Хизер Гуденкауф - То, что скрыто

Я делаю шаг назад, вырываюсь. Мне хочется сказать им: «Чтобы спасти ее. Кому-то нужно было защитить ее». Бринн ни за что не пережила бы допросов и обыска. Она бы не сумела объяснить, что произошел несчастный случай, что она в самом деле думала, будто девочка уже умерла. Мне хочется объяснить родителям: я взяла на себя вину сестры, потому что любила ее. Потому что только Бринн помогала мне, когда я не была совершенством. Правда, что бы я ни сказала, они бы меня все равно не поняли.

– Эллисон, ради чего ты сломала себе жизнь? – не сдавалась мать. – Стоила ли она всей этой лжи?

– Да, – ровным голосом отвечаю я и не мигая смотрю в глаза матери. – Бринн того стоила.

В конце концов, я ни от чего не спасла Бринн. Я думала, что правильно поступила, взяв вину на себя. Я хотела закрыть ее собой, уберечь от еще более сильной боли, но оказалось, что я лишь продлила ее мучения. Надеюсь, живя у бабушки, Бринн хотя бы на некоторое время обрела душевное спокойствие, нашла любовь и поддержку, каких она заслуживала. Нашла какое-то утешение в своих питомцах.

– Ну что ж… – Отец рассеянно хлопнул в ладоши. – Давай я выпишу тебе чек – для начала, так сказать. – Неужели он в самом деле думал, что его щедрое предложение чему-то поможет? С другой стороны, у меня не было работы, мне негде было жить, я была совершенно сломлена. Здравый смысл требовал взять деньги.

– Спасибо, не надо, – сказала я, и все встало на свои места. Наши отношения с родителями определились на много лет вперед. Они не узнают, когда я закончу колледж, не приедут ко мне на свадьбу, не будут нянчить моих детей. А все-таки непонятно, из-за чего так плакала мама. Из-за того, что потеряла Бринн, из-за того, что потеряла меня? А может, ей невыносимо думать, что мы не оправдали ее ожиданий? Как бы там ни было, этого я уже не узнаю.

После того как родители уехали, вернулись к своей налаженной, обособленной от внешнего мира – жизни, я подошла к бабушке. Она стояла у могилы Бринн и тихо плакала. Я положила руку ей на плечо:

– Бабушка! Как ты?

– Я думала, ей лучше. – Она шмыгнула носом. – Она ходила к врачу… Ей нравилось учиться и дрессировать своих питомцев.

– Ах, бабушка! – сказала я, снова расплакавшись. – Во всем виновата я. В том, что случилось с малышкой, Бринн не виновата. Виновата я…

Бабушка крепко обняла меня своими сильными, толстыми руками. Я гораздо выше ее.

– Эллисон, детка, все мы во многом виноваты.

Бабушка выпустила меня, и мы медленно пошли к ее машине.

– Твои родители не хотят повидать мальчика? – спросила она.

– Нет. Неужели ты думаешь, что Джошуа можно подпускать к ним? – Я поморщилась, и меня всю передернуло.

– Наверное, нет. Тебе удалось попрощаться с ним… с Джошуа? – Она взяла меня за руку.

– Нет. Келби не желают меня знать, и я их прекрасно понимаю. В тот вечер в книжном магазине я видела его в последний раз.

– Ты помогла спасти ему жизнь. Это уже что-то.

– Они хорошие люди, но я всегда буду напоминать им о пережитом ужасе. Хотя Джошуа пыталась утопить Бринн, а не я, Келби не могут мне доверять. Я должна была уйти из «Закладки» сразу, как только догадалась, кто такой Джошуа. Я не имела права рассказывать о нем Бринн!

Бабушка открыла дверцу машины; я невольно задумалась, как сложилась бы наша с Бринн жизнь, если бы она чаще бывала с нами, когда мы были маленькие. У меня сохранилось немного воспоминаний о поездках к ней, и все они были чудесными. Помню, мы с Бринн играли среди бабушкиных цветов, зарывались носом в бархатистые лепестки белоснежных пионов, сгоняли шмелей, которые недовольно жужжали над нашей головой, потому что мы вторглись на их территорию. Может, ее доброта помогла бы все изменить?

– Тебя подвезти? – спросила бабушка.

– Нет, спасибо. Меня ждет Олин.

– Давай-ка еще обнимемся, – с улыбкой приказала она.

Я нагнулась и обняла ее.

– Эллисон! – сказала она, сев в машину и вставив ключ в замок зажигания своими распухшими, узловатыми пальцами. – Если тебе… если ты не против… можешь пожить у меня в Нью-Эймери. Столько, сколько захочешь.

– Правда? – удивилась я. Мне ничего так не хотелось, как скорее уехать из Линден-Фоллс. Если бы можно было, я бы прыгнула в машину и уехала с бабушкой хоть сейчас. – Мне здесь еще надо кое-что доделать, – с сожалением сказала я. – Можно я приеду чуть позже – скажем, через несколько дней?

– Конечно, – кивнула бабушка. – Приезжай, когда освободишься. Кстати, познакомишься с питомцами Бринн.

– Жду не дождусь, – сказала я и просунула голову в окошко, чтобы поцеловать ее в щеку.

Мне хотелось бы быть лучшей сестрой для Бринн. Очень жаль, что я так и не смогла ей помочь. Когда наступили трудные времена, Бринн окружали мрак и отчаяние. Она нигде не видела ни одной искры надежды и не верила в лучший исход. Она думала, что без своей сестренки Джошуа ни за что не будет счастлив. Не знаю, мог ли кто-нибудь спасти Бринн от нее самой. Зато я могу спасти себя, я могу быть счастлива.

Идя пешком к Олин и остальным, я вспоминала совет Олин смотреть на мир с надеждой в сердце. Именно так я и намерена поступить.

Знаю, я больше никогда не увижу Джошуа Келби – моего сына. Но все же надеюсь, что он вырастет сильным, счастливым и любимым. Надеюсь, когда придет время, родители скажут ему: «Однажды жила-была девушка, которая так тебя любила, что подарила тебе целый мир». Я очень надеюсь.

В настоящее время Закон о безопасном убежище с теми или иными оговорками принят во всех пятидесяти штатах США. Согласно этому закону родители или опекуны имеют право, не боясь уголовного преследования, оставить новорожденного ребенка в больнице или ином учреждении.

В штате Айова о ребенке, оставленном в «безопасном убежище», немедленно сообщают в суд по делам несовершеннолетних и окружному прокурору, который выписывает ордер о передаче опеки над ребенком. После медицинского осмотра ребенка могут передать в приемную семью. Дата и время слушания дела о лишении и передаче родительских прав публикуются в газете. Биологические родители не обязаны присутствовать на слушании, которое обычно проходит в течение месяца со дня обнаружения ребенка.

Скольких детей оставляют в «безопасных убежищах»? Точных данных пока нет, так как в штатах, округах и отдельных городах еще не налажен учет.

Закон о безопасном убежище содержит в себе ряд противоречий. Некоторые противники полагают, что этот закон поощряет родителей бросать своих детей; роженицы не обращаются вовремя в медицинские учреждения, не идут к психотерапевтам. Таким образом, подвергается опасности жизнь и матери, и ребенка. Сторонники закона возражают: основная цель Закона о безопасном убежище – создать своего рода страховочную сеть для детей, которых раньше бросали на улице или даже убивали. Благодаря принятому закону спасены сотни жизней – как детей, так и родителей.