридоре все было по-прежнему: полицейский стоял навытяжку, а мать Дженни спала на стуле, склонив голову набок и перебирая пальцами потрепанную ручку сумки. Я беззвучно приказал «мундиру» зайти в палату, стремительно скрылся за углом коридора и лишь затем убрал блокнот в карман.

— Интересно, да? — спросил Ричи. Он казался подавленным, но не потрясенным: живые его не тревожили. После того как выход для симпатии был найден, ему стало лучше. Если бы я искал себе напарника, мы бы отлично подошли друг другу. — Всего десять минут, а сколько наврала.

— А, ты заметил. Возможно, это что-то значит. С другой стороны, я же говорю, все лгут. Однако разобраться нужно. К Дженни мы еще вернемся. — Засунуть блокнот в карман пальто получилось только с третьего раза. Я отвернулся от Ричи, чтобы он ничего не заметил.

Он навис надо мной, прищуриваясь:

— У вас все нормально?

— Ага, а что?

— Вид у вас немного… — Он помахал рукой. — Там было тяжело, и я подумал — вдруг…

— Я могу выдержать все то же, что и ты. Сегодня обычный рабочий день — ты сам это поймешь, когда наберешься опыта. И даже если бы там был настоящий ад, я бы все равно справился. Ты что, забыл наш разговор про самоконтроль?

Он попятился, и я вдруг понял, что говорю чуть более резким тоном, чем хотелось бы.

— Я просто спросил.

Через секунду я понял: это правда. Он просто спросил — не искал слабых мест, не хотел посчитаться со мной за то, что произошло на вскрытии, а просто заботился о своем напарнике.

— И я благодарен тебе за это. Извини, что сорвался. Ты-то как? Все нормально?

— У меня все супер, да. — Ричи сжал кулак и сморщился — там, куда вонзились ногти Дженни, остались лиловые следы. Затем оглянулся. — Ее мать… Мы… Когда она сможет войти в палату?

Я двинулся по коридору к лестнице.

— Когда угодно, но только вместе с сопровождающим. Я позвоню полицейскому.